Сердце вне игры (ЛП) - Лоусон Никки

Затем наступает время игры.

Когда мы направляемся к туннелю обратно на лед, я чувствую, как энергия предвкушения нарастает внутри меня с каждым шагом. Толпа уже аплодирует, их голоса эхом отдаются от стен, и я занимаю свое место на льду, чувствуя, как холодный воздух касается моей кожи, и крепче сжимаю клюшку.

В ту же секунду, когда шайба падает, я иду лицом к лицу с центром «Бульдогов», толкаясь и используя свою силу, чтобы завладеть шайбой. Резким движением запястья возвращаю шайбу Сойеру, который берет на себя управление и прекрасным пасом отправляет ее по льду к Тео.

Наша линия контролирует ситуацию на ранней стадии, точно перемещая шайбу и удерживая ее в своей зоне. Я упорно сражаюсь у бортов, защищая шайбу от защитников «Бульдогов» своим телом. Мои партнеры по линии делают несколько быстрых и точных передач, и через секунду шайба оказывается на моей клюшке. Я замечаю брешь и мчусь к воротам, проносясь мимо защиты команды соперника, как будто она стоит на месте.

Вратарь собирается бросить мне вызов, но я готов. Я симулирую удар, заставляя его упасть на колени, а затем пропускаю шайбу мимо него в сетку ворот.

С трибун раздается рев одобрения. Энергия на арене наэлектризована, когда я возвращаюсь к скамейке запасных, но клянусь, я слышу только один голос, выкрикивающий мое имя. Я смотрю на трибуны в сторону Марго, прижимаю перчатку к губам, прежде чем указать на нее.

Она машет рукой, ее щеки краснеют, а на лице сияет улыбка.

Оператор большого экрана, который уже прекрасно знает, что Марго — моя девушка, находит ее в толпе, и ее лицо появляется на экране над катком. Маленькие сердечки танцуют на огромном экране, а внизу есть хэштег, который ходит в кругах фанатов с тех пор, как я созвал пресс-конференцию, чтобы прояснить ситуацию.

#Ноа&МаргоНавсегда

Ухмыляюсь, быстро глотнув воды из бутылки, прежде чем вернуться на лед. Я засмеялся, когда Марго показала мне этот хэштег в некоторых комментариях в наших социальных сетях, и мне определенно это нравится.

Марго Лукас — мое все.

Она моя навсегда.

Эпилог 1

Марго

Девять месяцев спустя

Я лечу в самолете с «Денверскими Тузами», возвращаюсь домой после недели, проведенной в Канаде, где было пару выездных игр. Вся команда в хорошем настроении, потому что в начале этого сезона у них победная серия. Даже у Гранта была улыбка на лице, когда он сегодня рано утром поднялся на борт самолета.

Координатор поездок, как обычно, по его просьбе выделил мне и Ноа места рядом. Он говорит, что это помогает справиться с тревогой перед полетами, которая до сих пор иногда сильно его тревожит. Мы располагаемся, и я даю ему минуту на предполетные ритуалы, пока достаю из сумочки книгу и наушники.

В прошлом сезоне «Тузы» вышли в плей-офф, и, хотя Кубок не выиграли, они показали отличный результат и доказали, что с ними нужно считаться. Я была на трибунах на каждой игре, кричала до упаду, болея за своего игрока и свою команду. Вся моя семья тоже стала заядлыми фанатами «Тузов», присоединившись к нам с Дереком в одержимости хоккеем. Они пришли посмотреть несколько игр, и мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Ноа впервые взглянул на трибуны и увидел, как все они болеют за него.

Его родители до сих пор ни разу не видели, как он играет в НХЛ, и он не разговаривал ни с кем из них с того дня, как мы пришли к ним домой и столкнулись с его отцом. Я вдвойне рада, что моя семья приняла Ноа с распростертыми объятиями, прощая его так же, как и я за ложь, которую он сказал после того, как узнали всю правду.

Брент и Гвен развелись, и, хотя скандал, связанный с этим романом, потряс семейный бизнес Блейков, я рада за нее, ведь она выбралась из этой токсичной ситуации. Я также рада за Ноа. Знаю, что он скучает по тому, какой могла бы быть его семья, но я горжусь им за то, что он противостоял своим родителям и создал свою собственную семью из людей, которые по-настоящему любят его и поддерживают.

— Блять, у меня ноги как желе, — стонет Максим, вытягиваясь на одном из сидений перед нами. Он крупный парень, хотя и далеко не такой высокий, как Грант, поэтому ему не приходится втискиваться в кресло самолета, как это делает наш бедный вратарь.

— Тоже самое, — соглашается Риз, потирая плечо. — Это была тяжелая игра. «Молнии» чертовски хороши, чувак.

— По крайней мере, у нас кубок, — говорит Тео, широко ухмыляясь и наклоняясь со своего места через проход. — И вы, ребята, должны мне ужин за это победу.

Риз закатывает глаза.

— Да ладно, тебе просто повезло.

— Эй, удача — это когда подготовка встречается с возможностью, — возражает Тео, все еще ухмыляясь. — И я определенно был к этому готов.

Все трое продолжают дружеское подшучивание, пока капитан по громкой связи объявляет, что мы готовы к взлету. Я протягиваю руку и переплетаю пальцы Ноа, крепко сжимая, пока он вдыхает и выдыхает через нос. Мне хотелось бы отвлечь от его страха перед полетом так же, как он отвлек от моего страха в лифте в первый день нашей встречи, но это было бы совершенно неуместно в командном самолете, и знаю, что мы оба слишком заботимся о своей работе, чтобы так сильно рисковать.

Тем не менее, в следующий раз, когда мы полетим коммерческим рейсом, я полностью планирую ввести нас обоих в клуб любителей высоты. Возможно, умопомрачительный оргазм на высоте тридцати тысяч футов ослабит часть его тревог.

Когда мы достигаем крейсерской высоты, Ноа немного расслабляется. Он высвобождает свою руку из моей, слегка целуя каждый из моих костяшек.

— Я не слишком сильно сжал? — он шепчет.

— Я говорила тебе. Нет такого понятия, как слишком сильно.

В моем голосе звучит дразнящая нотка, и его глаза темнеют. Вчера вечером я произнесла те же самые слова в совершенно другом контексте, и уверена, что он сейчас их вспоминает. Моя внутренняя часть бедер и сами бедра чертовски это помнят, но я ни о чем не жалею.

Он утыкается лицом в мою шею, покусывает мою кожу и шепчет, что любит меня, и я говорю ему, что тоже люблю его, прежде чем мы оба готовимся к оставшейся части полета.

Здесь довольно тихо, и многие игроки пользуются возможностью вздремнуть. Я читала некоторое время, листая страницы книги «Теория фотографии», которую Ноа подарил мне на прошлой неделе, чтобы использовать новую камеру и оборудование, которые он мне купил, но в итоге засыпаю примерно через час. Я просыпаюсь, когда мы приземляемся, от грохота колес, ударяющихся о землю, мои глаза открываются.

— Дамы и господа, добро пожаловать в Денвер, — говорит капитан по громкой связи.

Мы выруливаем через взлетно-посадочную полосу, я выпрямляюсь и поправляю волосы, собранные в хвост, пытаясь избавиться от сонливости, вызванной дремотой. Пальцы Ноа барабанят по подлокотнику рядом со мной, и я смотрю на него. Обычно я вижу, как он заметно расслабляется, когда мы возвращаемся на землю, но на этот раз его нервозность, похоже, не утихла.

На самом деле, сейчас он выглядит еще более нервным, чем когда мы собирались взлетать.

— С тобой все в порядке? — спрашиваю.

— Ой, — он моргает, его пальцы останавливаются. — Ага. Да, я в порядке. Рад быть дома, вот и все.

— Хорошо, — говорю я, с любопытством глядя на него. Он все еще кажется встревоженным и рассеянным, но не могу понять почему.

Когда он замечает, что я изучаю его, то наклоняется и целует меня, складка между его бровями разглаживается.

— Ты готова идти?

— Да.

Его товарищи по команде начинают выходить из самолета, а я иду за наушниками и книгой, но моих наушников нет в кармане спинки сиденья, где, как мне казалось, я их оставила.

— Черт, — бормочу я. — Где они?

— Где что?

— Мои наушники. Я положила их в карман, кажется, но не могу их найти.

— Подожди. Я помогу тебе поискать.

Ноа жестом просит нескольких игроков, сидевших позади нас, идти вперед, и как только самолет немного пустеет, мы осматриваем мое и его место. Через пару минут поисков Ноа издает торжествующий крик.