Бетти Шарп - Эмбер
Недостающий палец пылал, отдавая болью по всей руке. Я сжала руку в кулак и покачала головой.
— Моя госпожа побьет меня, ваше высочество, если я не выполню свою работу.
— Тогда ты должна идти. — Он открыл шкатулку на ночном столике и достал оттуда серебряную монету. — На счастье. — И бросил мне эту дрянь, вынуждая поймать ее, прежде чем она попадет мне в лицо.
Ладонь зачесалась, мне казалось, я чувствую, как монета корчится в кулаке, словно червяк. Я хотела швырнуть ее обратно ему в лицо, но вместо этого низко поклонилась и поблагодарила его, а затем выбежала из комнаты.
Когда я вернулась на кухню, Дульси спала, положив голову на стол. Сильви сидела рядом и гладила ее по волосам.
— Ты сделала это, — сказала она, услышав мои шаги за спиной. Она повернулась ко мне, и, когда увидела Золушку, на ее лице отразилось замешательство. — Кто ты?
Если сказать ей правду, то принц позже может вытянуть из нее ответ. Хоть мне очень не хотелось этого делать, я улыбнулась Сильви и солгала:
— Я здесь по велению твоей сестры, ведьмы, чтобы защитить вас.
— Ты тоже ведьма?
Я постаралась придать голосу мягкость, но признание в колдовстве всегда пугает.
— Да.
Лицо Сильви ожесточилось.
— Я ходила в летнюю кухню, чтобы отыскать ее, но нашла лишь кровь на полу. Чего ей стоила твоя помощь?
— Не жизни, конечности или крови. Успокойся, девочка. Она вернется, когда это будет безопасно.
Сильви отступила и позволила мне пройти, хоть из ее горла и вырвалось низкое рычание, когда я проходила мимо. Я выбралась из дома и выбросила монету принца в переулок.
* * *Я все еще бодрствовала, когда кухонный огонь замерцал той ночью, потому что трудно заснуть в чужом обличье. Я накормила огонь смолистыми ветками, и он опять показал спальню принца в нашем доме.
С ним были Сильви и Дульси. Обе полностью одетые, так что собрание больше походило на допрос, чем на свидание. Сестры сидели бок о бок на кровати принца, с пустыми бессмысленным выражением глаз от силы его Очарования. Принц мерил шагами комнату, как беспокойное животное в клетке.
— Она не пришла ко мне. — Он повернулся к Дульси. — Ты пообещала, что не будешь знать покоя, пока она не придет ко мне, а вместо этого легла спать.
— Должно быть, она приходила, — сказала Дульси ровным голосом.
— Я ждал и наблюдал. Как я мог ее не заметить?
Проклятье! Теперь им не выкрутиться. Дульси сопротивлялась сколько могла, но наконец заговорила, с паузами и через стиснутые зубы:
— Наша сестра — ведьма.
— Ты хотела сказать ведунья, — поправил принц. — Мы здесь, в Земле Морей, почитаем ведуний, не ведьм. Вы, жители Золотой Земли, слишком невежественны, чтобы понять разницу.
Сильви покачала головой, ощетинившись из-за оскорбления.
— Нет, она самая настоящая ведьма. Она отрезала собственный палец и заключила Магический Договор с духами огня. Она пишет свои заклинания кровью. Когда лорд Кампус подбил мне глаз, она наслала на него крыс и ворон, чтобы выгнать из города. И она хранит маленькую куколку, похожую на него, чтобы втыкать в нее булавки или поджигать каждый раз, когда захочет развлечься.
— Она злая?
— А что значит злая? Она смотрела, как вороны гонят Кампуса из города, и смеялась при виде ран, когда они клевали его. Но она сделала это, чтобы защитить меня. Когда Майнетт вышла замуж за ее отца, мы хотели его одурачить. А она заключила с нами сделку, чтобы мы присмотрели за ним. Она нам помогла. Мы теперь сестры, и я не сомневаюсь, что она нас любит.
— Любит? — Голос принца выдал интерес, которого я от него не ожидала. — Как?
— Да, любит, хотя это ей и нелегко дается.
Принц отвернулся от моих сестер и от огня. Я не видела его выражения. Он какое-то время помолчал, глубоко погруженный в свои мысли, и наконец целомудренно поцеловал каждую в лоб.
— Вы обе умнички. — Он положил серебряную монету в руку Сильви и стиснул ее пальцы. — Можете идти.
Сестры вышли из комнаты, а принц сидел в тишине, и, тем не менее, я подбрасывала ветки в огонь и наблюдала за ним. Я не знала, чего он хотел от меня или зачем. Я не могла найти ни одной причины, почему его волновало, способна ли я любить, кроме одной, о которой не хотелось даже думать.
Большинство ведьм идет по более темной дорожке, чем я. Они жертвуют плотью и кровью ради силы; они меняют эмоции на знания. Некоторые даже убивают своих детей. Сомнительная репутация колдовства совершенно заслужена. Было бы безопаснее считать, что все ведьмы не способны любить, чем рискнуть жизнью и сердцем и влюбиться в женщину, которая предпочитает силу всему остальному.
Каждый любовник, который у меня когда-либо был, сперва шел к моим сестрам, чтобы расспросить обо мне. Спрашивали, добра я или жестока, способна прощать или мстительна, ласкова или безжалостна. Спрашивали, насколько я привязана к силе. И лишь уверившись в моей природе, поклонники осмеливались обратиться ко мне.
Принц, несмотря на всю силу его ужасного проклятия, походил на них, когда расспрашивал Сильви и Дульси.
Мысль, что он хочет меня не только как шлюху, смягчила мое сердце. И это пугало.
4. Конюх
В последующие недели принц стал покровителем нашего дома. Он устраивал вечеринки для придворных и близких друзей. Ел, пил и спал под нашей крышей. От его щедрости наши кошельки трещали. Стараниями сопровождавшей принца знати фальшивые побрякушки моих сестёр превратились в настоящие драгоценности.
Вельможи забрасывали подарками моих сестёр в напрасных попытках подкупить новых фавориток принца, чтобы они нашептывали ему советы.
Майнетт наняла больше слуг и выкупила наш экипаж. Принц прислал ей четверку чистокровных лошадей и целую команду кучеров, грумов и конюхов, чтобы ухаживать за ними. Неожиданно наш дом оказался полон незнакомцев.
Я соорудила в летней кухне гнездо из одеял и старых перин и вырезала чертову дюжину цыплят, чтобы расписать снаружи стены и дверь отталкивающими заклинаниями. Я чувствовала себя изгоем, проводя в укрытии ночь за ночью. Днями напролёт я скрывалась под личиной Золушки. Даже сестры не узнавали меня, хотя изо всех сил старались угодить, потому что считали Золушку сестрой-ведьмой, которая помогает Эмбер.
Я ела досыта и чувствовала себя комфортно, но одиноко, хотя все кругом были со мной добры. Во мне начала расти ненависть к Золушке, ее милым глазам и золотым волосам. Я ненавидела любезность, с которой соседи заговаривали с ней, и тот новый мир, которого мне не хватало. Лишь надев эту маску, я по-настоящему узнала истинную цену моего волшебства.
