Перепрошит тобой (ЛП) - Хайд Жаклин

Мои родители. Сидят за стойкой в баре, похоже, где-то на курорте. По количеству бокалов и красным лицам угадывается отпуск. Они отвернуты от камеры, даже не догадываются, что их фотографируют.

— О боже… Что вам от них нужно? — спрашиваю я, сжимая снимок. Меня тошнит так, что я рада, что в желудке пусто, иначе бы все вышло наружу.

Фрэнк Штейн угрожает моим родителям, если я не помогу ему? Что вообще происходит?

— От них мне ничего не нужно, — отвечает он холодно, как будто говорит о мебели. — Твоя семья в полной безопасности. Пока ты сотрудничаешь с нами.

— Я даже ничего такого не видела, о чем вы говорите. Я не взламывала вашу компанию, это было скорее… ну, просто укусить за краешек. Легкий укусик. У меня вообще ничего на вас нет, — уверяю я, пожимая плечами и наклоняясь вперед на краю стула, дергаясь, когда кто-то прыскает со смеху. — Вы должны мне поверить.

Мое дыхание сбивается, сердце колотится, а в комнате воцаряется такая тишина, что если бы упала булавка, ее было бы слышно. Все ждут только ответа Фрэнка — его слово здесь закон.

— То, что ты на самом деле сделала, уже неважно, не так ли, мисс Креншоу? — протягивает Фрэнк Штейн, его лицо искажается от злости, едва удерживаемой внутри. — Ты нарушила закон, взломала мою систему и сделала мою компанию уязвимой для атаки. Ты стоила мне целое состояние, и теперь я владею тобой, пока не вернешь все, что я потерял. Поняла?

С каждым его словом по телу расползается леденящий ужас.

Господи, это кошмар. Меня похитил самый богатый и уважаемый филантроп в мире, и теперь он угрожает моей семье.

Мои руки холодные и липкие от нервов. Я снова смотрю на фотографию родителей и облизываю пересохшие губы. Адреналин гремит в венах, тело напряжено до боли, но изо рта вырывается:

— Ладно. Но я хочу своего кота.

Наверное, не самое уместное требование, но сейчас Эдгар — единственное, что имеет значение. Я смогу как-нибудь вернуть телефон и дать знать Обри, что я в порядке. Хотя… последнее время мы можем неделями не общаться, ведь у каждой своя жизнь.

Меня накрывает грусть, но я цепляюсь за мысль, что хотя бы кота он может доставить, пока я не найду способ вернуть то, что конкуренты у него украли. Все будет нормально.

— Да, я позволил себе навести справки о местонахождении твоего кота, — говорит Фрэнк. — Уверен, мне не составит труда доставить Эдгара Аллана Лапочку к его мамочке, как только она вернет мне каждый, мать его, цент.

Сарказм в его голосе острый, как лезвие.

Я поднимаю взгляд… еще выше, и еще… Он возвышается над всеми мужчинами в комнате, застегивает пиджак и проводит рукой по платиновым волосам. Его стальные глаза встречаются с моими, и меня снова тошнит от подступающей желчи.

— Советую больше не тратить мое время, мисс Креншоу. С этого момента ты и пальцем не шевельнешь без моего разрешения, — произносит он, будто выносит приговор.

Грудь сжимается, и я забываю, как дышать. Живот пронзает спазм от его слов.

Какой же он… залупа! Но ведь сексуальная залупа…

Глава 5

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ



Краем глаза я наблюдаю, как он встает из-за стола, опускаю голову и смотрю в пол. Оборачиваюсь, чтобы убедиться, что он действительно ушел, и замечаю, что Бруно с Неро так и стоят у арочного проема ресторана — похоже, это мои новые сторожевые псы. Ну мед.

Господи, ну и обосралась же я, если это теперь моя жизнь.

Плечи опускаются, пояс леггинсов больно впивается в талию, когда я оседаю глубже в кресло. И тут желудок напоминает о себе, потому что с самого утра я ничего не ела, и вдруг я осознаю, что еда передо мной пахнет просто божественно.

Не успеваю и глазом моргнуть, как половины блюда уже нет. Я, кажется, просто вдохнула еду, не жуя… Первый кусочек растаял во рту, и все, пропала. Сколько бы ни платил Фрэнк своим поварам, этого недостаточно. Я откидываюсь на спинку стула, кладу ладонь на округлившийся под свитером живот и довольно глажу его. Вот это было вкусно.

— Толстая и довольная, — бурчу себе под нос с сарказмом, но на самом деле чувствую себя сыто и спокойно впервые за несколько месяцев.

Бабуля в одном из своих «настроений» уволила шеф-повара, и с тех пор я жила на доставке. После двух дней на одном только рамене да кофе, это просто пир.

Промокнув губы салфеткой, я отодвигаюсь от стола и поджимаю под себя ногу, устраиваясь удобнее. Мысли, конечно, тут же возвращаются к моей катастрофической ситуации.

Я вообще думать не могу, когда голодная.

Теперь бы еще понять, что именно случилось с его драгоценной компанией. Ну не могла я нанести ущерб на двенадцать миллионов, это же бред. Я даже в системе не успела толком покопаться.

Но если вдруг окажется, что могла… ну, тогда мне полный пиздец. Чтобы покрыть такой убыток, мне придется спустить все накопления и продать особняк.

Я машинально трогаю через свитер кулон Hello Kitty и верчу его между пальцами, надо чем-то занять руки. И заодно думаю, может, он мне еще пригодится.

Купила его когда-то по приколу — маленький кейлоггер, с его помощью можно взломать почти что угодно, если, конечно, я доберусь до компьютера. А для этого нужно попасть в какой-то офис в этом здании.

Фрэнк Штейн знает, что я его «взломала», ишь. Ну, типа взломала. Значит, меня теперь вряд ли куда-то пустят. Я бы себе тоже не доверила ключи от замка, будь я на его месте. Хотя, в общем-то, ключи мне и не нужны.

Губы складываются в задумчивую мину. Почти обидно, что меня даже не обыскали. А с другой стороны… по спине пробегает холодок. В другой жизни все это могло бы быть до неприличия горячо.

Фрэнк, играющий в хорошего и плохого копа с моей киской, — чертовски возбуждающая фантазия.

Да, они отняли мою сумочку, а в ней была парочка забавных гаджетов, нечем похвастаться. К сожалению, большая часть моего оборудования осталась дома, в квартире.

Я засовываю между губ холодный медальон Hello Kitty, усыпанный бриллиантами, перебираю цепочку взад-вперед и пытаюсь вспомнить, что могла сделать не так. Я помню, как заметала следы. Я ничего не вытаскивала, никто не должен был узнать, что я там была.

Резкий взрыв смеха раздается у двери, я оборачиваюсь. Бруно и Неро пинаются и смеются, как гиены. Я вздыхаю. Типично для мужиков. Теперь, когда мне не надо гадать, убьют меня или нет, положение начинает налаживаться.

Я выпрямляю ноги, скрещиваю их в щиколотках, покачиваюсь, чтобы устроиться поудобнее после долгого сидения, и пытаюсь подслушать, что они говорят, но они слишком далеко.

Шанс появится, если я тут отсижусь достаточно долго. То, как мужчины всегда недооценивают женщин, порой отвратительно. С другой стороны, я еще не решила, на какие именно кнопочки Фрэнка готова нажать. Раз уж его первый ход угрожать моей семье, то ясно как божий день: Фрэнк Штейн прекрасно знает, за какие рычаги тянуть.

Потому что я готова на все ради своего кота.

Эдгара я однажды нашла у подъезда, когда старая сука, моя бывшая соседка, пнула его ботинком так, что котенок полетел в воздух и врезался в кирпичную арку у ворот. Он был всего лишь пушистым клубочком, пищащим и просящим подачки у дверей комплекса, бедняжка. Я отвезла его к ветеринару, ему наложили повязку на сломанную лапку, и когда все залечили, он стал моим Эдгаром Алланом Лапочкой, моим лучшим другом.

Потом я сказала той старой суке, что если она хоть раз еще ударит животное в моем присутствии, я устрою ей такую взбучку, которую она не забудет, старуха она или нет.

После этого всю ее почту, что долго лежала у дверей, я выкидывала прямо на улицу, и злобно хихикала, когда по письмам проезжали такси, будто вызывая ее на скандал. Через пару месяцев она съехала, не выдержав моей мстительности, а сейчас в ее квартире живет милый человечек с несколькими животными. Скатертью дорожка.

Если Фрэнк Штейн подумает причинить вред Эдгару, я не знаю, что с ним сделаю, страшный он миллиардер или нет. Я затрахаю его всеми возможными способами, исчезну и заставлю умолять меня вернуться, лишь чтобы увидеть его на этих огромных коленях.