Оттенок ночи (ЛП) - Диан Кэтрин

Лука следовал за ней по городу, не удивляясь, что его привели в Красный район, не удивляясь, что оказался на территории Цезаря Мазая, не удивляясь, когда женщина заехала на парковку «Рэкка», личного клуба криминального авторитета. Мазай был именно тем грязным ублюдком-убийцей, который нанял бы Орден.

Женская лодыжка и красный ремешок туфли — вот и всё, что увидел Лука, когда она выскользнула из M5, не снимая капюшона. Когда она подошла к стальным дверям и была встречена вышибалой, она опустила капюшон, но свет, льющийся изнутри, превратил её в неразличимый силуэт.

Лука подождал несколько минут, пока другие посетители не вошли в двери. Ему не нужно было, чтобы кто-то знал, что он следит за женщиной, и уж тем более не нужно, чтобы знала она сама.

Когда Лука подошёл к двери, у него не оставалось другого выбора, кроме как позволить камере запечатлеть его лицо, а 135-килограммовому вышибале оглядеть его с головы до ног, прежде чем кивнуть на вход. Кир не сумел бы попасть внутрь, не будучи узнанным, но Лука мог войти в клуб, не заставив никого насторожиться. Поскольку «Рэкк» был легальным прикрытием для незаконных предприятий Цезаря, многие посетители даже не осознавали, в чьём заведении они находятся. Это место славилось своими устрицами и джином.

Приглушённый свет, музыка в стиле блюз и ароматы дорогого одеколона создавали знакомую атмосферу. Деньги. Власть. Уверенность.

Работа Луки в Тиши иногда приводила его в подобные места, и он всегда ненавидел их за то, что они напоминали ему о прошлом, за то, что он вписывался во всё это так же идеально, как в свой сшитый на заказ чёрный костюм и тёмно-серую рубашку на пуговицах.

Но Лука знал, как использовать свой стиль, лицо и даже тело, когда это служило его целям. Сейчас это сослужило ему службу, и он позволял женщинам и мужчинам разглядывать себя, пока пробирался между столиками, пропуская незаметные приглашения. Он был здесь не для того, чтобы пить на халяву, или трахаться на халяву, или вонзать свои клыки в желанную шею.

Он зайдёт в бар и попытается установить личность ассасина. Всегда было что-то, что выдавало её: определённые манеры, едва заметные взгляды по сторонам, слишком идеальное слияние с окружающей обстановкой. Что-то могло её выдать.

И что-то выдало… но совсем не то, чего Лука ожидал.

Там, в баре. Это покачивание бёдрами, наклонённая голова, каштановые волосы.

И этот запах.

Правда поразила Луку прежде, чем его разум успел сообразить. В нём раздалось рычание, собственническое и требовательное.

Чертовски изголодавшееся.

Это был поток чувств, неистовая потребность, так долго сдерживаемая, что от неожиданной вспышки Лука налетел на стол. Пара рук восприняла это как приглашение скользнуть по его заднице и усадить его на банкетку. Лука лишь смутно осознавал это; всё его внимание было сосредоточено на ней.

— Ммм, — выдохнула ему в ухо женщина, её аромат проник в носовые пазухи, а язык прошёлся по его вене. — Твоё сердце бешено колотится, красавчик.

Рука скользнула по его бедру к паху. Он был возбуждён. Он ничего не мог с собой поделать. Он не мог думать ни о чём, кроме этого запаха, кроме того, что она была прямо там, в баре. Он знал эти бёдра, эту спину, эти волосы.

Все его усилия, вся его самодисциплина и жёсткий контроль. В одно мгновение всё превратилось в ничто. В одно мгновение он был полностью выбит из колеи.

Женщина провела пальцем по эрекции Луки через его брюки. У него перехватило дыхание. К нему очень, очень давно никто не прикасался в сексуальном плане. Он не хотел, чтобы к нему сейчас прикасались таким образом. Только не случайная, незнакомая рука.

Мужской голос спросил с другой стороны от женщины:

— Он тебе нравится?

— Да, — сказала женщина, чьи пальцы исследовали член и живот Луки через одежду. — А тебе?

— Да, — хрипло согласился мужчина.

Каким-то образом Лука собрался с мыслями, чтобы подыграть ей. Он не мог позволить себе устроить сцену, не здесь и не сейчас. Она исчезнет.

Он оторвал взгляд от стойки бара и посмотрел на блондинку в дорогом чёрном платье. Она улыбнулась ему, показывая удлинившиеся клыки. За её спиной мужчина в сшитом на заказ костюме-тройке наблюдал за ней поверх бокала с джином и тоником.

— Ты хочешь потрахаться? — спросил мужчина.

Женщина нахмурилась.

— Не будь таким грубым, Бентон.

— Почему? Это слово всем нравится.

Лука одарил пару полуулыбкой.

— Заманчиво.

Мужчина ухмыльнулся.

— Собираешься играть в недотрогу?

— Он определённо твёрдый, — сказала женщина, её опытные пальцы скользнули ниже, чтобы коснуться яиц Луки, а губы исследовали его шею.

В какой-то степени, это было облегчением — возбудиться в принципе. Лука даже не мог вспомнить, когда в последний раз он дрочил. Внутри у него всё было так мертво, что он начинал дрейфовать. Он видел, как это происходило в Ордене, это отрешение. Это никогда не приводило к добру. Тот, кто ничего не чувствовал, представлял собой риск. Ему нельзя было доверять. Таких людей обычно нужно было устранять.

Лука знал, что Кир беспокоился об этом в отношении самого Луки, и у него были все основания для беспокойства. Бывали времена, когда Лука пугал самого себя тем, что он был способен переварить.

Но это качество имело свои преимущества. Лука смог потянуться до бокала женщины и поднести его к своим губам, как будто это был приятный флирт.

Она наслаждалась его самонадеянностью, закусив губу до крови.

Лука вдохнул цветочно-сладкий аромат Пино Гриджио и сделал глоток. Это было не в его вкусе, но он притворился, что ему нравится. Женщина снова прижалась к его шее.

Он хотел оттолкнуть её, сказать «нет», но она была из тех, кто может поднять шум, если он оскорбит её резким отказом. Поэтому он повернул голову и поцеловал её. Она застонала ему в рот, и он прикусил её нижнюю губу. Он перевёл взгляд на наблюдавшего за ним мужчину, который потягивал вино из своего бокала.

Лука прервал поцелуй и снова пригубил вино. Затем он поставил бокал на стол, подмигнул мужчине и встал с банкетки.

Женщина издала протестующий звук, а мужчина, забавляясь, покачал головой.

— Дразнилка.

Лука подмигнул ещё раз, для пущей убедительности.

Женщина скользнула рукой по бедру Луки к его заднице. Он наклонился и поцеловал её ещё раз, чтобы она не обиделась.

— Приятного вечера, — сказал он, прежде чем отстраниться.

Как бы то ни было, отвлекающий манёвр дал ему время собраться с мыслями, и он воспользовался дорогой до бара, чтобы закончить работу, повелевая своему стояку ослабнуть, чтобы его пульс замедлился, чтобы его безумные мысли утонули под тяжестью привычного спокойствия.

По крайней мере, он старался, чтобы это выглядело именно так.

Её элегантное зелёное платье подчёркивало изящные изгибы, которые не смогли сгладить даже упорные тренировки. Каштановые волосы каскадом ниспадали на стройную спину.

Она уловила его запах, когда он вдыхал её аромат. Ему понравилось, что она подпрыгнула и повернулась на стуле, а её голубые глаза расширились от удивления. Но затем её накрашенные красной помадой губы приоткрылись, обнажив клыки цвета слоновой кости, а в презрительном выражении её лица не было и следа того интереса, который Лука минуту назад наблюдал у незнакомки.

— Я думала, я ясно выразилась, — промурлыкала Талия низким, угрожающим голосом, когда Лука подошёл к барной стойке рядом с ней. — Какую часть фразы «никогда больше не показывай мне своё грёбаное лицо» ты не понял?

Лука изобразил свою холодную улыбку и ироничный тон, чтобы возразить:

— На самом деле, я думаю, что это звучало так: «Если я ещё раз увижу твою вероломную грёбаную рожу, я убью тебя».

— Ах да. Точно, — она отхлебнула красного вина и решительно уставилась на полки с бутылками.

— Ты знаешь, чьё это заведение?

Она резко повернула к нему голову. Конечно, она знала, но уязвить гордость Талии всегда было хорошим способом привлечь её внимание.