Оттенок ночи (ЛП) - Диан Кэтрин

Но это эгоистично. Неужели он так поступил бы с ней? Посадил бы её в тюрьму, как собаку, с которой она себя сравнивала?

Боже, нет. Никогда. Он думал, что она счастлива, находясь в безопасности и комфорте, не беспокоясь ни о чём. Ну… ни о чём, кроме него. Теперь, когда она так выразилась, её ночи показались ему совсем другими.

Он действительно понимал. Он также понимал необходимость целеустремлённости. Он не ради денег проводил ночи напролёт, охотясь за демонами; он делал это, потому что это наводило порядок в его душе. Ему бы не понравилось чувствовать себя бесполезным. Бессмысленным. Какое ужасное чувство.

Но, помоги ему Идайос, он не был готов к этому.

Он почувствовал присутствие Клэр — он всегда мог её чувствовать — и, обернувшись, увидел, что она стоит в дверном проёме. В её больших карих глазах читалась тревога. Не о себе и не о том, чтобы добиться желаемого. Не о том, чтобы найти работу. О нём.

— С тобой всё в порядке? — спросила она.

Грудь Нокса тяжело вздымалась.

— Я просто… — он должен был сказать ей правду. Он должен был сказать ей о своих чувствах. Они так решили. Они несколько раз говорили с Мирой об этом, и Мира была права, что так всегда лучше, даже если иногда давалось тяжело. Сейчас было тяжело. Но он заставил себя признать: — Это пугает меня.

Лицо Клэр исказилось, и она бросилась к нему, обхватив своими тонкими руками его покрытый шрамами мускулистый торс. Напряжение немного спало, когда он обхватил своими тяжёлыми руками её хрупкую фигурку.

Она готова к этому, даже если он не готов. И как он мог позволить себе быть трусом, когда она так храбра? И как он мог что-то отрицать? Кроме того, он не мог отрицать её свободу.

— Прости, я расстроился, — сказал он. — Ты застала меня врасплох.

Клэр сжала его в объятиях.

— Прости, что я обрушила это на тебя. Я не знала, как сказать, чтобы это не стало сюрпризом, и я нервничала, сбивчиво говорила и была расстроена.

Нокс вздохнул, начиная расслабляться, начиная перестраивать свои мысли вокруг этой новой реальности. Он не мог сказать, что ему это нравилось, но это не имело значения.

— Итак, — нерешительно начала Клэр, — это… нормально?

— Тебе не нужно моё разрешение, милая.

Она подняла голову, положив подбородок на его обнажённый торс.

— Возможно, мне понадобится твоя помощь.

— Ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Она пошевелилась, и в её жестах появилась неуверенность.

— Теперь всё по-другому, когда я… вампир, — она до сих пор иногда с трудом использовала это слово. — Я не могу найти обычную работу.

— Мы что-нибудь придумаем.

Её тело расслабилось в его объятиях, она повернула голову и прижалась щекой к его телу.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, милая.

Нокс почувствовал её улыбку на своей обнажённом коже. Затем она прикусила его, отчего тепло разлилось по его паху.

Стоило пережить страшные моменты, чтобы получить всё остальное.

Глава 5

Рис загнал свой мотоцикл Дукати в гараж и припарковал его рядом с кадиллаком Герцогини. Затем он схватил лопату для уборки снега, прислонённую к стене, и вышел навстречу восходящему солнцу.

Герцогиня жила в том же маленьком домике в том же спальном районе, в котором она жила со своим мужем до его смерти восемнадцать лет назад. В возрасте 68 лет она оставила карьеру медсестры и в течение двенадцати лет работала волонтёром в приюте для женщин. Она по-прежнему вязала для них шарфы. Её дочь Элис жила в северном Нью-Гэмпшире, была семейным врачом, разведена, держала ферму в качестве хобби и имела двоих детей, оба парни, и оба уже учились в колледже.

Всё это было так нормально, так по-человечески.

У Герцогини была узкая полоска газона и классическая загородная веранда, на которой едва помещалось её кресло-качалка. Однокомнатная квартира Риса располагалась отдельно над гаражом. До появления Риса она сдавала её в аренду новым медсёстрам и фельдшерам. Это помогало оплачивать счета.

Все говорили Рису, что это нелепое место для проживания, и, да, так оно и было. Ему не место в этом человеческом районе с семьями и пожилыми людьми, и не только потому, что он не был человеком. Ничто в нём не подходило этому месту.

Ему было наплевать.

Он знал, что до того, как он переехал сюда, Герцогиня подумывала о продаже дома и переезде на север, к своей дочери. Он также знал, что на самом деле она не хотела этого делать, предпочитая оставаться в своём собственном доме. Жить здесь и сделать это возможным — это самое малое, что он мог сделать.

Сначала Рис расчистил подъездную дорожку, в том числе и от грязной жижи, оставленной снегоуборочной машиной, расчищавшей дорогу. Вчерашняя газета, к счастью, в пластиковом конверте, лежала во дворе, наполовину засыпанная снегом. Рис выудил её, вытер о куртку и сунул в задний карман.

Когда подъездная дорожка была расчищена, он расчистил дорожку к её крыльцу, затем сменил лопату на мешок соли и начал разбрасывать её везде, где могла пойти Герцогиня.

Январскому солнцу не хватало летней яркости, но к тому времени, как Рис отнёс соль в гараж и закрыл дверь, его всё равно сильно подташнивало. Он был уже на полпути к лестнице, ведущей в его квартиру, когда вспомнил о газете в кармане. Поморщившись от яркого света, он направился обратно к крыльцу.

Рис уже собирался бросить газету на коврик, когда открылась входная дверь и выглянула Мэйбл Льюис в своём пушистом зелёном халате. Её короткие седые волосы были уложены в обычные аккуратные локоны, и она выглядела такой же милой, как и всегда.

— О, привет, Герцогиня, — сказал Рис. — Вот твоя газета.

Он поднялся с ней по ступенькам, и она взяла её покрытой пигментными пятнами рукой.

— Рис, дорогой, что, чёрт возьми, случилось с твоим лицом?

— О. Я упал с байка. Ты же меня знаешь. Неуклюжий.

— Скорее уж сорвиголова. Зайди и помоги мне, хорошо, дорогой? Мне нужно достать дополнительный пакет муки с верхней полки холодильника.

Рису не нравилось входить в её дом с оружием, от которого разило демонами, но он никогда не мог сказать ей «нет». Оружие было затенено, чтобы сделать его невидимым для её глаз, но он ничего не мог поделать с запахом. К счастью, человеческим чувствам не хватало остроты, присущей вампирам, особенно когда люди становились старше, и сегодня запах был не так уж плох.

Проследовав за Герцогиней через прихожую на кухню, Рис подошёл к холодильнику и достал пакет с мукой. К его облегчению, занавески над раковиной оставались задёрнутыми. Он изо всех сил старался не выдать, насколько его тошнит. Конечно, она, скорее всего, подумала бы, что у него просто похмелье, но он этого не хотел.

Она никогда не осуждала его ни за отсутствие ночью, ни за его ориентацию, ни за что-либо ещё. Она никогда этого не делала. Но он всё равно хотел, чтобы она думала о нём хорошо.

Герцогиня подошла к плите, чтобы выключить конфорку, на которой кипел чайник.

— Будь добр, пересыпь муку в контейнер? — её пластиковая ёмкость стояла наготове на кухонном столе.

Когда Рис открыл пакет, мука выпорхнула из складок швов.

— Дерьмо.

Герцогиня усмехнулась при виде белого порошка, присыпавшего его чёрную тактическую куртку.

— Выглядит так, будто ты подсел на кокаин.

— Такие непристойные мысли. Я в шоке, Герцогиня.

Она фыркнула.

— Ты слишком давно меня знаешь, чтобы удивляться.

Это застало Риса врасплох, вызвав приступ паники вдобавок к нервозности. Но она никак не могла помнить, что они на самом деле встретились много лет назад. Он затенил её память. У него не было выбора.

— Четыре года? — он озвучил это, испытывая её. — Бьюсь об заклад, у тебя куча секретов.

Она подмигнула ему, а затем поразилась:

— Всего четыре? Кажется, что больше. Но в моём возрасте уже теряешь счёт таким вещам.

Рис расслабился. Конечно, она ничего не помнила, да он и не хотел бы, чтобы она помнила. Он был не в лучшей форме в ту ночь тринадцать лет назад, когда Герцогиня спасла ему жизнь. Она помнила только те четыре года, что он снимал у неё жильё.