Падшее царство (ЛП) - Дженнингс Сайрита

Кроме…

— Я, — выдыхаю я. — Я живое существо. И ты приказал ей прислуживать мне! — Я останавливаю себя, чтобы не швырнуть пустой бокал ему в голову

— Да, ну… бывают исключения. Плюс, как я уже сказал, свободная она бы всё уничтожила. Вот почему она носит особый поводок, который я разработал и которым управляю.

Её голос. Я помню, что она едва говорила, а когда открывала рот, звучала так, будто её душили изнутри, учитывая, что я ничего не видела у неё на шее. Больной ублюдок. Он мучил её за то, в чём она невиновна. Я не понимаю почему, но чувствую к ней что-то вроде родства. Она не выбирала такое рождение. Она просто хотела нормальной, счастливой жизни. И была наказана, превращена в рабыню, за то, что была чем-то, частью чего не хотела.

Я качаю головой. Не знаю, почему удивлена. Люцифер грёбаный дьявол. Почему я ожидаю от него чего-то большего?

— Знаю, твоё мнение обо мне усугубилось. Таков её мир и твой. Я сделал то, что должен.

Я откидываюсь на спинку сиденья и смотрю в иллюминатор.

— Я вообще ничего о тебе не думаю.

Словно почувствовав напряжение, Эйприл приходит проведать нас, предлагая заправки, закуски и тёплые полотенца для рук. Я принимаю всё, не в силах собраться с силами, чтобы протестовать. Мне тяжело справиться с вышесказанным. Флиртовать — слишком большая головная боль.

— Прошу меня извинить, — слышу я бормотание Люцифера после нескольких минут тишины.

Я не утруждаю себя каким-то ответом, и слышу, как он встаёт и идёт в хвост самолёта. Я даже не успеваю приняться за антипасто, как слышу ритмичные удары и бурные стоны стюардессы-подростка.

— Серьёзно? — ворчу я, жалея, что у меня не хватило здравого смысла взять с собой наушники. Планируй я выжить, находясь рядом с Люцифером более двенадцати часов, ему пришлось бы купить мне другие. И я потребую шумоподавляющие наушники.

Пять минут я могу выдержать. Десять — ладно. Но в течение следующих сорока пяти грёбаных минут Эйприл вопит так, словно член Люцифера — золотой билет Вилли Вонки, а она — Верука Солт. Она хочет этого прямо сейчас. И более чем очевидно, что получала желаемое и даже больше.

Вне себя от раздражения, я беру один из журналов, искусно разложенных на маленьком столике, но едва могу сосредоточиться на словах на странице из-за нелепых звуков животного царства. Я в отчаянии захлопываю журнал. Как Люцифер может даже думать о сексе в такое время? Неужели он настолько эгоистичен и поглощён собой, что даже не видит, насколько отвратительно его поведение? Эта девушка едва окончила школу, не говоря уже о том, что работает. Меня не волнует, что в её работу входит удовольствие. Прояви немного грёбаной сдержанности.

После того, как хриплые стоны, наконец, прекращаются, Люцифер возвращается, будто ничего не случилось, и он не потратил большую часть часа, ублажая член. Я поворачиваю голову обратно к иллюминатору, чтобы посмотреть на облака.

Эйприл появляется несколько минут спустя с раскрасневшимися щеками и растрёпанной причёской, чтобы сообщить нам, что мы скоро приземляемся. Она спрашивает, принести ли мне что-нибудь, прежде чем мы начнём приземляться в Новом Орлеане, но я отказываюсь, не глядя в её сторону и не одаривая сердечной улыбкой.

— Ой, это немного грубо.

— Неважно.

Мы приземляемся, не произнося больше ни слова, и когда двери самолёта открываются, я только рада вернуться на твёрдую землю. К моему удивлению, прямо на лётном поле нас ждёт машина. Водитель поспешно хватает наши сумки, но я быстро отказываюсь от помощи, точно так же, как и в ангаре перед посадкой. Искупитель, ни при каких обстоятельствах, не исчезнет из поля моего зрения.

— Понравился полёт? — спрашивает Люцифер, пытаясь завязать разговор после того, как мы устроились на заднем сиденье элегантного чёрного автомобиля.

Я пожимаю плечами и категорично отвечаю:

— Могло быть и лучше.

— О? Часто летаешь частными самолётами?

— Самолёт отличный. У Айрин хороший вкус.

И всё. Это всё, что я даю. Люцифер живёт для того, чтобы тешить эго, и я не доставлю ему удовольствия видеть, как я встревожена. Однако моё раздражение мгновенно проходит, когда мы въезжаем в сердце города. Новый Орлеан наэлектризован. Музыка, танцы, люди повсюду празднуют только по той причине, что любят жизнь. Архитектура не похожа ни на что, что мне доводилось видеть, и есть что-то волшебное в энергии, которая, кажется, излучается каждым кирпичом и каждой деревянной доской. Будто у Нового Орлеана есть собственный пульс, отличный от остального мира.

Водитель подъезжает к отелю на Канал-стрит, и я настолько ошеломлена внешним видом в стиле бутика, что даже не обращаю внимания на название. Только когда мы заходим внутрь и подходим к стойке регистрации, я удивлённо выгибаю бровь.

— Добро пожаловать в отель «Святоша». У вас забронирован номер?

— Нет, — беспечно отвечает Люцифер.

На бейджике у женщины написано Дон, милая молодая рыжеволосая девушка с южным акцентом. Мысль о том, что Люцифер трахнет и её в обмен на номер, проносится в голове, и мгновенно настроение снова начинает портиться. Она что-то печатает и опускает взгляд на экран компьютера.

— Извините, сэр. Похоже, у нас всё занято. Если хотите…

Люцифер приближается, заряжая воздух статическим электричеством. Волосы у меня на руках встают дыбом, и возникает необъяснимое покалывание — почти как шипение, — которое воспламеняет кожу.

— Посмотри на меня, дитя, — тихо требует он.

Сбитая с толку, Дон уступает. И затем видит это. Я не уверена в том, что открылось в его бурлящих, пёстрых глубинах, но что-то встаёт на свои места. Её глаза расширяются от ужаса и благоговения. Я не знаю, то ли она на грани того, чтобы заплакать, то ли упасть к его ногам. Возможно, и то и другое.

— Помни, кому ты служишь, — упрекает Люцифер, прежде чем отступить назад и освободить её от разрушительного взгляда. — Теперь… попробуй снова.

Ровно через три минуты у нас есть ключи-карточки от нашего люкса, а сумки были уже на пути наверх, и мы заходим в лифт со свежими бокалами шампанского в руках. Когда добираемся до номера, я не могу удержаться и качаю головой со смехом над табличкой на двери.

— То есть настолько эгоцентричный?

— Что?

Я указываю на табличку.

— «Люкс Люцифера»? Можешь быть ещё одержимее собой?

На его лице появляется обезоруживающая усмешка.

— А ты бы на моём месте так не поступила?

Номер соответствует моим ожиданием, но всё равно я поражена роскошью. Красные стены, чёрный мрамор, хрустальные люстры, шикарные кровати королевских размеров и даже шест для стриптиза. И хотя всё это праздник для чувств, я не в восторге от того, что остаюсь здесь. С ним.

— Можно мне свою комнату?

Люцифер корчит рожу.

— Зачем? Номер с двумя спальнями.

— Знаю, просто… — Как мне объяснить, что не хочу оставаться с ним, не говоря глупо и незрело? — Наверное, будет уместнее, если я сниму другой номер.

— То есть, предпочла бы находиться в нескольких ярдах от меня, зная, что сумасшедший супер-демон вышел на охоту, а ещё серафимы, жаждущие крови? Секунды, Иден. Именно столько времени потребовалось бы, чтобы оторвать твою хорошенькую головку. Не льсти себе. Постарайся быть немного благодарной.

Он разворачивается, не дожидаясь опровержения, и направляется в одну из спален, оставляя меня наедине с моей мелочностью. Неохотно я несу свою удручённую задницу в другую спальню и внутренне признаю, что, должно быть, сошла с ума, если хочу отказаться от этого. Кроме того, в каждой комнате собственная ванная комната, так что не придётся рисковать какими-либо неловкими стычками с Люцифером.

В любом случае, мы здесь ненадолго. Может, для Люцифера это и каникулы, но уж точно не для меня.

После двух адских дней я так измотана, что кажется, будто на мою спину и плечи давят двухтонные валуны, поэтому я решаю принять ванну. На столике у раковины стоят масла и соли для ванн с цветочным ароматом, поэтому я добавляю смесь того и другого и в воду чуть ниже температуры кипячения.