Выбор сделанный судьбой (СИ) - Добровольская Галина
— Ясно, — хмыкнула я. — ладно Паш, мне пора…
— Так у тебя до смены ещё более пяти часов, — удивился парень.
Да, и я бы хотела ещё отдохнуть, но мне нужно идти к следователям и по новой им рассказывать, как я убила Ильева. Это было что-то типа традиции, два раза в недёлю, ходить и выкладывать им факты. Но Паши сказала только:
— Вот, я хотела бы отдохнуть эти пять часов.
— Прости, чертёнок, не подумал. Люблю тебя, — он послал мне воздушный поцелуй.
— Спасибо, — так же вернула ему поцелуй и отключилась.
И вновь желтые стены казенного помещения. Пластиковый потолок с мигающими лампочками, видимо их давно пора уже заменить. Всё та же толстая рожа следователя Астапова, что вёл моё дело, которое уже давно пора бы было закрыть, о чём постоянно говорил наш семейный адвокат. В общем, всё как обычно по вторникам, без изменений.
Астапов поёрзал своей пятой точкой на стуле, которая еле в него влезала, и задал мне новый вопрос, относительно этих двух месяцев.
— Скажите, Вероника Кирилловна, что вы делали в тот момент, когда решили взять пистолет?
Хороший вопрос, и ответ следователю явно не понравиться, или понравиться. Ещё с самого начало сама Кристина настояла на том, что ту часть моего приключения где я завладела пистолетом, нужно подредактировать. Ведь следователи да и прокурор могут повернуть это в нужную им сторону. Так что не кому из них, не было известно, как мне удалось так просто получить пистолет Ильева в свои загребущие ручки.
Есть вариант сказать, что я клептоманка, и не сразу поняла что схватила, а когда поняла, решила воспользоваться, но тоже вряд ли мне это поможет.
— Ну же, Вероника Кирилловна, — ехидно ухмыльнулась жирная рожа Астапова.
Я тут же смекнула, что этому жирдяю что-то известно. Поэтому решила сказать полуправду.
— Терпела сексуальные домогательства бывшего телохранителя сестры…
При этом голос на удивление прозвучал глухо, и я отвела взгляд в пол.
— Я требую прекратить допрос, — вмешался адвокат.
— Да, вы правы, — стушевался Астапов. — Я приношу вам свои извинения, Вероника Кирилловна. Просто на руках Ильева были найдены… ну это не важно. В той ситуации, что вы оказались… — он вновь прервался. — Вы можете идти.
Я поднялась, всё ещё не отрывая глаз от пола, кивнула и покинула полицейский участок. И только оказавшись в машине Макса, тяжело выдохнула.
Я сидела в кафе, что находилось в одном квартале от госпиталя, в котором я проходила практику. Сегодняшний день, оказался не исключением, а больше напоминал «День Сурка», для вторника. Я вновь размазывала по стаканчику «тирамису», не желая идти на работу.
Может Громов прав, и мне действительно перевестись в его больницу. Там ведь не только сердечники, а многофункциональная клиника. Именно в ней Аня состоит на учёте по беременности. Может ещё и специализацию поменять? Пойти той же акушеркой? Тогда вместо оставшихся трёх лет, мне нужно будет проучиться только год…
Но что-то почему-то мешало принять такое верное для меня решение. Страх. Боязнь разочаровать Игоря. Ведь он столько протекций для меня выбил, а я неблагодарно уйду в гинекологию?
— О чём задумалась? — присел рядом Петя.
— Да так, — пожала я плечами, — в очередной раз пришла к выводу, что медицина это не моё. И я могла бы спасти кучи жизней тем, что пошла бы учиться на экономиста.
— Брось, Ник, ты чудесный врач. Тебе просто не хватает уверенности в себе. Хотя знаешь, это странно, учитывая, что за твоей спиной стоит такой врач как Громов, и верит в тебя.
Верит ли?
Я сама в себя не верила, о чём тут говорить.
Всё же, всё то, что произошло в мои семнадцать, сыграло со мной злую шутку. Видя, как Игорь и Лена слаженной командой быстро и профессионально вытаскивают маму с того света, с чего-то решила, что я сама смогу так же.
— Возможно, ты и прав, — всё так же я разглядывала то месиво, что осталось от любимого пирожного. — Но, у меня почему-то нет желания продолжать, а бросить я, тоже не могу, ведь около пяти лет потрачено, и не хотелось, чтобы в пустую.
— Знаешь, мне кажется, что тебе просто стоит отдохнуть, съездить куда-нибудь, отвлечься. А возможно просто изменить что-то в своей жизни, чтобы встряхнуться. Видимо, это просто усталость от однообразия и скудности дней, — Петя взял в руки мою ладонь и нежно погладил.
В чём-то он был прав, смотря на наши соединенные руки, пришла я к выводу. Я действительно устала. Устала постоянно разочаровываться, устала реветь по ночам в подушку от несправедливости этой жизни, устала видеть, как любимый мужчина счастлив не со мной…
И ещё тысяча таких устала, больше от несправедливости судьбы. Я ведь ей ничего не сделала, так за что мне приходиться так мучиться, что бы отвоевать тёплое место под солнцем? Почему мне приходиться всем доказывать, что я чего-то стою, что бы на меня обратили внимание?
Тяжелый вздох вырвался сам собой, мужская рука сильнее сжала мою, напоминая, что я здесь не одна. Ответно пожала руки Пети.
— Спасибо, — натянуто улыбнулась я ему. — Ты очень хороший друг.
На мои слова он лишь печально улыбнулся. Но Петя был понятливым парнем и в отличие от меня, не пытался выделиться там, где ему ничего не светило. Может мне тоже уже давно пора забыть Алекса, и начать жить с чистого листа?
Хотя сколько раз я уже себя об этом спрашивала. Принять решение легко, а вот его исполнения немного затруднительно. Нельзя в одночасье переделать себя. Хотя, что жить легко, вроде бы никто не говорил.
— Ладно, подруга, — усмехнулся Петя. — Пойдём, а то получим нагоняй от Агафьевой, не дай бог заставит анализы собирать.
— Это точно, — уже с легкой иронией улыбнулась, и, расплатилась по счёту.
Мы отправились на очередные трудовые будни, которые были для меня как заноза в одном месте.
Очередная смена подходила к концу. Вся ночь была тихой и спокойной, что удивительно. За ночь к нам не поступило не одного нового пациента.
Я как всегда после обхода, вернулась в кабинет, и лазила по веб страницам. Как не удивительно, но интернет мог проглотить несколько часов твоей жизни, даже если ты заглянул на пару минут.
Вызов поступил в семь утра, ровно за час, до конца моей смены. Я уже успела даже поспать и проснуться, как и большинство пациентов, у кого начался приём лекарств и процедуры.
Это был мужчина. С густой гривой шоколадных волос, прямым носом, и волевым подбородком. Он даже отдалённо кого-то мне напоминал, но мне не дали сосредоточить мысль на лице мужчины.
— Перфоративный аппендицит, — крикнул один из фельдшеров, скрой помощи, везя каталку в сторону операционной.
— Время? — тут же глянув на часы, чтобы знать всё до секунды, уточнила я.
— Приблизительно шесть часов. Перитонит в действии, — тут же появилась рядом Агафьева, ощупывая живот парня. — Порш, подготовить операционную, время на секунды, ты ассистируешь.
Я очень быстро сорвалась с места, раздавая указания мед сёстрам, даже не обращая внимание на нарушение главным хирургам субординации. Она впервые перешла на ты. Подготовка была спешной, и парня начали оперировать буквально через пять минут после его поступления.
Я, молча, подавала все, что от меня требовала Агафьева, и так же механически выполняла все её команды. До определённого момента.
Буквально тысячная доля секунды, и мужчина, находящийся под наркозом открывает свои янтарные глаза. Его взгляд на меня, а потом я вижу, как они стекленеют.
Руки начинают дрожать, а взгляд не отрывается от бледного лица и потухшего взгляда. Почему-то именно сейчас перед глазами предстал Ильев. Тот момент, когда я забрала его жизнь, что сниться мне каждую ночь, уже как ритуал.
Мой мозг даёт сигнал, что всё хорошо, и перед глазами вновь этот парень, с янтарными потухшими глазами, до одури похожий на бывшего телохранителя сестры. Сигналы аппаратов доносят до меня, что он жив. Вот только ступор не хочет уходить, не отпускает из своих оков.
