Ирэне Као - Я смотрю на тебя
– Вот именно, – бормочу, глядя, как он удаляется в свою спальню. И даже не осознаю, сказала ли я это на самом деле или просто подумала.
Как только остаюсь одна, слезаю со стремянки – мне нужна лакрица. Присутствие любого человека мне мешает, а егоприсутствие совершенно выводит из равновесия.
Глубоко вздыхаю и решаю начать сначала, в то время как кусочек лакрицы тает на языке. Черт, краска совсем засохла! Я сделала ее слишком густой. Теперь придется выбросить, помыть чашки и заново смешать все составляющие. Попробую использовать плоскую кисть, хотя бы для первого слоя, так работа пойдет быстрее.
Забираюсь заново на стремянку, чтобы рассмотреть поближе оттенок зерен и как следует запомнить его. Потом пробую новую смесь красного и фиолетового.
Из коридора справа от меня снова слышу приближающиеся знакомые уверенные шаги. Я инстинктивно поворачиваюсь: теперь он одет. На нем рваные джинсы и белая льняная рубашка – похоже, этот мужчина без ума от льна. На шее – черный шелковый шарф, который развевается при каждом его шаге. Не знаю, как ему не холодно, на улице же октябрь…
Он подходит ближе и облокачивается на стремянку. По моей спине пробегает дрожь, и я чуть не теряю равновесие. Не знаю, что со мной происходит, но это мне совсем не нравится.
– Я пойду за покупками для ресторана, – говорит он, глядя наверх. – В Риальто, тебе что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо. Ничего.
– Ты уверена? – Он слегка наклоняет набок голову, и свет отражается в его сережке, заставляя ее мерцать. Его глаза необычайно светятся, будто улыбаются. Никогда бы не подумала, что обычные морщинки в углах глаз могут быть такими сексуальными. Боже, дух Гайи завладел мною!
Его глаза необычайно светятся, будто улыбаются. Никогда бы не подумала, что обычные морщинки в углах глаз могут быть такими сексуальными.
Прихожу в себя.
– Уверена, абсолютно, – и поворачиваюсь к стене, слегка смутившись. В этот момент фреска – мое единственное спасение. – А, слушай, чтобы попасть в Риальто, советую тебе сесть на вапоретто, так ты не рискуешь потеряться, – добавляю, стараясь казаться непринужденной.
Он пожимает плечами.
– Ну, разве не романтично – потеряться в Венеции?!
– Я это сказала, полагая, что ты не хочешь напрасно терять время. Наверное, у тебя куча неотложных дел.
– Конечно, но я оставляю всю скучную часть работы моим подчиненным, на мою долю остается все самое интересное, – Леонардо уверенно улыбается.
Вообще он производит впечатление человека, абсолютно уверенного в своем таланте, у которого все получается само по себе, без каких-то особых усилий.
– На кухне остались теплые круассаны и кофе, если ты еще не завтракала.
– Нет, спасибо. Я обычно по утрам не ем. И потом… я не могу сейчас прерывать работу.
– Почему? – он кажется заинтересованным.
– Мне нужно оставаться сконцентрированной на цвете, иначе я его потеряю.
Леонардо потирает подбородок, пристально глядя на меня.
– Цвет этого граната?
– Да, – киваю, глядя прямо перед собой. – Я уже давно над ним бьюсь, он сводит меня с ума. Так много непередаваемых оттенков, не говоря уже об игре света и тени…
Помимо своего желания, я становлюсь болтливой – разговоры о моей работе воодушевляют меня. Наверное, Леонардо это заметил, потому что он улыбается. Внимательно смотрит на гранат, потом на меня, словно обдумывая что-то.
Я внезапно замолкаю. Не знаю, о чем он думает, но повторяю себе, что меня это не должно интересовать. Он и так заставил меня потерять уже немало времени. Собираюсь попрощаться, когда слышу знакомый голос, и слова замирают у меня в горле.
– Эле, ты здесь? – недвусмысленный перестук каблучков по лестнице. – Здесь есть кто?
Леонардо вопросительно смотрит на меня, я в ответ киваю, показывая, что все в порядке. Гайя появляется в холле. Она зашла домой переодеться: на ней уже другая одежда, и, как обычно, она безупречна. Здоровается с Леонардо прежде, чем со мной.
– Привет…
– Привет, – отвечает он с легким поклоном.
– Я пришла тебя проведать, – говорит она мне с невинной улыбкой.
Обманщица! Она ни разу не приходила навестить меня с тех пор, как я работаю в этом палаццо. Здесь она только ради него. И наверное, она подсмотрела этот адрес где-то у меня дома. При необходимости Гайя проявляет недюжинные качества частного детектива.
Я замираю на стремянке, даже и не собираюсь спускаться вниз. По крайней мере, отсюда, сверху, я могу наслаждаться спектаклем, который сейчас разворачивается.
– А разве у тебя не было важной встречи сегодня утром? – спрашиваю просто из садистского стремления поставить ее в неловкое положение.
– Уже все! Я даже успела забрать сумку из «Пикколо Мондо», – быстро отвечает она и смотрит на меня с таким видом, будто хочет сказать: «Ну и когда ты нас представишь?»
Я замечаю, что Леонардо с интересом разглядывает ее, проводя пальцем по губам, одна его рука в кармане джинсов.
– Это Гайя, моя подруга, – говорю я. И сверху фраза звучит необычайно торжественно.
– Очень приятно, Леонардо, – он крепко пожимает ей руку. Не могу понять выражение его лица – зачарованность или любопытство? Я снова принимаюсь смешивать краски, изображая, будто меня совершенно не интересует происходящее на полтора метра ниже.
– Мне тоже очень приятно, – отзывается Гайя.
Даже не видя ее, я представляю, как она кокетливо взмахнула ресницами, и уверена, что она старается изо всех сил.
Вдруг я слышу ее восклицание: «Ну ничего себе, над чем ты работаешь, Эле! Она огромная и абсолютно потрясающая». Я смотрю на Гайю с подозрением – ей всегда было наплевать на фрески и реставрационные работы.
– Вы согласны? – добавляет она, обернувшись к Леонардо. Очевидно: она просто ищет повод поддержать разговор.
– Элена обожает свою работу, это видно с первого взгляда, – теплый тембр его голоса доходит до меня.
Гайя тем временем тут же воспользовалась шансом спросить:
– Ну а ты чем занимаешься?
– Я шеф-повар. Сейчас я работаю в новом ресторане Брандолини.
Могу предугадать следующую фразу Гайи: «Шеф… как интересно!»
– Какая интересная работа – шеф!
Совсем немного ошиблась. Смеюсь про себя, хотя меня все равно никто не видит.
Гайя продолжает задавать обычные вопросы: давно ты в Венеции, надолго здесь останешься, как тебе здесь нравится?…
Хихикает и кивает всякий раз, когда он ей что-то говорит. Я уже выучила весь набор ее обольстительных приемов: томный взгляд, пальцы перебирают пряди волос, кокетливая улыбка, надутые губки.
Я уже выучила весь набор ее обольстительных приемов: томный взгляд, пальцы перебирают пряди волос, кокетливая улыбка, надутые губки.
Я выглядываю с лестницы, чтобы получше рассмотреть сцену и, наверное, чтобы понять, какой эффект это производит на Леонардо. Похоже, ему нравится. И он тоже, как и все остальные, покорен очарованием Гайи. Внезапно он вспоминает обо мне и поднимает взгляд, я стремительно поворачиваюсь на место, чуть не уронив чашку с краской.
– Элена, может, мы тебя беспокоим?
Решаю быть ядовитой:
– Ну, как вам сказать…
Леонардо заново обращается к Гайе:
– Мне пора, я уже опаздываю. В любом случае рад знакомству.
– Я тоже, – отвечает она, тая, словно шоколадка на солнце.
Леонардо прощается и спешит к выходу. Гайя смотрит на его задницу, я смотрю на Гайю, и взгляд неизбежно падает на объект ее интереса. После этого мы переводим взгляды друг на друга.
– Неплохо… – думаем мы обе, но только она произносит это вслух. – Как ты вообще можешь работать, когда вокруг тебя ходит такой муж-чина?
– Может, ты имела в виду, как мне удается работать, когда вы двое флиртуете тут подо мной?! – отвечаю с негодованием. – Ты еще и делаешь вид, что пришла меня проведать! Совести у тебя нет…
– Ну надо же мне было что-то придумать, раз ты мне не помогаешь. Ты не могла бы, пожалуйста, слезть с этой лестницы?
– Нет.
Со вздохом она ставит ногу на опору стремянки и берется рукой за одну из перекладин, все еще глядя в сторону выхода, за которым скрылся Леонардо.
– Слушай, Элена, в этом мужчине есть что-то феноменальное. Если ты это не признаешь – столкну тебя с лестницы.
Я принимаю безразличный вид.
– Дай мне вон ту губку, чтоб хоть какая-то польза от тебя была.
Гайя молча выполняет это, потом оглядывается вокруг, чтобы изучить обстановку, прежде у нее просто не было на это времени.
– А он вон там живет? – спрашивает, указывая на коридор, ведущий в левое крыло.
– Да.
– А ты видела его комнату?
– Нет, а что?
– Поверить не могу… Тебе что, совсем не интересно?
– Не то чтобы мне неинтересно… – Содрогаюсь от ужаса при одной только мысли о том, что она задумывает.
