Виктория Янссен - Любовники Камиллы
Максим усмехнулся:
— Неплохо, совсем неплохо. У тебя есть чувство юмора, а это уже хорошо.
Анри помолчал, поигрывая машинкой для отрезания плодоножек у чайных листиков, а потом спросил:
— А вы сами как всему этому научились, Максим?
Хозяин замка наклонился вперед, стул под ним заскрипел.
— Я много путешествовал и держал глаза открытыми. И тебе рекомендую сделать то же самое. Я могу отправить тебя на моем корабле в Восточную империю, и тогда ты увидишь, как хватать зернышки риса не пальцами, а двумя заточенными палочками.
— Возможно, когда-нибудь я воспользуюсь вашим любезным предложением, — сказал Анри и ехидно добавил: — Думаю, вы будете счастливы позаботиться о Камилле в мое отсутствие, не правда ли?
— Конечно. Неужели ты сомневаешься во мне? — улыбнулся Максим и взял со стола большую ложку, предназначенную для того, чтобы брать с общего блюда куски рыбы. — А теперь скажи, как с ней управляться?
Когда днем у Анри выдавались свободные минуты, он сразу же шел на конюшню. Две девочки, приставленные к животным Камиллы, ухаживали за ними добросовестно, однако лошадки ждали Анри, приветствовали его радостным ржанием. Не объяснять же им, что ему катастрофически не хватает времени. Да и самому Анри требовалось иногда хотя бы ненадолго уединиться, чтобы подумать о том, как радикально изменилась его жизнь. Возвращаясь по вечерам в их покои, Анри молча сидел в сторонке, слушая беседы Камиллы, тетушки Максима Жизель и капитана Люнг, которая должна была переправить их морем на своем корабле. После чего за Анри приходил Каспар, и он вместе с ним отправлялся на специальный плац, где их уже ждал Арно, чтобы заняться практикой владения кинжалом, стрельбой из лука и пистолета. Пистолеты Анри терпеть не мог, поскольку они создавали много шума и требовали перезарядки после каждого выстрела. А вот лук ему, с детства владеющему рогаткой, нравился, поэтому стрельбу по мишеням он считал увлекательной игрой, забывая иногда, что эти занятия пригодятся ему. Когда он будет жить во дворце.
Спал Анри в одной постели с Камиллой. Обычно, когда он засыпал, она еще не появлялась. Порой Камилла приходила только после полуночи. Анри, сонно моргая, смотрел, как она устало снимает тунику, протягивал к ней руки и принимал в свои объятия. Это было их самое счастливое время. Они занимались любовью, а потом Камилла обмякала у него в руках и забывалась сном.
Однажды Анри претворил в жизнь самое свое заветное желание — удовлетворил ее языком. Камилле очень понравилось, но она была так измотана, что сразу же заснула. А на рассвете Анри был разбужен нежными движениями ее пальцев, сомкнувшихся вокруг его члена. Выражение лица Камиллы было мягким, в уголках губ играла улыбка. Анри дотронулся до ее руки, чтобы дать понять, что он уже не спит.
— Мне нравится наблюдать, как ты спишь, — сказала она. — Сонный ты весь принадлежишь мне.
— Я всегда принадлежу тебе, — возразил Анри и, убрав руку, предоставил ей распоряжаться своим телом по ее разумению. — Делай со мной все, что хочешь.
Отблагодарив любовника серебристым смехом, Камилла склонилась над ним и взяла его член в рот и стала сосать, время от времени прикусывая волоски на его лобке.
Анри сделалось щекотно.
— О, помогите мне, ваша светлость! — хихикнул он. — Меня решила изнасиловать стайка бабочек!
Камилла снова рассмеялась и оставила его волосы в покое, полностью переключившись на член. Анри закинул руки за голову и вцепился в спинку кровати. Тогда Камилла села, немного полюбовалась его рельефными мышцами и медленно провела кончиками пальцам по напрягшимся бицепсам, затем спустилась по крепкой шее к соскам, которые мгновенно затвердели. Когда она принялась с жадностью сосать их, Анри понял, почему женщинам так нравится, когда мужчины ласкают их грудь.
От удовольствия Анри начал постанывать, и Камилла вернулась к его члену. Не успела она сделать и трех движений ртом, помогая ладонью там, куда не доставал язык, как Анри взорвался. Весь мир сосредоточился для него вокруг собственных волшебных ощущений и ее улыбающихся губ, которые только что едва не свели его с ума.
Немного успокоившись, он легонько дотронулся до ее коротких волос и спросил:
— А как же ты?
Камилла изящно, словно кошка, сползла с Анри и уютно угнездилась у него на груди.
— Я слишком устала и хочу спать. Сегодня был тяжелый день, — со вздохом призналась она. — Но мне так хотелось доставить тебе удовольствие. Помнишь, что ты сказал мне однажды?
— Конечно. Я сказал, что обожаю смотреть, как ты кончаешь.
— Вот и я обожаю, — сказала Камилла и нежно поцеловала его.
Спустя неделю Анри находился в конюшне, когда его нашла Сильвия. Весь день парень отрабатывал с Максимом занудный ритуал встречи высокопоставленных вельмож, совершенно вымотался от этого, и появление Сильвии совсем его не обрадовало. Скормив Тигру последнюю морковку, Анри повернулся к служанке. Она по-прежнему носила мужскую одежду. Анри привык к этому и, если честно, уже забыл, как она выглядела в платье.
Положив руки ему на плечи, Сильвия молча приподнялась на цыпочки и поцеловала его в обе щеки.
Анри оторопел:
— Чем я это заслужил?
Сильвия убрала руки с его плеч и скрестила их на груди, внимательно глядя на юношу.
— Мадам лежит в постели, — сообщила она. — Представь, она ничего не ест — ни оливок, ни сыра, ни винограда.
— Но она так любит все это… — растерялся Анри. — Она что, заболела?
— Ага, и виновен в ее недомогании ты. Неужели нельзя было подождать, пока мы взойдем на палубу корабля? Теперь ее будет тошнить всю обратную дорогу!
Но Анри не стал выслушивать ее тираду. Он стрелой вылетел из конюшни и помчался в отведенные для них покои. Миновав несколько внутренних двориков и взбежав, перепрыгивая через две ступени, по лестнице, он влетел в опочивальню. Камилла лежала на кровати полностью одетая, кроме обуви, рядом с ней сидела леди Жизель с подносом, на котором стоял чайник и одна чашка. Вид у Камиллы был вполне здоровый.
Анри перевел дыхание и, схватившись за спинку кровати, взволнованно спросил:
— Неужели это правда? У нас все получилось? У тебя будет наследник?
— Не у меня, а у нас с тобой, — поправила его Камилла. — Максим тут ни при чем, отец ребенка ты, Анри.
— О, я так рад! — воскликнул Анри. — А об отцовстве Максима я и не думал!
— Вот и хорошо, — улыбнулась Камилла. — А теперь скорее иди сюда и поцелуй меня.
Леди Жизель поставила поднос на столик рядом с кроватью и тактично произнесла:
— Я зайду попозже.
