Виктория Янссен - Любовники Камиллы
Более того, Камилла хотела, чтобы Анри поклялся ей в своей преданности сам, по собственной воле, без всяких принуждений, поскольку раньше так не поступал никто. Даже Сильвия пришла к ней, потому что ей больше некуда было идти. Камилла желала, чтобы Анри полностью посвятил себя ей, тогда он принадлежал бы только ей одной — полностью, без остатка, со всей своей молодостью, показной смелостью и томными взглядами в ее сторону. Там, в сарае для амуниции, Камилла и не помышляла точно так же посвятить себя ему.
Если бы она не лгала самой себе столько лет, то поняла бы это гораздо раньше, а не после того, как этот чуткий юноша раскрыл ей глаза. Все было бы совсем иначе. Как же это началось? Каким образом она потеряла себя? Когда это произошло? Был ли в то время человек, который по первой ее просьбе пришел бы ей на помощь? Нет, рядом не было такого человека… Все, хватит размышлять о прошлых ошибках, иначе это самокопание разрушит ее.
Последовав за Анри в каптерку, Камилла окунулась в знакомые запахи кожи, ароматизированного масла и воска. Она повернулась, чтобы закрыть за ними дверь, и сразу оказалась в почти кромешной тьме, поскольку слабый свет от оставленной у стойла Розочки лампы проникал сюда только сквозь дверные петли. Близость Анри угадывалась по свежему аромату сандалового мыла, однако самого юношу Камилла не видела. Неожиданно на память ей пришла страшная ночь десять лет назад, когда она лежала, беспомощная, с привязанными к спинке кровати руками, в полной темноте и ждала Мишеля, гадая, какую еще пытку он придумает для нее. Камилла вздрагивала от малейшего шороха, сердце замирало от ужаса. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой и всеми покинутой. Появление Мишель обрадовало Камиллу, пламя свечи, которую он держал в руке, прогнало прочь все страхи, она смотрела на мужа как на спасителя. Но длилась ее радость недолго. Разорвав ночную рубашку на обездвиженной жене, Мишель начал капать расплавленный воск ей на соски…
Успев отойти в глубь помещения до того, как она закрыла дверь, Анри пошел обратно, но наткнулся в темноте на какое-то препятствие и выругался, чем выдернул Камиллу из мрачных воспоминаний. Герцогиня громко рассмеялась. Вот она, реальность, вот то, чего она хотела всю свою жизнь. Очевидно, ей надо было оступиться, больно упасть, чтобы встать с колен, выпрямиться и вновь стать самой собой. Теперь все закончилось — она свободна! И рядом с ней молодой, красивый, мужественный любовник, который умеет не только смотреть воловьими, преданными глазами, но и неплохо ругаться.
Анри нащупал руку Камиллы и, притянув ее к себе, крепко обнял. Вцепившись в ворот его рубахи, Камилла еще несколько минут истерически смеялась над своей абсурдной жизнью. Наконец Анри склонился к ней и поцеловал, но это рассмешило ее еще больше, поскольку его щетина щекотала ей кожу. Тогда Анри проник языком в ее рот, Камилла судорожно вздохнула, и они стали целоваться, целоваться, целоваться, захлебываясь и хватая ртом воздух в коротких промежутках.
Когда Камилла чуть отодвинулась, она обнаружила, что стоит прислонившись к стене, ощущая сквозь тонкую тунику шероховатость камня, из которого та была сложена. Не выпуская ворот рубахи Анри, другой рукой Камилла с нежностью провела по его щеке и, задыхаясь, проговорила:
— Я не понимаю, почему мы с тобой здесь. Не лучше ли пройти в наши комнаты и со всеми удобствами устроиться на кровати?
— Вы же сами не хотите останавливаться, — нервно отозвался Анри.
— Да, ты прав, — согласилась Камилла, — останавливаться уже поздно. — Подушечка ее пальца скользнула по его губе. — Что с нами будет? Во дворце ничего ни от кого не скроешь.
Анри осторожно погладил ее щеку.
— Я не хочу, чтобы вам было стыдно за меня, — сказал он. — Но кто-нибудь обязательно узнает, что я обычный помощник конюха и живу на конюшне, и слухи об этом моментально расползутся по дворцу. Может, нам надо будет видеться пореже…
— Нет, — отрезала Камилла. — Никаких полумер. Ты будешь жить во дворце, вместе со мной. — Не дождавшись от него реакции, она спросила: — Ты сделаешь это для меня?
— Сделаю. Это необычно и… страшновато, но с вами я многому научился. Даже впервые увидев вас верхом, я стал подражать вашей манере держаться в седле. Наверное, я преуспел в этом, иначе меня и близко не подпустили бы к вашим лошадям… и вы никогда не обратили бы на меня… свой выбор.
Камилла обдумала услышанное, а затем твердо произнесла:
— Наши отношения многое изменят. Если ты будешь жить вместе со мной, то и на меня во дворце посмотрят по-иному, да и люди вне дворца тоже. Все должно сложиться в нашу пользу. Я дам тебе хорошую должность с достойным жалованьем. Аристократом ты, конечно, не станешь, но и слугой не будешь. Как смотришь на должность главного объездчика лошадей, для начала? Ну а потом ты начнешь восхождение по служебной лестнице.
— Я буду очень стараться, — обрадовался Анри и быстро поцеловал ее, а затем проник рукой под легкую тунику Камиллы и взял ее грудь в ладонь. — О таком предложении я не мог и мечтать. Мне всегда хотелось получить такое место, где бы мне никто не угрожал… Максим сейчас дает мне специальные уроки, потому что если придворные будут смотреть на меня с презрением, то и вас уважать они не смогут.
— Максим мудрый человек, и он научит тебя многому, — с одобрением в голосе проговорила Камилла. — Но я не хочу отступаться от него, Анри. Тебе не надо ревновать или бояться. Ты для меня одно, а он — совсем другое. У нас с ним общее прошлое, и он мне небезразличен.
Последовала долгая пауза, во время которой Анри легонько сжимал и разжимал ее грудь.
— А можно мне смотреть, как вы занимаетесь любовью? — спросил он наконец.
Камилла прыснула:
— А ты многому научился у Сильвии, как я погляжу.
— И от вас тоже.
Камилла вздохнула, отдаваясь его ласке.
— Прошу тебя, не называй меня на «вы», хотя бы когда мы наедине, ладно? Итак, наблюдать за нами я тебе не разрешаю, но обещаю, что думать буду только о тебе.
Анри принялся покрывать поцелуями ее щеки, уголки губ, подбородок, затем проник второй рукой под тунику и завладел другой грудью и поиграл с сосками. Но этого ему было мало. Он рывком поднял тунику и, держа ладонями бедра Камиллы, стал жадно целовать то одну грудь, то другую, всасывая напрягшиеся соски. У Камиллы подогнулись колени, и, чтобы не упасть, она прислонилась спиной к шершавой стене, в то время как ладони Анри переместились ей на живот в провокационной близости от лобка. Выпрямившись, он поцеловал ее в губы.
Дрожащей рукой Камилла расстегнула его штаны и, выпустив на волю горячий член, потерла пальцами головку.
