Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани

Последовал хаос, вызванный багровой дымкой, окутавшей видение Драккала. Несколько прочных кроватей, стоявших вдоль стен, были опрокинуты, чтобы обеспечить стражникам временное укрытие, и плазменные разряды — ответный огонь врагов — полетели обратно в Драккала и Таргена.

— Сдерживай их, — крикнул Урганд по комлинку. — Здесь ужасный перекрестный огонь.

Плазменный разряд ударил в боевую броню Драккала и рассеялся, вызвав слабую вспышку тепла, которая была ничем по сравнению с огнем, полыхавшим внутри него. Он нажал на спусковой крючок автоматического бластера, осознавая где-то в глубине души опасность, которую это представляло для его товарищей, и бросился вперед. Он не знал, сколько врагов убито или ранено, да его это и не волновало. Он будет сражаться до тех пор, пока враги еще движутся.

Драккал ткнул прикладом автоматического бластера в лицо охраннику и повернулся к следующему врагу прежде, чем первый успел упасть. В него попали еще два бластерных выстрела, один в нагрудник, а другой в броневую накладку, выступающую из верхней части протеза. Он выронил свой автоматический бластер, повесил его на плечо за ремень и схватил стрелявшего. Борьба была короткой, жестокой и кровопролитной и закончилась, когда Драккал поднялся на колени и полоснул жесткими когтями по лицу и горлу стражника.

Он поднял глаза и увидел перед собой еще троих охранников, двое из них держали дымящиеся бластеры, они стояли лицом к Драку, прижавшись спинами к перевернутой кровати. Драккал зарычал, обнажив клыки, и напрягся, чтобы броситься на них.

Большая тяжелая нога опустилась Драккалу на спину и толкнула его вперед. Тарген перепрыгнул через Драккала, держа в каждой руке по тристиловому ножу, и издал гортанный рык как раз перед тем, как врезаться в троицу охранников. Его клинки мелькали и метались в переплетении конечностей, и кровь забрызгала пол и близлежащие постельные принадлежности.

Драккал бросился в бой, когда стражники схватили, царапали и пинали дикого воргала посреди них. Он приземлился на кучу бьющихся тел и пустил в ход когти и зубы. Кровь пропитала участки шерсти и липко стекала по рукам. Неподалеку прозвучали бластерные выстрелы, задав ритм мелодии ругательств, воплей и влажных хрустящих звуков. Когда сильная рука обхватила его сзади за шею и потащила назад, он поспешно уперся ногами — одной твердо в пол, а другой в мясистую, невосприимчивую плоть — и оттолкнулся, с силой заставляя противника отступить.

Увеличившаяся инерция сбила нападавшего с ног, и Драккал тяжело приземлился на него. Хватка на его шее ослабла. Он опустил подбородок, вонзил зубы в предплечье противника и поднял левую руку. Взмах жестких когтей почти отсек руку охранника по локоть, резкий рывок головы Драккала в сторону довершил дело, разорвав ткани.

Стражник кричал и бился. Драккал откатился в сторону, приземлился на колени и поднял левую руку высоко над головой. Он обрушил ее вниз, как молот. Металлический кулак ударил охранника по лицу, которое смялось, как будто было сделано из ткани. Крики закончились сдавленным бульканьем.

— Все чисто, — объявил Урганд, стоявший неподалеку.

— Они мертвы, — сказала Секк'тхи. — Пусть они встретятся со своими предками с позором.

Рыча, Драккал отдернул руку от перекошенного лица охранника и вскочил на ноги. Он встряхнулся, стряхивая лишние капельки крови, и оглядел комнату.

Тела охранников были разбросаны по полу и кроватям, повсюду были следы крови и последствий выстрелов. Глядя на бойню, Драккал чувствовал себя… немного иначе, чем раньше. Его жажда крови не была утолена, ярость не уменьшилась, а беспокойство за Шей и Лию только усилилось. Он обвел взглядом спутников. Урганд и Секк'тхи щеголяли несколькими новыми бластерными ожогами на броне, но в остальном казались нетронутыми. И Тарген…

Тарген был покрыт кровью по меньшей мере двух разных цветов, ее было так много, что Драккал не мог сказать, принадлежала ли она воргалу. Губы Таргена были растянуты в широкую ухмылку, полностью демонстрирующую короткие, заостренные клыки, а глаза все еще горели тем же диким светом.

— Все в порядке? — спросил Драккал.

Все трое его спутников ответили утвердительно.

— Теперь, когда у вас появилась минутка, есть несколько новостей, — сказал Аркантус. — Стражники знают о незваных гостях на нижних уровнях, судя по разговорам, крен вторглись в поместье, и… Шей сбежала, но наткнулась на волтурианского стражника.

Сердце Драккала бешено заколотилось, посылая волну тепла наружу по артериям. Он не был уверен, было ли это чувство облегчением или ужасом. Он поднял запястье и сказал:

— Покажи мне.

Дисплей голокома сменился трансляцией наблюдения, изображающей пересечение двух коридоров. Шей стояла в углу, одетая в просторную куртку того же фасона, что и охранники. И она оказалась втянутой в борьбу, в результате которой оказалась лицом к лицу с Нострусом.

Глаза Драккала расширились, и все внутри него внезапно замерло.

— Проводи меня к ней. Сейчас, — рявкнул он, но голос прозвучал как-то отстраненно для его собственных ушей. Он уже бежал по коридору, хотя не мог вспомнить, как приказал своим ногам двигаться, и независимо от того, сколько сил он вкладывал в движение, оно казалось слишком медленным, как будто он бежал под водой.

Он мчался по коридору, следуя указаниям, которые передавал Арк, и не видел ничего и никого, хотя его спутники, должно быть, были прямо за ним. В эти моменты он мог сосредоточиться только на Шей.

Почти рядом, кирайя. Почти рядом.

С силой схватив Шей за предплечье, Нострус развернулся и врезался правым плечом в нее. Удар был достаточно сильным, чтобы отбросить ее в сторону и впечатать в стену. Прежде чем она успела отреагировать, он повернул бедра так, что его правая нога оказалась перед ней

Думаю, мне придется дождаться шанса врезать ему по яйцам.

Он наклонился, прижимаясь бедром к ее животу, и толкнул ее в стену. Шей зарычала от боли. Лицо Ноструса было так близко к ее лицу, а его наполненные ненавистью глаза и отметины кхал горели так, словно горели злобным огнем. Он оторвал ее руки от стены только для того, чтобы снова ударить ими по ней.

Удар был достаточно болезненным, чтобы ослабить хватку. Бластер выпал из ее ослабевших пальцев и с тяжелым стуком ударился об пол.

Несмотря на всю свою подготовку, она не могла отрицать факты — Нострус перевешивал ее по меньшей мере на двадцать пять килограмм, был по меньшей мере на десять-пятнадцать сантиметров выше и был сильнее ее. Она оказалась в невыгодном положении.

В общем, это ничем не отличается от любой другой битвы, в которой я когда-либо участвовала.

Она была чертовски уверена, что не собиралась проигрывать свою первую — и единственную — настоящую схватку с ним. На этот раз ее не сдерживали шокирующие ошейники, тяжелые оковы или громоздкий беременный живот. И теперь она боролась за нечто более могущественное, чем когда-либо прежде, — за свою дочь.

Она повернула к нему лицо и плюнула ему в глаза.

Нострус отдернул голову и отклонился в сторону, ругаясь. Шей использовала крошечную свободу действий, которая ей предоставлялась, чтобы упереться ногой в стену и оттолкнуться от нее, навалившись всем весом на Ноструса.

Он отшатнулся, продолжая удерживать ее за руки, и зарычал сквозь зубы. Он быстро восстановил равновесие и остановился, моргая, чтобы смахнуть влагу с глаз. Его торс снова наклонился к ней, угрожая отбросить ее назад и свести на нет завоеванные позиции.

Он зарычал.

— Ты, маленькая гребаная…

Шей резко дернула головой вперед. Ее лоб с приятным хрустом ударился о его переносицу.

Нострус отшатнулся, ослабив хватку на ее руках, и Шей тут же отступила. В голове у нее тупо пульсировало, перед глазами поплыли маленькие черные точки. Она стряхнула его с себя и потянулась к карману.