Роузи Кукла - Париж между ног
Они потоптались, одна девушка осталась со мной. Села в ногах. Что-то расспрашивает тихонько, но я уже прислушиваюсь к выступлению той, которую я мельком увидела на трибуне. Она говорит, и я, слушая ее ровный и довольно приятный голос, отмечаю, что вот ведь действительно все у нее ловко и правильно. А она продолжает:
— Так вот! Мы две недели тому закончили пооперационные действия, отработали все огрехи и уже третий день как запускаем пробный пошив изделия. И хоть ткань и не легкая, но пошив получается, особенно хочу отметить старания и умения участка рукавов. Вытачают умело, гладко, а вот подкладочницы все никак не научатся. Стыдно ведь, это же вам не рукава тачать, это же подкладка, легкая, простая ведь работа!
Потом слышу из зала кто-то.
— Ну конечно, как что, так мы виноваты, а у нас, между прочим, состав уменьшен. Было три пары, а теперь только три человека. И как мы теперь, по одному в смену?
В зале зашумели.
— Тише, тише дорогие. А почему это вы не выходите всем участком? Вас же учили, и все прошли квалификацию. Где остальные?
Опять из зала.
— Вы что же, не знаете что ли или прикидывайтесь? У нас половина на сохранение легла, а вот в бригаде…
Что? Мне даже опять неважно, и я снова ртом воздух… Ам, ам!
— Вам плохо, Вам что-то надо?
— Дай деточка, водички налей! Постой, постой, а ты что же тоже беременная?
— Я? Нет пока еще, но думаю! Вы знаете, у нас ведь многие девочки так решили. Нам ведь и премиальные специально установили по триста долларов! И потом, ведь можно спокойно и в профилактории, там знаете какие врачи? Что с Вами, что?
Потом опять они перерыв. И уже около меня люди, кто-то поддерживая голову, дает воды напиться.
— Ты кто? Я тебя знаю. Ты начальник производства! Так?
Та головой мне кивает, а потом мне спокойным голосом.
— Вам надо не разговаривать, Вы полежите спокойно, тихо.
— Хорошо! Спасибо! У тебя руки теплые и добрые, и сама ты красивая такая, а как звать-то?
Что?!!! Как Роза?!!! Так вот ты какая?!!!
После того совещания меня уже Игорь никуда.
— Все! Никакой работы, даже не думай! Слышишь?
Но я ведь разве слушаю его, я ведь только себя и ее мою малютку и слушаю.
С таким удовольствием села и выкраиваю распашонки, чепчики! Боже! Как же хорошо на душе! Я уже все и обо всем позабыла на свете, ведь только и думаю, как я теперь буду рожать? Но Игорь как-то заходит и мне.
— Не хотел говорить, отвлекать, но все ведь все равно узнаешь. Мама, наверное, каждый день звонит, да и девчонки. А тут еще эта, как ее там — Роза, Начальник производства все просит с тобой переговорить. Так ей не разрешил. Правильно я поступил?
— Правильно, правильно, Игорек мой!
— Да и еще новость. Сняли ведь Чичу, полетел с мэра, да еще и дело инкриминируют ему. Теперь он под следствием!
— Правильно, правильно все!
— Ну и совсем тебе скажу. Только ты не волнуйся, хорошо?
— Это что-то плохое или приятное?
— Ты знаешь оно и такое и другое, все сразу.
— Как это? Так разве бывает?
— Бывает, бывает…, а впрочем?
— Что? Раз уж начал, то скажи! Ну же? Итак, я слушаю…
— Вот сегодня, да, вот прямо сейчас на фабрике ОМОН. Все, конец им! Всем! Понятно! Я ведь тебе всего не рассказывал, а ведь мы с новыми девчонками, которых по деревням собирали, туда сотрудниц внедрили и они все, все разузнали. Материала хватит не на одно уголовное дело! Ну как тебе такая новость?
— Правильно, правильно все Игорек мой!
— Только знаешь?
— Что? Я чувствую, что ты что-то от меня скрываешь? Ну же не тяни? С кем, что там стряслось? С Мари?
— Да! Не волнуйся, она жива, но…
— Что но? Ну же?
— Она совершила покушение на…
— На Жабу? Вот она молодец какая! Постой, а причем же ты такое говоришь, что-то о ней плохое? Она что, пострадала? Ну, говори! Муж! Да что ты все намеками? Ну же?
— Нет! Никто не знает. Видели, как она покушалась, а вот куда подевалась и куда пропала, никто не видел. Ищут.
— Ай да Мари, ай да девочка моя сладкая! Вот это настоящая француженка! А впрочем, она ведь и не француженка вовсе.
— Как? А кто же?
— Да сербка она! Из Сербии ее родители, оттого и такая смелая! Ничего не боится! Ведь ты же не знаешь, сербы они никому не прощают! Не то, что мы. Потому и она такая же! Это надо же сама и одна против их всех, да еще с пистолетом…
— Каким пистолетом? Она знаешь, совсем ведь не пистолетом, а …. Звонок.
— Слушаю, не молчите, кто? Кого позвать? А кто говорит? — Потом оборачиваясь ко мне, спрашивает.
— Ты будешь говорить, с каким там Перышком, так назвались, но голос женский и приятный.
— Буду! Вот теперь буду, и ты знаешь, закрой, пожалуйста, за собой дверь!
— Что так? Опять секреты, тайны! Ты вся ими опутана, словно муха на паутине, только я не пойму другой раз, ты кто, муха или сама паучиха? Так кто ты?
— Так, Мух мой милый, иди, иди уже! Дай мне трубку, дай же, ну быстрей же…
— Бест!
— Не плачь, говори, говори, я тебя слушаю, моя девочка … Я решила, нет, не перебивай! Я хочу, чтобы ты знала, я свою дочку так и назову….
Да, да! Теперь у меня будут две самые любимые в жизни женщины, ты и моя Мари! И вот теперь Мари и ты — это Франция и Париж.
Вот теперь, когда буду рожать, я скажу, нет, прокричу…. Париж между ног!
И ты паришь от любви, между ног ощущая жизнь, и ты паришь, и паришь….
Конец
Белград, Сербия 2014 г
