Драйв (ЛП) - Стюарт Кейт

В том году журнал Austin Speak официально пригласили на Austin City Limits, наряду с остальными уважаемыми изданиями. Я не могла отделаться от чувства, что была к этому причастна. А когда увидела, что хедлайнерами станут Eagles, то поняла — это судьба дает мне знак, что круг замкнулся.

Мы с Нейтом уже не могли вернуться к тому, что было. И хотя, садясь в самолет до Сиэтла, я оплакивала будущее, которое нам никогда не суждено разделить, большая часть меня понимала — мне нужно сосредоточиться на своей собственной дороге. Мои планы пылились в бездействии уже слишком долго.

Мы с Ридом поговорили лишь однажды, прежде чем я приняла решение о работе. Он был в Лондоне, записывал новый альбом. Этот разговор длился два дня. И хотя признание вертелось у меня на языке, я решила не рассказывать ему о расставании с Нейтом, пока не выделю немного времени для себя, без тяжкого груза эмоций, готовых выплеснуться наружу. Я держала дистанцию, зная, что любой неверный шаг в разговоре может разрушить нашу едва возродившуюся дружбу и привести к ожиданиям, к которым я, возможно, не была готова.

Между нами лежали годы разлуки, и я не могла не восхищаться тем мужчиной, которым стал Рид. Мы говорили о группе, о нашей общей любви к музыке, о моем подкасте и планах на него. Он рассказывал дорожные байки о людях, которых повстречал, и я не могла не завидовать, пусть и с легкой горечью от того, что не была частью всего этого. Но я ни на единую долю секунду не могла сожалеть о времени, проведенном с Нейтом. Он был огромной частью моего пути, а не случайным объездом, и в глубине сердца я знала, что это правда.

Мы с Ридом оставили наш разговор открытым, как и всегда складывались наши отношения, искренне обменявшись «я люблю тебя». Он был всемирно известной рок-звездой с блестящим будущим, а у меня наконец появился шанс воплотить свои мечты так, как я всегда хотела. Нашей общей точкой опоры, как и всегда, оставались любовь, восхищение, уважение, дружба и, превыше всего, музыка, которую он обещал мне продолжать писать.

Я влюбилась в Сиэтл.

Через несколько месяцев после переезда в Вашингтон, поддавшись зову шестого чувства, я решила пустить там корни.

Днем я работала редактором в городской газете Seattle Waves — работа, к которой меня готовили, и которая у меня хорошо получалась, — а ночами занималась своим подкастом. Со временем ритм жизни сложился сам собой. За эти несколько месяцев я прочно обосновалась на новом месте: уверенно наматывала километры по тротуарам, выполняла черновую работу и сбросила те двадцать с лишним фунтов, набранных за время затянувшегося пути, выбирая самые длинные маршруты.

Иногда по вечерам я находила время для знакомства с местными клубами. Я вернулась к истокам, к фундаментальной работе — ходила на выступления подающих надежды новичков, чтобы сохранить свежий взгляд, параллельно беря интервью у ветеранов сцены для своего подкаста. Я ставила высокую планку и постоянно соревновалась сама с собой, выходя из этой гонки более сильным журналистом. Я покоряла профессиональные вершины, но делала это, дыша полной грудью. Моя позиция была устойчивой, и с правильно расставленными жизненными приоритетами, препятствий на пути оставалось немного. Быть на пике своей игры и на своих условиях было одновременно ожидаемо и сюрреалистично.

Я знала, что Нейт наблюдает. Он сам сказал мне об этом в нескольких письмах. Я удивила нас обоих, но в своем последнем письме он вскользь намекнул, что я приняла верное решение. И хотя это было больно, я с ним согласилась.

Я опустила глаза и принялась вбивать себя — буква за буквой — в новую жизнь. Я любила Сиэтл по множеству причин, не говоря уже о знакомстве с моей новой лучшей подругой — осенью. Та самая осень, где погода меняется вместе с датами в календаре, листья перекрашиваются в новые цвета, а пейзажи Сиэтла захватывают дух. Хотя мне не хватало семьи и друзей, Сиэтл ощущался как дом.

Несмотря на мечту быть вечной путешественницей и привычку выставлять чемодан за дверь каждое тридцать первое декабря в надежде однажды получить заветный штамп в паспорте, я решила купить свой первый дом. Благодаря скромному успеху моего подкаста, нескольким рекламным контрактам с местными компаниями и одному крупному, известному на всю страну бренду, мне удалось наскрести достаточно для первоначального взноса. Я неделями искала подходящий вариант, работая с риелтором и штудируя сеть. И однажды в 11:11, ровно через два месяца после того, как я въехала в свою крохотную квартирку размером с чайную чашку, я вдруг решила проверить самые свежие объявления.

Потому что как бы я ни пыталась направить жизнь в нужное русло, у жизни всё равно были свои планы.

И они были ничем иным, как чудом.

Той ночью я нашла свой дом — просторный дом-шале, словно сошедший с полотна Томаса Кинкейда. Сказочный коттедж с разноцветной мостовой, ведущей к дому, в котором хватило бы спален на всех семерых гномов. Я вцепилась в это предложение. Взяв отгул в газете, я помчалась прямиком туда. Всё внутри меня кричало, что он мой.

Я мчалась по улицам, уже представляя, как буду обустраивать в нем огромный задний двор. Он был слегка не по моему бюджету, но я была полна решимости сделать его своим.

На мечтах ценник не повесишь, а за эти годы я усвоила, что иногда мечты умеют платить за себя сами. Охваченная азартом перед новым приключением, я вжала педаль газа в пол, мчась по крутым дорогам, ведущим в небольшой городок за пределами Сиэтла. Чем ближе я подъезжала к дому, нервы начали отбивать знакомый ритм, а сердце бешено колотилось в груди. Как только я свернула на частную подъездную дорогу, мое шестое чувство включилось на полную, подсказывая, что следовать этому биту было верным решением. Прилив осознания накрыл меня с головой, и по коже пробежала волна мурашек.

Подними глаза, Стелла.

И я подняла.

Turning Page

Sleeping At Last

Рид буквально пронес меня через порог нашего дома, его губы не отрывались от моих, а руки находились именно там, где нужно, пока я стонала от удовольствия. Ему нравилось, когда я громкая… по большей части.

— До сих пор не могу поверить, что ты стоял там!

— Опять? — простонал он, стаскивая с меня футболку через голову. — Ты хочешь услышать это еще раз?

— Каждый день. Каждый божий день, — сказала я, покусывая его нижнюю губу. — Всю жизнь.

— Рай присмотрел этот дом, — сказал он, прежде чем вновь прильнуть к моим губам, чтобы заткнуть мне рот поцелуем. Я отстранилась, широко раскрыв глаза.

— А ты просто стоял… там!

— Я говорил тебе — верь мне.

— Да, но ты был прямо там! Это не совпадение, Рид. Ты вообще должен был быть в Лондоне!

— Мир тесен, когда в нем есть мы, детка. — Он улыбнулся, его пальцы ловко справлялись с пуговицей на моих джинсах. — Так, давай разберемся. То, что «Сержанты» подписали контракт с Sony, или то, что ты выиграла эти барабаны, или любое другое безумное совпадение — ничего тебе не подсказало?

Прямо перед домом стояла вторая половина меня, мое будущее — он разглядывал просторный фасад коттеджа, а рядом, в автокресле на траве, сидела трехмесячная дочь Рая. Потребовались лишь секунды, чтобы и его вдруг пронзило тем же осознанием, и он обернулся, обнаружив меня возле моей машины — с ключами в руке и челюстью, отвисшей до самых брусчатых плиток дорожки. Выражение его лица было бесценным: смесь шока и облегчения. И хотя он постоянно говорил, что всегда знал, ни один из нас не был готов к этому моменту.

— У меня чуть не случился еще один инсульт, когда я увидела младенца в автокресле на траве рядом с тобой, — прошептала я.

— Ты уже говорила мне это миллион раз. Голая. Жена. Сейчас, — приказал он.

— Всё равно, ты стоял у моего дома! — выдохнула я, задыхаясь от предвкушения, пока он укладывал меня на кровать.