Сильвия Дэй - Обнаженная для тебя
То был мужчина, которого я любила. То был мужчина, чье тело дарило мне бесподобное наслаждение, чья забота трогала меня снова и снова. Он никуда не делся. Но, судя по глубокой складке, залегшей между его бровями, продолжал страдать.
Моя рука скользнула ему в штаны. Впервые за все время нашего общения его член не походил на раскаленный стальной штырь, но начал набухать и твердеть, стоило мне погладить его. Мое возбуждение еще мешалось со страхом, но я уже понимала, что потерять его боюсь больше, чем жить с поселившимися в нем демонами.
Гидеон шевельнулся, его рука на моей спине напряглась.
— Ева?..
И я ответила ему так, как не смогла раньше.
— Давай забудем, — выдохнула я прямо ему в рот. — Сделай так, чтобы мы забыли.
— Ева!
Он принялся осторожно снимать с меня рубашку. Я тоже раздевала его с опасением. Нас тянуло друг к другу, но сближались мы так, словно оба были хрупкими. Связь между нами еще была непрочной, оба мы опасались за будущее, боялись тех ран, что могли нанести друг другу своими зазубренными гранями.
Его губы сомкнулись вокруг моего соска. Нежное посасывание было таким приятным, что я охнула и выгнулась навстречу его руке. Он гладил меня, проводя ладонью от груди до бедра, и эта ласка ускоряла биение моего сердца.
Его губы скользнули к другой моей груди. Виноватым, страдающим голосом он бормотал извинения, мешавшиеся со страстными вздохами. Он прикоснулся языком к набухшему соску, потом облизал и наконец вобрал его влажными, жаркими губами.
— Гидеон.
Его умелые, нежные движения усиливали мое желание. Сознание затуманивалось, а тело уже потерялось в нем, жадно вожделея насладиться его красотой.
— Не бойся меня, — прошептал он. — Не отталкивай меня.
Он поцеловал мой пупок и опустился ниже, пристраиваясь у меня между ног. Его волосы упали мне на живот. Раздвинув дрожащими руками мою промежность, он обнюхал мой клитор. А легкие, дразнящие движения его языка, облизывавшего мои половые губы и проникавшего в дрожавшую половую щель, доводили меня до грани безумия.
Спина моя выгнулась. С губ срывались хриплые призывы. Все мое тело напряглось до такой степени, что казалось, ему этого не выдержать. И тут нежнейшим толчком кончика языка он довел меня до оргазма. Я закричала, жаркое облегчение прокатилось по моему извивавшемуся телу.
— Я не могу отпустить тебя, Ева. — Гидеон навис надо мной, в то время как я дрожала от наслаждения. — Не могу!
Стирая с его лица следы слез, я всматривалась в покрасневшие глаза. Вид его страдания причинял мне боль, ранил мое сердце.
— Я не позволила бы тебе, даже если бы ты попытался.
Взяв свой член в руку, он медленно, осторожно ввел его в меня. Я прижалась затылком к полу, в то время как он проникал все глубже, с каждым толчком погружаясь в мое тело еще на дюйм. Когда же я приняла его целиком, последовали размеренные, осторожные толчки. Закрыв глаза, я сосредоточилась на связи между нами. Гидеон опустился на меня, придавив своим весом, и мой пульс сбился с ритма. Я замерла, охваченная внезапной паникой.
— Ева, посмотри на меня, — произнес он таким сиплым голосом, что я его не узнала. Я взглянула на него — и увидела в его взгляде муку. — Люби меня! — еле слышно взмолился он. — Давай любить друг друга, ангел мой. Обнимай меня. Ласкай меня.
— Да!
Мои руки легли ему на спину и заскользили по дрожащим мускулам вниз, к ягодицам. Сжимая крепкую, мускулистую плоть, я стала побуждать его двигаться чаще, проникать глубже. Ритмичные толчки его огромного члена сквозь мою сжавшуюся половую щель вызывали в моем теле жаркие волны экстаза. Как же это было здорово! Я обхватила ногами его движущиеся бедра, дыхание мое участилось, а холодный узел внутри начал таять. И все это время мы смотрели друг другу в глаза. По моим вискам катились слезы.
— Я люблю тебя, Гидеон.
— Пожалуйста… — Он закрыл глаза.
— Я люблю тебя.
Умелыми круговыми движениями бедер он вкручивал в меня член, подводя к оргазму. Мое влагалище сжималось, стараясь удержать его член в глубине.
— Кончи, Ева! — прохрипел он.
Я стремилась к этому, старалась преодолеть страх, вновь накативший на меня, когда его тело оказалось на мне. Страх мешался с желанием, удерживая меня на грани.
Он издал хриплый стон, полный боли и муки.
— Мне нужно, чтобы ты кончила, Ева… ощутить тебя… Прошу…
Стиснув мои ягодицы, он изменил наклон моих бедер, снова и снова устремляя свои яростные толчки в чувствительную точку внутри. Он был неукротим, неутомим, трахал меня долго и яростно, до тех пор, пока мое сознание не утратило какой-либо контроль над телом. И тогда я кончила, неистово и бурно. Чтобы приглушить рвавшиеся из меня крики, я впилась зубами в его плечо. Внутри меня все дрожало от наслаждения. Гидеон откликнулся низким грудным рычанием, выражавшим мучительное наслаждение.
— Еще! — потребовал он и усилил толчки настолько, что ко всей гамме ощущений добавилась еще и восхитительная толика боли.
То, что он снова доверился нам обоим настолько, что позволил себе причинить мне эту легкую боль, окончательно развеяло мои последние опасения. Мы доверяли друг другу, а стало быть, учились доверять и нашим инстинктам.
Я кончила снова, неистово, так что даже пальцы на ногах свело словно судорогой. А ощутив знакомое напряжение в Гидеоне, я сильнее прижала его бедра к себе в безумном желании ощутить в себе его струю.
— Нет!
Вырвавшись, Гидеон перекатился на спину и прикрыл глаза рукой. Он наказывал себя, не позволяя своему телу разделить наслаждение с моим.
Его поблескивавшая от пота грудь ходила ходуном. Член, такой брутальный, со вздувшимися венами, тяжело лежал на животе.
Игнорируя возгласы Гидеона, я зажала его пенис в кулак и принялась водить руками вверх и вниз, одновременно жадно обсасывая чувствительную головку. Бедра его ходили ходуном, ноги дергались.
— Черт побери, Ева! Так! — Он охнул, на миг замер в напряжении, руки его вцепились мне в волосы, бедра снова вскинулись. — О, так! Соси! Соси сильнее… О боже!
Он испустил струю, такую сильную, что я чуть не захлебнулась. Рот мой заполнился семенем, но я не прекращала орудовать рукой, сглатывая все новые и новые порции извергавшейся жидкости, пока он, содрогнувшись от переизбытка ощущений, сам не попросил прекратить.
Я выпрямилась. Гидеон сел, крепко обнял меня, а потом увлек обратно на пол, где уткнулся лицом мне в шею и проплакал до рассвета.
* * *Во вторник, отправляясь на работу, я надела черную шелковую блузку с длинным рукавом и слаксы, так как ощущала потребность в установлении барьера между собой и миром. На кухне Гидеон взял мое лицо в ладони и припал к губам с непередаваемой нежностью. Но в его взгляде сохранялся затаенный страх.
