Дорогой Монстр-Клаус (ЛП) - Блэк Мэйв

На ней нет той помады, которой она помечала письма, — а я дьявольски люблю этот оттенок. Прекрасно бы смотрелся рядом с моим красно-бело-полосатым…

Закрой рот, Арсон.

Я закрываю глаза, заставляя себя думать не о желании.

Всё это нелепо. Я ведь добровольно держу целибат уже вечность. Никто даже не шевелил у меня фантазии за все эти годы. А эта женщина, которую я только что встретил, обвила меня вокруг своего мятного пальчика.

— Показываю, каково — когда тебя держат, — хриплю я, слыша собственные неровные эмоции в голосе.

Она затягивает меня внутрь себя, даже не пытаясь. Может, это и есть магия Купидонов? Может, они выпускают феромоны? Это должно быть так. Иначе какого хрена со мной происходит?

— Мне… кажется, мне нравится, — шепчет она, взгляд прикован к моим губам.

Чёрт, я бы поцеловал её прямо сейчас. Поглотил бы её ротик и вдохнул в себя её стоны.

Я отдёргиваю руки так резко, будто они обмёрзли. Отступаю на шаг.

— Видишь? Урок первый окончен.

Она выдыхает тяжело, кивает, и в уголке рта мелькает улыбка.

— Это будет потрясающе! Давай начнём твой путь?

Я киваю, надеясь, что сердце и член перестанут вести себя как идиоты.

Она — Купидон.

Красивая, розовая машина любви.

— Куда идём? — спрашиваю, понимая, что снаружи мне придётся выглядеть как обычный человек. Убирать крылья и менять кожу — всё равно что выйти голым.

Абсолютная мерзость, если только это не ради секса.

— Думаю, мне нужен рождественский ёлочный базар, и сегодня в центре города — церемония зажжения гирлянд!

Её восторг заражает, и, к моему удивлению, это почти приятно.

Мой первый порыв — буркнуть.

— А обязательно?

Она кивает так энергично, будто сейчас взлетит.

— О, абсолютно! Мы сделаем тебя весёлым, как колокольчик!

— Был бы веселее, если б не нужно было прятаться, — ворчу я, двигая крыльями. Её взгляд падает на них мгновенно.

Пальцы тянутся — и я убираю крылья так быстро, словно они горят.

Нет. Трогать — нельзя. Это слишком интимное. Ни один партнёр не касался их, и уж точно не будет трогать незнакомка.

— Прости, — шепчет она, убирая руку к губам. — Я не должна просто так хватать. Я терпеть не могу, когда люди трогают мои волосы.

У неё такие кудри — завитки, мягкие пружинки. Прекрасные. Я бы вырубил любого, кто попробовал бы схватить их без её согласия.

— Всё нормально. Они… особенные.

Она кивает.

— Ты так и не ответил мне раньше.

Я возвращаюсь к исходному вопросу.

— Я — дракон.

— Я знала! — визжит она и подпрыгивает от радости.

Выжившие после войны королей покинули родной мир, когда численность упала. Мой отец и его родня — среди тех, кто ушёл. Они пришли сюда. И так появились Рождество и Санта.

— Ты такой красивый, — тихо добавляет она, и её глаза будто светятся, когда она смотрит на меня.

Не знаю, почему жар проходит по телу, но я не собираюсь это признавать.

— Спасибо, — бурчу, проводя рукой по волосам, избегая её взгляда.

— В путь? В Пайн-Холл.

Я даже не спрашиваю, что это. Звучит, как лес с пафосным названием.

Неважно — я просто иду за ней.

Она встаёт и идёт в свою комнату.

— Только переоденусь! — пискливо сообщает, прежде чем закрыть дверь.

Ещё никогда я не завидовал Супермену так сильно, как сейчас — будь у меня его рентгеновское зрение…

Глава 9

Like It’s Christmas – Jonas Brothers

Ксо

— Прежде чем ты спрятал свои крылья, я хотела сказать, что в этом городе люди спокойно воспринимают объяснение «это косплей», — объясняю я, обхватив ладонями стакан с мятным кофе.

Аромат — просто божественный, и я даже предложила кружку для Арсона.

Он ещё не попробовал, но я знаю: когда сделает глоток — его покрытое льдом маленькое анти-рождественское сердечко начнёт таять.

Взгляд Арсона цепляется за мой, пока мы идём к ёлочному базару. Он сейчас выглядит почти как человек — и это странно видеть.

Его настоящая форма куда лучше. Он глубокого красного цвета, с более тёмными красными чешуйками на скулах, руках — и, уверена, в других местах тоже.

— Правда?

Я быстро киваю, делаю глоток и не сдерживаю довольного стона.

— Да, это именно то, что я им говорю.

Его глаза расширяются, и у меня на глазах он меняет кожу на настоящую — без рогов и крыльев, но всё остальное — как есть.

Он выглядит… чертовски хорошо, и я прикусываю губу, чтобы случайно не сказать это вслух.

— Удивлён, что они тебе верят, — произносит он, пока мы шагаем по Мемори-Лейн. Сейчас эта улица особенно прекрасна — вся в снегу.

— Почему? Кроме того, что я розовая, — я обычная не-человек.

Он коротко смеётся, покачивая головой.

— Всё равно — маленький город.

— Но ведь сейчас праздники! Столько фестивалей и мероприятий, где люди наряжаются, — возражаю я и чуть поёживаюсь от морозца, продолжая идти рядом.

На мне флисовые лосины под рождественским платьем, высокие сапоги с меховыми манжетами и пуховик.

Но всё равно — по коже бегут мурашки, и лёгкая дрожь будто живёт в каждой клеточке.

Что-то подсказывает — дело в Арсоне.

Моё тело реагирует на него так, будто я лизнула батарейку. Я делаю вид, что это просто сильная мята в напитке. Не близость с самым красивым существом, которого я когда-либо видела.

— Почему ты без куртки? — спрашиваю я вслух, быстро оценивая, что на нём.

Я одета на зиму, а он выглядит так, словно собирается нырнуть в бассейн. Разве что рубашка есть.

— Я дракон, Радость. Горяч, как сам ад.

Горяч, как ад — даже слишком правдиво.

У меня щёки теплеют.

— Ты назвал меня «Радость»? — переспрашиваю я, пробуя слово на вкус.

— Ага. Вчера тебя это не смутило.

Я сглатываю сухость.

Он сказал вчера, будто мы… будто мы провели ночь вместе, а не встретились всего лишь недавно.

— Мы почти пришли, — отвечаю я, резко меняя тему.

Его губы чуть изгибаются, и мне хочется — укусить их.

Нет, нет, нет!

Я ускоряю шаг. Идти недалеко — весь город, кажется, не больше пары сотен домов. Когда светящаяся вывеска приветствует нас у входа, я почти подпрыгиваю от радости.

Кристально холодный воздух и густой запах хвои, летящий по ветру — это чистое волшебство.

— Хеллоу! — окликает нас мужчина, и я тут же машу ему в ответ.

— Нам нужна большая и пушистая ёлка! — мой восторг греет сильнее, чем пуховик, и его ответная улыбка только добавляет тепла.

Он показывает деревья одно за другим — но большинство слишком маленькие. Когда он замечает моё лёгкое разочарование, его взгляд падает на Арсона.

— Кажется, вы крепкий парень. Может, понесёте дерево для леди?

— Ни за что, — отвечает Арсон, и я буквально остолбеневаю, широко раскрыв рот.

— Ладно, мистер Гринч, давай без грубости. Я вызову такси.

— Чтобы вот это поместилось? — изумляется продавец.

Ёлка, что я выбрала, выше Арсона, широкая, густая, хвоистая — идеальная.

Ароматная, красивая, сказочная.

Когда мы её украсим — будет совершенство.

— Уместится на крыше? — вслух пытаюсь представить. В таком маленьком городе такси — это обычные машины.

— Не думаю, что у кого-то найдётся пикап под такое, — мужчина растерянно качает головой.

Он меня не знает, но, если я чего-то хочу — я постараюсь, чтобы это случилось. Особенно ради идеальной рождественской ёлки.

— Мне нужна именно эта. — Голос звучит маленько, почти умоляюще.

Арсона это не трогает — он закатывает глаза и тихо ворчит.

Но в этом вся суть: хочу, чтобы он увидел Рождество — почувствовал, вдохнул, прожил — пусть даже через мои глаза.

— Ты понесёшь эту ёлку до дома, — требую я, указывая на него пальцем и ставя ногу, будто черчу границу.