Сердце вне игры (ЛП) - Лоусон Никки

Глубокий смешок срывается с его губ, Ноа наклоняется, держа одну руку на моем бедре и тянется к телефону. Я ожидаю, что он либо скажет мне, что это Сара, либо отложит это, но он не делает ни того, ни другого. Он издает странный звук, и краем глаза я вижу, как он проводит по экрану, чтобы ответить на звонок.

Какого черта?

Я задыхаюсь, выкручивая шею так сильно, как только могу, чтобы посмотреть на него.

— Что ты..?

— Марго?

Голос, доносящийся из динамика телефона, прерывает меня, и я сразу его узнаю. Филип. Я не разговаривала с бывшим больше года, и у меня отвисает челюсть от того факта, что он звонит сейчас.

— Ммм… — неразборчиво говорю я, лишившись дара речи от удивления, а Ноа выбирает этот момент, чтобы прижаться бедрами к моей заднице, еще глубже вжимая в меня свой член.

— Я знаю, что мы давно не разговаривали, — говорит Филип, неловко смеясь. — Но я услышал от друга, что ты сейчас работаешь с «Денверскими Тузами», и мне просто хотелось позвонить и поздравить тебя. И, э-э… ну, мне интересно, знаешь ли ты, есть ли у них какие-нибудь вакансии в юридическом отделе. Я ищу новую работу и подумал, может быть, ты сможешь замолвить за меня словечко.

Я моргаю, глядя через плечо на телефон в руке Ноа. Какого черта?

Прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, Ноа подносит телефон немного ближе к лицу. Звук включен по громкой связи, поэтому он мог слышать все, что только что сказал Филип, так же хорошо, как и я, и в его глазах сверкнул гнев.

— Я могу ответить тебе на этот вопрос, Фил, — спокойно говорит он. — Ответ — нет. «Тузы» в настоящее время не ищут эгоистичного придурка с маленьким членом, который мог бы присоединиться к команде юристов.

На другом конце линии раздается шипящий звук, и Филип кашляет.

— Простите, кто это?

— Ноа Блейк. Парень Марго. Очевидно, ты не большой поклонник «Тузов», иначе ты бы это знал. Более того, я настоятельно советую тебе потерять этот номер, потому что, если снова позвонишь Марго, у нас с тобой возникнут проблемы.

— Я… эээ, Марго, я…

Ноа внезапно выходит из меня и кладет телефон на стол рядом с моей головой. Он поднимает меня и переворачивает, затем вбивается обратно, вырвав непроизвольный стон с моих губ.

— Можешь оставаться на связи, если хочешь услышать, как звучит Марго, когда она кончает, — говорит Ноа Филипу, его большой палец находит клитор, когда он наклоняется надо мной. — Я не думаю, что это звук, который тебе знаком.

— Я…

Что бы ни сказал Филип, я упускаю это из виду, потому что Ноа снова начинает меня трахать, вбиваясь так, как будто ему нужно доказать свою точку зрения — что, я думаю, он и делает. Его большой палец обводит мой клитор, а пирсинг в его члене задевает что-то глубоко внутри.

Мое тело, уже напряженное до предела еще до того, как раздался звонок, немедленно реагирует на его прикосновения.

Я снова стону, пальцы ног сжимаются, когда обхватываю ногами его спину, а Ноа мычит, опуская голову, чтобы поцеловать меня, горячо и собственнически.

Он заставляет меня кончить — не один, а три раза — прежде чем, наконец, изливается внутрь меня.

Я дрожу, моя киска дрожит вокруг него, его футболка прилипла к моей потной коже. Он целует в последний раз, закусив нижнюю губу зубами, прежде чем пробормотать:

— Люблю тебя, Подсолнух.

— Я тоже люблю тебя, — задыхаюсь я.

Когда он выпрямляется, я смотрю на телефон возле своей головы. Экран темный, звонок завершился. Я понятия не имею, повесил ли Филип сразу трубку или он действительно слушал, как Ноа снова и снова заставлял меня кончать.

И честно?

Мне все равно.

***

Еда остыла, а я в беспорядке, поэтому Ноа взбивает несколько яиц, пока я быстро принимаю душ, а затем мы садимся за повторный завтрак.

Я все еще чувствую его между ног, и, несмотря на то что краснею, когда думаю о том, что Филип мог или не мог слышать по телефону, мне вроде как нравится, что Ноа поставил его на место. У меня нет никакого желания, чтобы бывший был в моей жизни, и я почти уверена, что небольшая беседа Ноа с ним даст желаемый результат. Филип определенно больше мне не позвонит.

Мы заканчиваем завтрак 2.0, когда мой телефон снова звонит. Я хватаюсь за него, ожидая, что на этот раз это точно будет Сара. Но вместо этого это Хизер. Я отвечаю сразу и с того момента, как прижимаю телефон к уху, понимаю, что она плачет.

Какого черта?

Паника сжимает меня, как тиски, и я выпрямляюсь.

— Хизер, что такое? Ты в порядке? Где ты?

Ноа явно чувствует мое беспокойство, потому что смотрит на меня через стол и нахмуривает брови от беспокойства.

— Я в порядке… я в порядке, — говорит Хизер, и, хотя слова вырываются между рыданиями, я не могу не чувствовать, что она говорит правду. Ее голос звучит напряженно, но не грустно. Затем она смеется сквозь слезы и добавляет: — Нет, вообще-то, со мной все более чем хорошо. Все замечательно.

Часть моей паники исчезает, но я все еще на грани.

— Что случилось?

— Это приют, — говорит она. — «Новые Горизонты». На этой неделе нас собирались закрыть, но, когда сегодня утром я пришла на встречу с другим менеджером, она сказала, что они получили огромное анонимное пожертвование.

— Что? — я моргаю. — Пожертвование? От кого?

— Я задала себе тот же самый вопрос, — признается Хизер. — Но чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что был только один человек, которого я знаю с такими деньгами, и который мог просто перевести их по своему желанию.

— Кто?

Она смеется.

— Как ты думаешь, кто?

Это занимает у меня на секунду больше времени, чем следовало бы, но затем меня охватывает осознание, и тут же отвисает челюсть. Я смотрю на Ноа, у которого теперь появляется намек на улыбку.

— Хизер, я… я тебе перезвоню, — вешаю трубку и кладу телефон, не отрывая взгляда от мужчины передо мной. — Ты сделал анонимное пожертвование приюту, где работает Хизер?

Он кивает.

— Да.

— Когда? Как? — я качаю головой, все еще пытаясь собрать все воедино в расшатанном после секса мозгу. — И почему ты мне не сказал?

Он поднимает одно плечо, выглядя почти смущенным.

— Я хотел, чтобы это было сюрпризом. Однажды вечером за ужином Хизер сказала что-то о том, как приятно было развлечься для разнообразия, поскольку в приюте все было таким напряженным. Я вспомнил, как она говорила, что им, возможно, придется закрыться, когда мы были на дне рождения твоего брата, и я хотел убедиться, что этого не произойдет.

В горле образуется комок.

— Боже мой, Ноа, это… это потрясающе.

— На самом деле это не имеет большого значения, — искренне говорит он. — У меня были деньги, и я знал, что это важно.

Я встаю и подхожу к другой стороне стола, затем заползаю ему на колени. Его руки тут же обхватывают меня, руки крепкие и теплые на моей спине, когда смотрю на него сверху вниз.

— Это очень важно. Мне. И Хизер, и всем другим женщинам, которым поможет это пожертвование, — в уголках моих глаз наворачиваются слёзы, и я даже не пытаюсь их остановить. Положив руки ему на плечи, я провожу пальцами по волосам на его затылке. — Большое спасибо, — шепчу я.

Глаза Ноа сияют обожанием. Оставив одну руку у меня на спине, он поднимает другую, чтобы нежно смахнуть слезы, подушечки его пальцев шероховато касаются моей кожи.

— Все для тебя, Подсолнух.

У меня больше нет слов. Я не знаю, как выразить, что чувствую, потому что все, что чувствую сейчас, для меня ново. Я никогда не любила кого-то так сильно, как Ноа, и в этот момент поражена тем, насколько сильно привязалась к нему.

Моя любовь к нему могла бы обеспечить энергией целый город.

Она может перемещать океаны и разрывать черные дыры, но каким-то образом все это содержится в одном сердце.

В моем сердце.

Глава 43

Ноа

Две недели спустя я уже в аэропорту, готовлюсь к посадке на рейс в Сиэтл. Остальные товарищи по команде уже садятся в самолет, а я хожу по взлетной полосе и разговариваю с Марго по телефону.