Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани
Ваня нахмурилась и, взмахнув рукой, ударила Драккала кулаком в рот. Вспышка боли, вызванная этим, сопровождалась металлическим привкусом крови.
Она подняла когтистый палец и ткнула им в лицо Драккала.
— Ты не должен так меня называть. Все, что я делала, было для того, чтобы выжить. Это истинный путь нашего народа, а не ваше раздутое чувство чести и переоцененная храбрость.
— Правда задела, же'гааш? — Драккал растянул губы в усмешке, обнажив окровавленные клыки.
— Это ты выбрал ебанную терранку, — прорычала Ваня. — И это ты скован. Ты неудачник, Драккал. Ты не мог удовлетворить меня, когда мы были молоды, и ты не смог защитить свою джи'тас и ее уродливое маленькое чудовище сейчас. Ты даже не смог умереть, как того требовала твоя слепая честь. Но ты достаточно скоро узнаешь. Я собираюсь сделать из тебя нечто лучшее.
Драккал яростно дернул наручники на запястьях, заставляя транспорт трястись.
— Отпусти меня, и давай проверим твою уверенность, ты, ебаная же'гааш!
— Полагаю, в этом еще одно различие между нами. Ты всегда был глуп, Драккал. Никогда не умел сдаваться. А теперь заткнись, или я снова тебя вырублю.
— Краас кавал, убить тебя один раз будет недостаточно, — прорычал он.
Ваня сняла что-то со своего пояса и отвела руку в сторону. Предмет вытянулся и щелкнул, раскрываясь на всю длину, и на его кончике затрещал энергетический импульс. Электрошоковая дубинка.
Не говоря ни слова — и не прерывая зрительного контакта с Драккалом — она ткнула его в грудь кончиком дубинки.
Белая вспышка, заслонившая обзор Драккала, заставила напрячься все его мышцы и отозвалась громом в ушах. Боль прошла так быстро, что он едва ее заметил, вместо этого его внимание было сосредоточено на борьбе с последствиями.
Но его силы воли оказалось недостаточно, забвение нахлынуло на него, темное и зловещее, и обрушилось на Драккала подобно приливной волне.
Когда он резко вдохнул и пришел в себя, он понятия не имел, сколько времени потерял. Он наклонился вперед, плечи болели, руки затекли, голова была опущена, правая кисть онемела. Его глаза оставались закрытыми, а тупая, пульсирующая боль в разбитой губе была лишь одной из множества, что отзывались во всем теле.
После боли он почувствовал легкое покачивание пола, которое передалось через тело, усиленное висячей позой. Паника взорвалась внутри него, ускорив сердцебиение и сдавив легкие. Они уже уехали от Фолтхэма? Как долго он был в отключке? Как далеко они уехали?
Как далеко были Шей и Лия?
Он заставил себя открыть глаза. Веки изо всех сил сопротивлялись команде, но он выиграл бой.
Шея Драккала запротестовала, когда он поднял голову и повернул ее к передней части транспорта. Вход был все еще открыт, позволяя проникать бледно-голубому свету. Угол обзора не позволял ему видеть Ваню, которая, предположительно, была за рулем, но он мог видеть через часть лобового стекла.
Даже с такого ограниченного обзора он знал, что они находятся где-то в Подземном городе, по окружающему неоновому сиянию, контрастирующему с преобладающей темнотой.
Он стиснул зубы и внутренне потянулся к все еще пылающей ярости, но остановил себя.
Драккал, тебе нужно немного времени, чтобы трезво обдумать ситуацию. Ты и так измотан, а если продолжишь действовать таким образом, только вымотаешь себя еще больше. Здесь нельзя полагаться лишь на одни инстинкты.
Ему нужен был другой подход, простой план, и он нуждался в нем прямо сейчас. До сих пор ему не удавалось отодвинуть наручники от стены больше чем на несколько миллиметров, у него не было достаточного рычага, чтобы потянуть дальше. Черт возьми, у него не было достаточно рычагов воздействия, чтобы удержать даже этот крошечный разрыв. Но если это не сработает… что тогда?
Драккал повернул голову к левой руке. Он слегка согнул пальцы, образовав на их кончиках длинные, ярко-красные когти. Это был его более изящный протез, модель, которую он мог легко спрятать под одеждой, и у него не было такой же степени контроля над когтями, как с бронированным протезом, который Саманта разработала для него. Он не мог контролировать их длину или форму — их можно было только включать или выключать.
Он согнул левое запястье как можно резче, но толстые наручники перекрыли угол, которого он надеялся достичь. Когда он согнул пальцы, только коготь самого маленького пальца смог коснуться наручника. Он мог генерировать достаточно силы, только чтобы сделать небольшую выбоину в металле — урона было недостаточно, чтобы деактивировать его, не говоря уже о том, чтобы разрезать. Маленькие лезвия жесткого света могут проникать сквозь материал, но для этого им потребуется немного больше точности.
Отбросив когти жесткого света, Драккал опустил взгляд, отчаянно ища свежую идею, лучший способ, что-нибудь, что могло бы принести результаты. Его взгляд остановился на той части протеза, которая соединяла его с гнездом на бицепсе.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, на что он смотрит, но как только он понял, его сердце подпрыгнуло.
Свобода. Ваня. Назад в поместье. Мурген и Нострус.
Таковы были приоритеты, он должен был решать все в таком порядке, если хотел, чтобы Шей и Лия снова были в безопасности в его объятиях. На этот раз он устранит каждую угрозу для своей семьи. Время милосердия давно прошло. Время пассивности, если оно когда-либо было, ушло.
Драккал согнул левую руку под более острым углом и наклонился, его правая рука напряглась, выпрямляясь и вытягиваясь. Боль в плече пульсировала по всей шее. Он застонал и наклонился еще ниже, игнорируя боль и дискомфорт, пока щека не коснулась бицепса. Он проделывал это бесчисленное количество раз своими руками. Неужели так сложно сделать это ртом?
Он нащупал губами и языком защелку, и когда он, наконец, нашел маленький выступ, обозначающий внешний замок, ему пришлось напрячься еще больше — до такой степени, что он перекрыл поток воздуха через горло, — чтобы подсунуть под это клык. Он на мгновение остановился, чтобы резко вдохнуть через ноздри, прежде чем вздернуть подбородок и дернуть его в сторону.
Защелка оказала небольшое сопротивление, но, тем не менее, открылась. Драккал расслабил тело, позволив своим бесчисленным болям немного ослабить остроту, прежде чем снова опустить голову на руку. Он сунул нос в открытый паз, ища подходящий угол, чтобы нажать на спусковой крючок. Он чувствовал себя животным, роющимся в грязи в поисках какого-то неуловимого зарытого кусочка, тихо фыркая и сопя. Кончик носа надавил на спусковую кнопку, но канавка была слишком узкой, а нос слишком коротким и мягким, чтобы нажать на спуск.
Он снова вздернул подбородок и высунул язык, просовывая его в желобок. Мышцы нижней челюсти напряглись, их свело судорогой, когда он изо всех сил надавил языком. Он не уступит боли. Он не потеряет свою семью сегодня.
Низкое рычание зародилось в его груди. Он слегка отодвинул голову от руки, поддерживая контакт между ней и языком, и резко откинул ее назад.
Кнопка разблокировки ушла внутрь. Раздался слышимый щелчок и тихое шипение, когда протез отсоединился от гнезда. Драккал заставил себя выпрямиться, преодолевая затекшую шею, и повернул голову к передней части транспорта.
— Там, все в порядке? — спросила Ваня, наклоняясь в проем, чтобы оглянуться на Драккала. Черты ее лица были скрыты тенью, за исключением слабых голубых отблесков, мерцающих в глазах.
— Надеюсь, ты обмочишься прямо перед тем, как я убью тебя, же'гааш, — сказал он.
Ее глаза сузились, и она смотрела на него еще секунду или две, прежде чем снова исчезнуть за стеной.
Драккал сделал несколько медленных, глубоких вдохов. На третьем выдохе ошейник на его шее активировался. Он зарычал от боли, когда электрический ток пробежал по телу. Рычание прекратилось, когда остановился ток, превратившись в медленный, шипящий выпуск воздуха сквозь зубы.
