Тоскуя по ней (ЛП) - Робертс Тиффани

— И в их коротких жизнях больше красоты и смысла, чем ты когда-либо узнаешь, Принц Пустоты, — сказал Киан. — Ты паразит, крадущий эмоции у тех самых существ, которых ты так ненавидишь, чтобы заполнить пустоту внутри себя, но она никогда не будет заполнена. Она поглотит тебя.

Хватка Лахлана усилилась, его брови поползли вниз. Его когти впились в плоть Киана.

— Ты — бледная копия меня. Насмешка, блеклое эхо. Ты должен смотреть на меня с благоговением. Кровь, текущая в моих венах, — это сила, это власть!

— Это жестокая шутка, которую сыграла с тобой Судьба. Если бы твоя кровь имела какое-то истинное значение, ты был бы в Тултирасе, восседая на троне. Но ты знаешь, что они убьют тебя, если ты вернешься, потому что ты — напоминание о том, что они не идеальны. Что контроль, которым они щеголяют, — иллюзия. Что они не могут справиться даже со своими собственными низменными побуждениями. Ты — напоминание о том, что они совершают ошибки, что их суждения неправильны. Что они не существа, которым следует поклоняться.

Уиллоу вскрикнула, когда Лахлан отпихнул ее в сторону и наклонился вперед, схватив Киана за волосы. Он остановился в дюйме от его лица.

— Ты должен быть благодарен за возможность называть меня своим хозяином. Но ты научишься. Вы оба научитесь. Узнаете свое место. Узнаете, что вы… мои.

Его когти царапнули кожу головы Киана, когда он усилил хватку в его волосах. Лахлан улыбнулся.

— Ты не представляешь, как приятно наконец видеть тебя на коленях передо мной, Бледный.

Лахлан накрыл своим ртом рот Киана, закрыв глаза.

То ошеломляющее чувство неправильности, которое Киан ощутил в ночном клубе, вернулось, в тысячу раз сильнее, чем раньше. Его душа содрогнулась от отвращения, забилась, как будто пытаясь отделиться от тела, убежать от оскорбления всего, что дорого Киану — оскорбления его любви, его судьбы. Он посмотрел мимо Лахлана, встретившись взглядом с Уиллоу.

Гнев вспыхнул в ее глазах. Тот же гнев, который он чувствовал от нее раньше, который горел под ее страхом. Гнев и… решимость.

Что-то невысказанное промелькнуло между ними. Понимание, обещание, данное от сердца к сердцу, от души душе.

Жизнь Уиллоу была одинокой и несчастной. Она страдала, она боролась, она чувствовала себя в ловушке. Но она решила оставить ту жизнь позади. Она решила начать новую жизнь для себя, убежать от всего, что она когда-либо знала, и найти свое счастье. И даже когда вселенная обрушивала на нее удары, даже когда она падала так низко, что это сломало бы кого угодно, она держалась. Она продолжала идти вперед.

Этот взгляд в ее глазах сказал ему, что она еще не закончила бороться за свое счастье — даже близко нет.

Киан и Уиллоу будут жить своей жизнью, своей любовью. Они будут друг у друга. И даже такой фэйри, как Лахлан, не сможет их остановить.

Лахлан издал глубокий горловой стон и еще сильнее наклонился навстречу поцелую. Его хватка на Уиллоу ослабла.

Она скользнула руками к запястью Лахлана и быстро отвела нож от своего горла, нырнув под его руку. Стон Лахлана превратился в рычание, и он прервал поцелуй, отстраняясь от Киана, но он был недостаточно быстр. Оскалив зубы, Уиллоу дернула Лахлана за руку и сильно толкнула. Нож вошел глубоко ему под ребра. Она отпрянула, когда он закричал от боли и изумления.

Киан схватил другого фэйри за волосы и удержал на месте.

— Я не становился на колени перед тобой.

Страх и боль исказили черты лица Лахлана, заставив блеск в его глазах дрогнуть.

Багровый цвет застилал взор Киана. Огненная буря, которая была его яростью, нахлынула и поглотила, и он приветствовал ее. Киан бросился на Лахлана, широко открыв рот и откинув голову другого фэйри назад. Когда Лахлан упал навзничь, Киан вонзил зубы в горло Лахлана.

Горячая кровь потекла в рот Киана. Он ударил Лахлана головой об пол и откинул свою собственную, вырвав кусок его горла.

Крики Лахлана стали сдавленными, булькающими, отчаянными, кулаки и когти наносили удары по Киану. Оседлав своего противника, чтобы прижать его к полу, Киан ударил Лахлана кулаком в лицо, откидывая голову фэйри в сторону и прижимая ее вниз. Другой рукой он нащупал рукоятку ножа, торчащую из ребер Лахлана, и повернул ее.

Лахлан бился. Его когти раздирали плоть на руках, груди и плечах Киана, и его магия вырвалась наружу, неослабевающий поток силы бешено хлестал. Даже без того, чтобы Лахлан произнес хоть слово, его магия была деспотичной и принуждающей — она требовала, чтобы Киан прекратил свое нападение, требовала, чтобы он подчинился, требовала, чтобы он сдался.

— Ты понял, Принц Пустоты? — сказал Киан. — Любовь единственного смертного сердца сделала меня сильнее, чем ты когда-либо мог стать, используя их страх. У тебя нет власти над нами.

Отдаленная боль эхом отозвалась на коже Киана от десятков ран, нанесенных Лахланом, и его душа напряглась против магического натиска, но он не смягчился. Никто не причинит вреда его паре и не избежит возмездия. Никто не будет угрожать лишить ее свободы, никто не предъявит на нее прав, не столкнувшись с гневом Аритиона.

Киан никогда не перестанет сражаться за нее. Будь он смертным или фэйри, низкорожденным или членом королевской семьи, он не уклонится ни от одного врага. Ради нее — что угодно. Что угодно.

— Она моя пара, — прорычал Киан, вырывая нож. — Моя Уиллоу, моя!

Одна из беспорядочно движущихся рук Лахлана схватила ладонь Киана, сжимая ее вокруг рукояти ножа. Мощная магия, что еще бурлила внутри Киана, вспыхнула в ответ. Сила клокотала в его крови, костях, душе, и Киан не пытался сейчас ее сдерживать. Он выпустил всю ее наружу, сосредоточив в одной команде.

— Вонзи лезвие себе в горло.

Ледяной ужас застилал свет во взгляде Лахлана. Его губы шевелились, как будто он пытался что-то сказать, и кровь пузырилась из зияющей раны на горле, которая уже начала заживать. Дрожащей рукой он потянул руку Киана и зажатый в ней нож — потянул на себя.

Лахлан краем глаза наблюдал, как лезвие опускается, все ниже и ниже, его собственной рукой. Отчаянные, задыхающиеся вдохи срывались с его губ, выплескивая еще больше пенистой крови из разорванного горла. Ноздри раздувались, все его тело напряглось, когда кончик лезвия достиг шеи. Он не остановился, когда металл проткнул кожу и вокруг новой раны потекла кровь. Он только тянул сильнее.

— Теперь ты знаешь, каково это, — прохрипел Киан. — Теперь ты знаешь, каково это — потерять всю свою силу, весь свой контроль. Быть беспомощным. Теперь ты знаешь, что такое страх.

Тело Лахлана содрогнулось, когда лезвие погрузилось еще на дюйм, но свет жизни остался в его глазах.

— Никогда больше никто не пострадает от жестокости твоего незаконного правления, Принц Пустоты, — Киан накрыл другой рукой руку Лахлана и опустил нож со всей своей силой, всей своей яростью и страхом, всем собственничеством и стремлением защитить.

Нож остановился только тогда, когда его острие вонзилось в пол под Лахланом. Киан схватил своего врага за волосы и сильно потянул вверх, направляя нож вниз, чтобы рассечь плоть и кость. Под Лахланом собралась лужа крови. Багровый огонек в глазах инкуба вспыхнул, зашипел и погас.

Киан зарычал и провел лезвием по последним лоскуткам ткани, скреплявшим шею и голову Лахлана. Наконец, грудь его вздымалась от неровного дыхания, он ослабил хватку и на ноже, и на волосах Лахлана.

Голова мертвого фэйри ударилась об пол и остановилась в багровом море, отделенная несколькими дюймами от тела, которому она принадлежала.

— Киан!

Руки обвились вокруг его шеи сзади, и теплое тело прижалось к спине между крыльями.

Уиллоу зарылась лицом в его волосы, обнимая Киана.

— Он… мертв?

Киан протянул руку и сжал ее предплечье.

— Мертв.

— Совсем мертв-мертв? Я видела достаточно фильмов ужасов, чтобы знать, что плохие парни всегда возвращаются.

— Не этот, — сказал Киан, склонив голову и закрыв глаза, пока восстанавливал дыхание. Боль от многочисленных ран сливалась в одно непрерывное гудение. — Обезглавливание или удаление сердца. Единственные способы убить одного из нас.