Бурбон и ложь (ЛП) - Уайлдер Виктория

— Что? Не могу поверить, что никто из вас не догадался об этом раньше. Вы чертовы идиоты, если еще не поняли. — Он смотрит на меня, подмигивая. — Кроме тебя, дорогая.

— Пещеры возле водопада.

Линкольн перебивает:

— Ты меня разыгрываешь?

Грант качает головой.

— Я не говорил тебе, потому что наш бренд никогда не испытывал необходимости в этом. Я не хотел конкуренции. Я опасался, что кто-то из вас подумает, что я хочу прибрать к рукам то, на чем вы построили свою карьеру.

Я наблюдаю, как мастер-дистиллятор и генеральный директор бренда выглядят совершенно сбитыми с толку тем, что только что сказал Грант. Я не думаю, что они бы так себя чувствовали.

— У меня была карьера, и я оставил ее. Производство бурбона помогало мне двигаться вперед. Я делал то, чему нас учили. То, что было у нас в крови на протяжении многих поколений. — Я киваю головой в сторону Эйса. — Ты заставил меня. Я делал бурбон, но погрузился в процесс, в химию, в нюансы. Я делал его небольшими партиями, с разными вариациями, пока не нашел что-то стоящее. Это снова дало мне цель. Потребовалось много времени, чтобы улучшить мои навыки управления командой людей. — Я улыбаюсь, вспоминая, как в последнее время работает бондарня. — Но я хочу это. Это хороший, мать его, бурбон.

— О каком количестве идет речь, Грант?

— Плюс-минус 250 бочек.

— Ты, блядь, серьезно?! — восклицает Линкольн. — Но температура в таком месте должна сильно меняться. Действительно большие перепады? Или он охлажденный? Ты брал пробу? Он готов?

Грант слегка смеется, его лицо и шея покраснели от волнения.

— Я думаю, что да, но тебе придется проверить самому.

Эйс смотрит на Линкольна, и между ними происходит их привычный молчаливый диалог.

— Ты хочешь заменить им тот, который мы потеряли?

Гриз вклинивается:

— По правде говоря, большая часть того, что сгорело в этом рикхаусе, было ностальгией. Слишком много передержанных бочек. Может, половина того, что там хранилось, все равно отправилось бы на свалку.

Он смотрит на Эйса.

— Думаю, пришло время каждому из вас создать свой собственный бурбон. И я говорю не о том бурбоне, который был сделан в дни вашего рождения. Я говорю о сусле, которое станет вашим особенным. Если вы хотите чего-то нового, вдохнуть жизнь в наш бренд, вам нужно перестать искать ответы у меня.

Эйс с расстроенным видом взмахивает рукой.

— У тебя всегда есть ответы, Гриз. Трудно забыть об этом.

Игнорируя его слова, Гриз поворачивается к Гранту.

— Мне нужно попробовать.

Его губы приоткрываются.

— Я не против.

— Лейни, что ты думаешь? — спрашивает Эйс, слегка нахмурив брови. Но я вижу, что ему нравится идея.

Я достаю небольшую папку, наполненную идеями и разработками о том, как его назвать, как раскрутить и, самое главное, как сделать так, чтобы этот бурбон стал достойным конкурентом тому, о чем уже много лет ходят слухи.

— Есть множество способов раскрутить его. Но если ты думаешь, Гриз, что у твоих мальчиков должно быть свое собственное сусло, то для этого есть только одно название.

Глава 44

Грант

Месяц спустя…

— Все распродано.

— Что значит — распродано?

Эйс переводит взгляд с Линкольна на меня и обратно.

Линкольн фыркает от смеха.

— Я знаю, что я самый умный из нас троих, но здесь нет никакого скрытого смысла, Эйс.

Он кивает мне, чтобы я рассказал подробнее. В конце концов, это мой бурбон.

— Ковбойская серия «Фокс Бурбон» полностью распродана. Мы пошли дальше и создали коллекционное издание совершенно нового и оригинального бленда за один гребаный уик-энд!

Эйс широко улыбается.

Гриз бормочет:

— Я же говорил.

— Заткнись, старик, — говорит Эйс, все еще улыбаясь. — Сколько бутылок мы оставили?

— Два ящика. Все остальное мы отправили на дегустацию, которая начнется — Линкольн смотрит на часы, — примерно через час. Все, что осталось, разберут посетители. Если они не выкупят свою бутылку в течение двадцати четырех часов, то она отправится кому-нибудь из нашего список ожидания.

— Думаешь, стоит продолжать его делать? Пусть этот выпуск будет эксклюзивным, а потом поменяем бутылки?

Я смотрю на своих братьев, а потом на Гриза.

— Ты спрашиваешь меня?

Эйс пожимает плечами.

— Твой бурбон, твое решение.

Я бросаю взгляд в сторону конюшен, где Лейни гуляет с Лили и Ларк. Они о чем-то говорят, размахивая руками, девочки смеются. Она не соврала, что чертовски хорошо умеет устраивать большие вечеринки. В передней части винокурни установлены карнавальные аттракционы, где развлекаются дети и семьи. На главной сцене за винокурней весь день выступают местные группы. А затем VIP-гости и любители бурбона расходятся гулять по всей территории. Дегустации от местных шеф-поваров проводятся совместно с дегустациями всех наших блендов⁶⁰ на Бурбон-бранче. В довершение всего сегодня вечером «Crescent De Lune» приготовили VIP-дегустацию десертов. На дегустации только для взрослых также представлены шоколадные конфеты «Romey’s Hemp Chocolates», а Марла только на один день открыла ресторан «Hooch» для туристов, которые хотят попробовать настоящий кентуккийский ужин.

— Давайте сделаем это.

Линкольн прочищает горло.

— Значит ли это, что к моей команде присоединится еще один мастер-дегустатор?

— Только если ты захочешь, чтобы я был рядом. Это твоя работа, старший брат.

Я хлопаю его по плечу и сжимаю.

— Я хочу, чтобы ты был рядом. И точка.

— Горжусь вами, мальчики, — говорит Гриз, вставая с табурета, на котором просидел большую часть дня. Он стоит в самом центре винокурни, и его видно со всех сторон благодаря тому, что двойные двери вокруг помещения открыты. Гриз сказал, что он — такая же достопримечательность, как и сам бурбон. Это правда.

Эйс сказал ему отвалить, но люди стояли в очереди, чтобы пожать ему руку и поговорить с ним о том, каково это — расти и видеть, как его семья процветает в этом бизнесе.

Он хватает Линкольна за плечо и ухмыляется.

— Я знал, что эта девушка нам подходит.

Эйс допивает свой бокал.

— Грант, больше никаких секретов, подобных этому. Может, это начиналось не как наш бизнес, но ты спас нас от фиаско в этом году после потери того рикхауса.

Он хлопает меня по плечу и сжимает. А затем делает то же самое с Гризом. Впервые за долгое время я горжусь тем, что помог создать.

— За то, чтобы больше не было секретов.

Линкольн поднимает свой бокал, и мы звонко чокаемся.

— Какого черта, как это я осталась в стороне от этого круга ублюдков? — смеется Хэдли из дверного проема.

Эйс ворчит и отворачивается, чтобы уйти куда-нибудь, а Гриз начинает хохотать.

— Хэдли Джин, тащи свою задницу сюда, — говорит ей Гриз.

Линкольн дарит ей дурацкое рукопожатие, которое они практиковали десятилетиями, и уходит со мной, чтобы найти наших девочек на конюшне.

— Папа! Ты должен попробовать круассан с начинкой, который Лейни приготовила для нас, — говорит Лили, когда мы подходим ближе.

Лейни приветствует меня своей милой улыбкой. Каждый раз, когда она это делает, у меня в груди теплеет, и я не могу не прижаться к ней. Как она отказывалась покидать меня, пока заживала моя нога, как она ухаживала за Джулеп, когда та вернулась домой от ветеринара в гипсе со сломанной задней лапой. Я обнаружил, что Лейни была не просто забавной и красивой. Она была сексуальной и доброй. Она была заботливой и дерзкой. Она стала моим партнером во всех отношениях. И с каждым днем я люблю ее все сильнее.

Она обхватывает меня за шею, а я обнимаю ее за талию. Я приподнимаю ее над землей, чтобы поцеловать.

— Вы, ребята, просто отвратительны, — говорит Ларк, и они с Линкольном отправляются на поиски чего-нибудь сладенького в завершение вечера.

Мы улыбаемся друг другу в губы. Она откидывает голову назад.