Роузи Кукла - Париж между ног
Вот и окольцевали, как гусыню! А по сути, рабой сделали и как — то даже не верилось, что вот она вроде бы у всех на виду, а не может и слова сказать лишнего и даже шага шагнуть в сторону, все ей кажется, что еще миг — и иголка ей в ногу впивается! Поначалу она все не спала и даже одно время держала под рукой наготове поясок от платья, рассчитывая, что как только почувствует укол, так сразу же перехватит, обкрутит ногу ремешком и не даст яду распространиться. Но потом поняла, что все равно не сможет и не успеет, они ведь наверняка ей что-то еще подстроят, усыпят, например, или наркотик введут. Кстати, ей уже предлагала это баба, жена его. Сама ведь потихонечку принимала и кололась, втихаря от мужа. А потом мученья начались! Рабство из делового перерастало в сексуальное, и она к ней стала лезть, эта жаба противная, жена хозяина!
Нет, вы только себе представьте, что может сделать с рабой ее владелица! Да еще такая! А ведь она по тюрьмам школу эту прошла любви с женщинами, вот и решила ее преподать!
Маньячка
Конечно, о маньячках сексуальных можно долго и интересно рассказывать, но … Вот тут-то все на поверку оказывается, а для чего? Для того, чтобы удивить кого-то описаниями изощрений или неординарных подходов? Так разве же это задача авторши — расписать их в самом приятном свете? К тому же довольно часто, что они делают нормальные люди, тем более дамы, такие как Вы и я, как другие, это совсем не приемлют! Нет, конечно же, это не учебник, а художественное произведение, и оно не об этих, с припадками в сексе, а о сексе, о чувствах моих героев, хрупких и нежных, их мужественных и не очень мужественных, но ведь поступках! А поступков без осмысления, без чувств — не бывает! Так что не обижайтесь, я только вскользь через призму Мари об этом…Вот, что она сама потом Бест рассказала…
— Пока был Хозяин, так стану теперь называть Николай Николаевича, она, его сумасбродная жена, держалась и ничего лишнего в отношении меня, кроме пощечин изподтишка, ничего себе большего не позволяла. Но как только Хозяин отлучался, то тут с ней происходили разительные изменения! Все знали и с напряжением ждали его отъезда. Как только машина выезжала, так она словно мегера, металась по комнатам, по помещениям наводить порядки и страх одновременно на всех нас! Это потом я узнала, что была описана точно такая же дама, под именем Салтычиха. Ну, а тогда я ее про себя называла Дьяволицей. Она начинала с малого. Цепляла горничных, потом надавав им пощечин, нередко до крови, приступала к остальным. И бывало только и слышишь ее матюгливые крики на кого-то и за что-то. А то и удары, и не всегда ведь пощечин! Умела она и ударять как парень и больно наотмашь. Правда, однажды не знала и попала что называется.
Приняли как-то парня для какой-то работы. Он ничего оказался, хороший работник. Но этого ей мало, она его просто задрала и все ей не так и все он не такой, руки кривые, орала, и растут, откуда всем указала. Он слово, она рассвирепела и его за собой, в дом, для мордобоя серьезного потянула.
Мы все замерли, знали ведь, что с ним будет! Потом слышим, что она орет, следом удары! Ну, думаем все, пропал парень!
Через пять минут выходит из дома, как ни в чем ни бывало тот парень! Все к нему. Ну что, мол, она тебя как сильно по роже? А он спокойно так и с издевкой всем нам.
— Эх вы! С бабой справиться не можете. Тоже мне мужики называетесь.
— А она где, что с ней? Что ты с ней сделал?
— Да ничего не сделал, а взял и ответил как надо! Я ведь до этого служил службу в спецназе, вот и пошел на ответные меры при нападении…
Потом целый месяц тишина… А потом она снова за старые дела! Обкурится и давай! Но только всегда с женщинами, с мужчинами, а тем более с парнями, теперь напрочь избегала.
А что женщины или девушки, мы ведь не то, что ответить не можем, так еще и боялись лишиться работы, вот и терпели. Не говоря уже обо мне. Мне доставалось и надо и не надо, а потом еще ей и этого показалось мало! Начались ее эксперименты со мной как с женщиной.
Понимаете, ведь все равно кто насилует, мужчина или женщина. Все равно ты изнасилованная! А это значит, униженная, растоптанная и поруганная, к тому же физически оскорбленная! Она знала, что я потенциальная жертва ее и вот старалась все со мной проделать как можно коварнее, как можно больнее и похабнее.
Унизить и оскорбить, ей этого мало, ей надо было меня испачкать, растоптать, смешать с грязью!
Впервые когда она меня за собой увела в свой знаменитый подвал, я боялась, но не представляла, что же она может со мной сделать. Ну полезет, так рассуждала, ну и что теперь, ведь я не девушка, потерплю. Терпят же женщины как-то от своих мужей да любовников, вот и я собралась терпеть. А кто сказал, что она записалась в мои любовники? Скорее в мои палачи. И она это доказала сразу же!
— Раздевайся!
— Как раздеваться, зачем?
— Бац, бац! — Следом два сильных удара в живот и грудь.
Больно, но что же мне делать? Приходится раздеваться. Она видит как я медленно все и снова — один удар в спину, другой — снова в живот. Знала, что по лицу нельзя, муж может спросить, отругать.
Я уже всхлипываю! Это моя ошибка, как потом я такую вывела для себя формулу.
Только в трусиках осталась. Она подошла, засопела грозно и хвать больно за сосок!
— Я сказала тебе дура, вся раздеться! — И больно закрутила, обожгла своими пальцами как клещами.
Пока стягивала трусы, она меня больно щипала за голое тело до синяков!
— Ложись на спину! Ноги раздвинь! Ах, ты б….! Я кому сказала! Как лягушка ляг! Ноги, колени подтяни и лежи так, как я сказала!
Потом веревками скрутила между собой в двух местах руки и ноги за щиколотки. И вот я действительно как лягушка для препарирования лежу распластанная. А она вокруг меня ходит, кружит. Страшно!
Потом насиловать начала и пошли в ход то пальцы, то рот, то еще что-то. И всего ей мало и чем она больше во мне погружается, тем ее все сильнее разбирает. Кончилось тем, что она попыталась ко мне сзади залезть, но… я же не знала! Потом развязала и долго ногами меня пинала, и все выговаривала, какая я грязная…
В следующий раз я уже знала и готовилась. И когда она снова, то я закричала на нее, что мне больно туда там! Это моя вторая ошибка!
Через несколько сеансов я уже ко всему оставалась безразличной,…так как она неожиданно вдруг взяла, освободила и посадила меня рядом с собой. И давай меня спаивать водкой и про свою жизнь байки рассказывать! Напились мы изрядно! Я хоть и крепилась, но она оказалась такая крепкая в пьянке. Я уже носом клевала и все не могла головы оторвать, а она голая, почему-то в знак солидарности со мной разделась, сидела голая и все о себе рассказывала. Причем все с матюгами. Я тогда не понимала всех этих слов. Спросила ее, и это первая была моя победа! Начались тут же ее уроки матюгам.
