Все, что мне нужно (ЛП) - Сальвадор Э.

— Знаешь… тебе действительно следует чаще приводить его в дом. Ребята могли бы использовать это как форму контроля над рождаемостью. Можете ли вы представить себе Джаггера с ребенком?

Я смеюсь, потому что не могу представить Джаггера Спирса с ребенком.

— Нам нужно уговорить девушку…

Знакомый голос прерывает мой блестящий план, когда мы сходим с эскалатора.

Меня встречают три пары знакомых глаз, но ни одна из них не смотрит на меня. Они сосредоточены на маленьком мальчике на руках Лолы.

Родители взорвали мой телефон, напоминая, чтобы я сообщил им, как только мы приедем. Я сказал им, когда мы будем здесь, хотя мама должна знать, поскольку она забронировала билеты. Конечно, она сказала:

— А вдруг самолет задержится или что-нибудь случится, и мы не успеем в запланированное время.

Мы встречаемся с моими родителями посередине, и когда снова кладу руку ей на поясницу, все тело Лолы напрягается.

Я наклоняюсь к ней и тихо говорю так, чтобы только она могла меня услышать:

— Я обещаю, что все будет в порядке. Я бы не привел тебя сюда, если бы так не думал.

Она не смотрит на меня, но я вижу, как ее губы слегка приподнимаются.

— Я так рада, что вы все наконец здесь.

Мама раскрывает руки и обнимает меня, а затем отстраняется и обнимает Сейнта.

— Извините, все это произошло в последнюю минуту. ТиДжей настоял, чтобы я приехал, — говорит он неуверенным голосом.

— Нет, мы рады, что ты здесь, — голос мамы мягкий и любящий, она сжимает его немного крепче, прежде чем наконец отпускает. — Добро пожаловать в любое время.

— Мы рады, что вы приехали. Никогда не стесняйтесь приходить. Тебе даже не обязательно спрашивать, — уверяет его папа, слегка похлопывая по спине.

Сейнт кивает, его улыбка сначала натянутая и неловкая, но затем она смягчается и становится обычной, непринужденной.

— Лола.

Мама складывает руки на груди и смотрит на Феникса, который плотно прижимается щекой к ее груди и с любопытством разглядывает всех.

— Большое спасибо, что ты прилетела, — тихо говорит мама, и в ее голосе пронизывают эмоции.

На ее губах заиграла легкая, тревожная улыбка.

— Спасибо, что пригласили. Нас.

Наступает момент молчания, когда никто ничего не говорит. Я знаю, что им так много нужно сказать, так много спросить, но они не знают, с чего начать.

Я вижу волну эмоций, мелькающую в глазах папы, но знаю, что он не будет реагировать на них. Не так, как мама, потому что у нее слезятся глаза, и я знаю, что ей очень хочется обнять их. Даже папа выглядит так, будто хочет подойти к малышу, но они оба колеблются на своем месте. Я уверен, что они не хотят толпиться или доставлять им дискомфорт.

— Господи, гены Кингстона сильны, — Хейзел нарушает тишину, делая шаг вперед. — Приятно наконец встретиться с тобой. Я понимаю, почему мой брат тебя оглушил.

Она осматривает Лолу с головы до ног.

— Хейзел!

Мама и папа ругаются.

— Что? — невинно улыбается она, поднимая руки вверх. — Я просто говорю честно.

Она смотрит на Сейнта в поисках поддержки, но я смотрю на него. Его губы сжимаются, но щека дергается.

— Надеюсь, вы все голодны, — меняет тему разговора папа. — ТиДжей нашел недалеко отсюда мексиканский ресторан, где мы могли поесть.

— Я просто знаю, как сильно ты любишь мексиканскую кухню. Надеюсь, оно не разочарует, — говорю я.

Опасения исчезают, и на лице Лолы появляется мягкая улыбка.

— Я уверена, что нет.

Я вздыхаю с облегчением, чувствуя, как скованность в ее спине ослабевает и напряжение утихает.

Глава 41

Лола

Я не могу спать.

Я несколько раз закрывала глаза, считала до двадцати, включала успокаивающую музыку, брала телефон и отвечала на электронные письма и сообщения о моих ценах и наличии мест. Я даже снова приняла горячий душ в надежде, что это расслабит. Я сделала все, что могла, чтобы заснуть, но ничего не помогло. Я продолжаю ворочаться, надеясь, что сон подкрадется ко мне, но сегодня вечером он решил, что не хочет приходить.

Хотя уверена, что так и было бы, если бы могла перестать чувствовать вину за то, что боялась приехать сюда.

Я начала мысленно готовиться к худшему с того момента, как согласилась поехать с ТиДжеем. Я продолжала ждать неизбежного, думая, что они будут противоположностью тому, чем их представлял ТиДжей. Только когда мы сели и познакомились друг с другом, я поняла, что они совсем не похожи на моих родителей.

Теперь я чувствую себя глупо, предполагая, что они будут кем-то похожими на них. Они были заинтересованы не только в знакомстве с Фениксом, но и во мне. Они спрашивали меня об учебе, работе, бизнесе и многом другом. И ни разу не спросили про моих родителей. Я могу только предположить, что это дело рук ТиДжея.

Но не только их добрые слова заставили меня так себя чувствовать.

Специально для Феникса они отремонтировали целую комнату. Это буквально похоже на страну чудес Винни-Пуха, с некоторыми другими вещами, в которые он влюбился. Как Немо, Блюи и баскетбол.

Кто прикладывает столько усилий, если им все равно?

В глубине моей головы все еще звучит этот тихий голос, предупреждающий, чтобы я действовала осторожно, на случай если все пойдет под откос. Глупо так думать, потому что мой сын, кажется, не только хорошо проводит время, но могу сказать, что он чувствует себя комфортно. Ему настолько хотелось спать сегодня вечером в своей спальне.

Это разбило мне сердце? Совсем немного, потому что это означает, что он взрослеет. Это неизбежно, но меня так волнует мысль, что однажды я ему больше не буду нужна.

Отбросив эту депрессивную мысль, в меня ворвалась другая, которую пыталась отогнать.

То, что я чувствую к ТиДжею, — это не просто несчастное увлечение. И мне нужно перестать лгать и говорить себе, что я не скучаю по нему, потому что скучаю, правда скучаю.

Поскольку он был рядом, я начала привыкать к его присутствию. Он покупал мне случайный кофе, пытался приготовить черничные блины и другую еду, учил Феникса бросать баскетбольный мяч и не ложился спать со мной несмотря на то, что каждую ночь он боролся, чтобы не спать, пока я не лягу спать.

Мы создали этот небольшой распорядок дня, и я не осознавала, как сильно скучала по нему, пока не увидела его снова сегодня утром.

Решив, что я больше не могу лежать, потому что буквально сойду с ума в собственной голове, хватаю телефон с тумбочки и иду в спальню Феникса.

Кто бы мог подумать, что я такое скажу?

Я улыбаюсь и толкаю его дверь, но останавливаюсь на пороге. ТиДжей сидит в кресле, широко раскинув ноги, скрестив руки на груди, с iPad на подлокотнике.

— Привет, — неловко машу рукой, все еще стоя на месте.

Он постукивает по экрану, приостанавливая все, что смотрит.

— Не можешь заснуть?

— Нет, и я попробовала все. Думала, я могла бы прийти сюда и поработать.

Я захожу внутрь, останавливаюсь рядом с кроваткой Феникса и нежно ласкаю его щеку тыльной стороной пальцев.

— И я.

Он переворачивает iPad, показывая мне фотографию последней игры, в которую он играл на «Las Vegas Invitational27».

— Подумал, что я мог бы прийти сюда и поработать, — усмехается он, повторяя мои слова.

Я улыбаюсь, опуская руку.

— Работа?

— Я ищу ошибки, которые совершил, вещи, которые сработали и не сработали. И еще кое-что, — объясняет он.

Я киваю, понимая, что ТиДжей имеет в виду. Когда я жила у Дейзи, я видела, как Себастьян, брат Дейзи, делал то же самое — в бейсболе и футболе.

— Ненавижу это признавать, но ты очень хорош.

— Ненавидишь это признавать? Просто очень хорошо?

Он драматично охает и вскидывает бровь, преувеличивая это слово с притворной обидой в голосе.

— Я думала, что смогу тебе помочь.

— Как же?

— Я должна усмирить тебя. Если я этого не сделаю, ты позволишь своему большому эго завладеть головой, и ты не будешь играть так хорошо, как сейчас.