Все, что мне нужно (ЛП) - Сальвадор Э.

— Очень много.

— И..

Я перебиваю Габби:

— Ладно, хватит. Как мы перешли от разговора об Алексии к этому?

— Ох, Лола, — говорит Дейзи покровительственным тоном и улыбается.

— Я закончила этот разговор. Смотри, мы пропустили последние несколько минут игры.

Я изобразила разочарованный стон, снова обращая внимание на экран.

— Мы знали, что они победят. В любом случае у них двадцать очков.

Я знаю, потому что тренер Уоррен сидит с ТиДжеем только в последние несколько минут игры, если они набирают столько очков.

Дейзи что-то говорит, но мой взгляд снова останавливается на ТиДжее. Он стоит возле туннеля и разговаривает с одним из репортеров, Шеннон. Болельщики задерживаются на заднем плане, перегнувшись через перила и протягивая руки, чтобы иметь шанс получить «пять» или подпись на своих футболках от него и любого проходящего мимо игрока.

Хотелось бы сказать, что именно вопросы, которые задает репортер, меня так интересуют, но я не могу перестать смотреть на пот, покрывающий его кожу и майку. Как он стекает по его лицу, шее и груди. Как футболка облегает его подтянутый и впечатляюще очерченный торс.

Его руки лежат на бедрах, но время от времени ТиДжей поднимает руку, чтобы убрать влажные локоны, прилипшие ко лбу. Клянусь, у меня текут слюнки при виде того, как напрягаются его бицепсы.

Я так сосредоточена на его руках, что не слышу вопроса, пока не улавливаю одно очень знакомое слово.

— …Персик.

— Правда, персик? — спрашивает репортер, видимо, впечатленный его ответом. — Это имеет смысл, потому что сегодня ты сыграл феноменально.

Экран разделяется пополам: с одной стороны он и Шеннон, а с другой — повтор всех мячей, которые ТиДжей забил сегодня вечером.

— Спасибо. Вы даже не представляете, насколько заряжает энергией персик. Сегодня у меня был один, и это было все, что мне нужно, чтобы дать мне дополнительный импульс. Клянусь, польза безумная.

Его щека дергается.

— Спасибо за поддержку, — сказал он ранее сегодня, когда мы разговаривали по FaceTime.

Репортер улыбается.

— Ну, думаю, мне тоже стоит иметь такой.

ТиДжей закусывает нижнюю губу зубами и издает глубокий смешок.

— Да, хорошие найти трудно, но клянусь, если вы найдете правильный, оно того стоит.

— Ты в порядке?

Я моргаю, глядя на Дейзи.

— Что?

— С тобой все в порядке… Персик? — шепчет она, убеждаясь, что никто не слушает, но я знаю, что Кара слышит.

— Замолчи, — сжимаю губы, пытаясь сдержать вырывающуюся улыбку. — Это ничего не значит.

— Это было в прямом эфире. Ты не можете сказать мне, что это ничего не значит.

— Это не так.

Это слабый ответ, и Дейзи это знает.

Чем сильнее я пытаюсь оттолкнуть чувства, тем сильнее они сопротивляются.

Глава 40

ТиДжей

— Сейнт, поторопись.

Я смотрю на телефон, он вибрирует в моей руке. От моего «Uber» появляется уведомление о том, что оно здесь.

— Я же говорил тебе, что мне хорошо дома одному.

— И я сказал, что не оставлю тебя одного, но мне нужно, чтобы ты поторопился.

Сейнт заглядывает через плечо, сверкая улыбкой.

— Значит, ты можешь увидеть свой Персик?

Я смотрю на маленький кинжал на его столе, но вместо этого выбираю ручку и бросаю в него. Тот ударяет его по уху и с тихим лязгом падает на землю.

— Больше не называй ее так.

Он трет ухо, резко морщась от боли.

— Почему ты такой агрессивный? Ты мог порезать меня или, что еще хуже, зарезать. Это уши на миллион долларов, stronzo24. Все, что я спросил, это готов ли ты увидеть свой… — так называемая боль ушла с его лица, и он смеется. — Ладно, ладно, я не буду называть ее так.

— Ты больше никогда не будешь называть ее так.

Он поднимает руки в знак капитуляции.

— Я больше не буду называть ее так.

Я более чем готов увидеть Феникса и Лолу. Прошла всего неделя с тех пор, как я видел их в последний раз, но клянусь, кажется, что прошло больше времени. Во время трех игр подряд я был сосредоточен, думая только о своих товарищах по команде и победе, но до и после была другая история. Они постоянно были у меня на уме. Не было дня, чтобы я не думал о них, и каждая мелочь напоминала о них.

Вот почему я собрал вещи заранее. Я хотел, чтобы все было готово, чтобы, вернувшись домой, был готов к работе. Я бы уже ушел, но, уходя, увидел Сейнта, лежащего в постели и читающего книгу.

Он должен был навестить бабушку, но сказал, что планы изменились. Сейнт не сказал почему, и я не стал спрашивать. Я мог сказать, что он не хотел об этом говорить. Но я схватил его сумку и сказал собрать достаточно вещей на несколько дней. Он сопротивлялся, но в конце концов согласился, и теперь стал для меня занозой в заднице. Мне хочется сказать: «к черту все это и оставь его, если он не поторопится».

— Серьезно, поторопись. Я не понимаю, почему ты так долго выбираешь чертову книгу. Кому вообще нужно столько книг?

В его сумке две книги, и сейчас он держит по одной в каждой руке, раздумывая, какую из них взять.

— Я не знаю, какое у меня будет настроение.

— Настроение? Имеет ли это вообще значение? Это книга. Пойдем.

Сейнт поворачивает голову в мою сторону, глядя так, будто я его обидел.

— Боже, ты ничего не знаешь. Я не могу просто взять любую книгу. У меня должны быть варианты.

Мой взгляд падает на его сумку, на очень знакомую и потрепанную книгу.

— Разве ты уже не читал это?

— Это называется чтение для комфорта. Если не смогу разобраться ни в одной из них, я просто перечитаю эту.

Он бросает книгу, которую держит в левой руке, в сумку, а другую кладет обратно на книжную полку.

— Хорошо, я готов идти.

— О, чертовски во время. Пойдем.

Я выхожу из его комнаты и спускаюсь по лестнице.

Сейнт фыркает, следуя за мной.

— Что?

— Так вы с Лолой собираетесь продолжать эту странную прелюдию, которую начали, или вы, ребята, сделаете это официально?

— Нет никакой странной прелюдии.

Мы выходим из дома, запираем его и садимся в «Uber».

— Эти ваши взгляды, как будто трахаете друг друга глазами, просто безумны И не заставляй меня напоминать про эти, как бы случайные, касания. Ты так болезненно даешь понять, что хочешь ее, что я не знаю, почему бы тебе просто не пойти на это.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Значит, мы собираемся делать вид, будто ты не угрожал устроить нам водную пытку во сне, если мы посмотрим на Лолу? Или что ты случайно потерял ключи от машины Квитона, потому что подслушал, как он говорил о заднице Лолы? Которые он до сих пор ищет.

Сейнт держит свой телефон и показывает мне текстовые сообщения, которые Квинтон отправил в групповой чат команды, с вопросом, видел ли кто-нибудь ключи от его машины.

Мои товарищи по команде не только рассматривали ее, но и говорили о ее заднице.

Я не могу их винить, потому что у Лолы ахуенная задница. Я понимаю, как это неправильно звучит, но у нее такая задница, ради которой люди ломают себе шеи. Знаю, я это делал, видел, как это делали случайные люди, и я видел, как это делали мои друзья. Это всегда так быстро, что они думают, что я не замечаю, но я замечаю.

Я не могу контролировать то, что кто-то думает или говорит о ней, но отказываюсь это слышать или видеть. Так что, если мне нужно быть мелочным, чтобы донести свою точку зрения, я так и сделаю. Я также не жестокий человек, но если понадобится, без колебаний кого-нибудь нокаутирую.

— Может быть, ему не стоило болтать, — пожимаю плечами я.

Уголки его рта приподнимаются.

— Где?

— Арена.

Я мог быть придурком и случайно выкинуть их в мусор, но случайно швырнул их через арену. Я не совсем уверен, где они приземлились, но они где-то там. Всего двадцать одна тысяча двести восемьдесят мест. Он их найдет.

— Не говори, что у меня галлюцинации.

— Это не то, что ты видишь, — отрезаю я.

Мое сердце ускоряется, предупреждая, что оно бьется сильнее, чем должно. Если этого недостаточно, чтобы прекратить говорить, мои чертовы ладони становятся влажными. По какой-то причине я не могу удержаться от того, чтобы остальные слова выплеснулись из моего рта, как прорванная плотина.