Десять поцелуев, чтобы влюбиться (СИ) - Любимая Мила

Что, если она скажет «нет»? Придется утащить в ЗАГС на плече, скорее всего. Она будет пихаться и кусаться, причём довольно сильно.

— Да, — тихо отвечает Маша. Её прекрасные глаза почему-то блестят от слез.

— Ну наконец-то! — с облегчением выдыхает Тарасов. — Я уже думал, этого никогда не случится. Дети мои, благословляю Вас. Целуйтесь уже.

— На минуточку, — смеется Мира. — Это просто мармеладка!

— Это самая лучшая мармеладка в моей жизни, — Маша улыбается, пока я надеваю на её изящный мизинчик кольцо. Смотрит на него так, словно это какой-то большой и редкий бриллиант. Но главный алмаз здесь она — моя колючка.

Обхватываю её лицо руками и впечатываюсь в любимую самым нежным поцелуем, на который только способен.

— Вместе, — шепчу прямо в губы.

— Навсегда!

После

Четыре дня спустя

Маша

— Святые эклеры, я не верю, что ты заставил меня это сделать! — вскрикиваю и не свожу взгляда со своей правой руки, на которой сияет обручальное кольцо.

Мы с Димой только вернулись в Питер от моей бабушки и один наглый, невозможно настойчивый парень затащил меня прямо в ЗАГС!

Боже, я замужем! Чёрт возьми!

— Заставил? — он сгребает меня в охапку и прижимает к себе. — Мне показалось или ты сказала «да»? Ох нет, ты орала в голос, Сотникова.

— Я тебя ненавижу, — искренне заявила.

— Врушка, — он целует меня в губы, заставив запрокинуть голову назад. — Ты меня любишь.

— Люблю.

— Я люблю тебя больше.

И, конечно, мы едем к родителям. Сначала к моим, а потом к его. Кажется, они радуются даже больше нас. Мама так растрогалась, что расплакалась от счастья. В общем, как и моя замечательная свекровь.

Потом посвящаем время себе — катаемся на корабликах по Неве, гуляем по Петергофу, сидим в какой-то кофейне на набережной и пьем ледяной черничный глинтвейн. Не знаю, как можно любить Диму больше, но я люблю.

Вечером меня ждет ещё один сюрприз — мы летим в свадебное путешествие! Сотников не говорит куда, видите ли, так интереснее.

— Ну скажи, — целую его в щеку. — Скажи, Дим!

— Немного осталось, — шепчет на ухо. — Потерпи немного.

В итоге всё проясняется только в аэропорту, перед самым самолетом.

— Бали — это слишком дорого, не считаешь?

— Я могу купить тебе виллу посреди океана, хочешь?

— Так и скажи, что ты решил от меня избавиться.

— Избавишься от тебя, колючка.

Больно пихнула его локтем в бок.

— Ауч! Малыш, ну ты только представь. Кристально чистый океан, белоснежные пляжи, уединенная вилла на самом берегу моря, только я и ты.

— Похоже на рай.

— И я хочу подарить его тебе.

— А ты романтик, Сотников.

— Повезло тебе с мужем, Сотникова.

Повезло, не поспоришь.

Мы поднимаемся по трапу самолета и занимаем свои места.

На фоне, совсем рядом слышу знакомый голос и прислушиваюсь.

— Дим? Мне кажется…

— Проклятье, — мой муж впечатался лицом в свою ладонь. — Мир не может быть настолько жесток и коварен.

— Ну и где я так согрешил? — сидящий перед нами пассажир поднимается во весь свой рост и поворачивается к нам.

— Привет, Ян, — радостно улыбаюсь и машу ему рукой.

Дима хмурится, не разделяя моего энтузиазма. Конечно, они с братом стали очень дружны, но, видимо, не до той особой степени, чтобы терпеть его в свадебном путешествии.

— Привет! — из-за спины Сотникова-младшего выглядывает Жарова-Пожарова. — Какое совпадение, да?

Но сарказм так и сквозит в её голосе.

Ого! Они вместе!

— Я здесь вообще ни при чем, — Ян примирительно поднимает руки в воздух.

— Серьезно, ребят? — за спиной послышался ещё один знакомый голос и принадлежал он Никите Тарасову. — Вы что решили сорвать нам медовый месяц?

Замечательно! Мирослава и Никита, Ян и Рори. Действительно, совпадение!

Чудесное…

— Между прочим, у нас тоже, — заявил Дима и крепко сжал мою ладонь в своей руке.

— Что у вас? — ворчит Мира. Никита и моя подруга садятся на места напротив нас, по левой стороне борта. — Мармеладные колечки не считаются, вот будут настоящие тогда и приходите.

Мы с Димой синхронно и не сговариваясь, демонстрируем свои обручальные кольца на безымянных пальцах.

Лица ребят вытянулись от удивления, зрачки расширились. Причём сразу у всех четверых. Мигом посыпались бесконечные вопросы, вроде:

Когда?

Где?

Зажали свадьбу, да?

— Только я и ты, говоришь? — усмехнулась, устроив голову на плече у Димы.

— Мы можем сбросить их с самолета. Только, чур, ты прикрываешь.

— Да по нам Голливуд плачет, — рассмеялась.

— Нет, — любимый наклоняется и мягко целует меня в губы. — Голливуд бьется в истерике.

Мы сливаемся в долгом, жадном, взрослом и по всем параметрам неприличном поцелуе.

— Спасибо, — шепчет Дима.

— За что?

— За то, что поверила в нас.

— Я поверила в тебя, Дима. Я всегда верила в тебя.

Конец