Сильвия Дэй - Плененный тобой (ЛП)
Я посмотрела на доктора Петерсена.
- Мы все еще ссоримся из-за того, что он мало со мной делится. Ссоримся, когда он пытается отгородиться от меня.
Он перевел взгляд на Гидеона.
- Вы чувствуете необходимость сохранять определенную дистанцию с Евой?
Губы моего мужа криво изогнулись.
- Нет между нами никакой дистанции, доктор. Она хочет, чтобы я все взваливал на ее плечи, а меня это раздражает и делать я этого не буду. Никогда. Достаточно того, что одному из нас приходится разбираться с этим.
Я бросила на него прищуренный взгляд.
- Дерьмо все это! Часть отношений - это делить свою ношу с кем-то еще. Может быть, иногда я никак не смогу помочь в решении проблемы, но я могу быть хорошим слушателем. Я считаю, что ты ничего мне не рассказываешь потому что тебе проще загнать все в дальний угол, где это можно было бы легко игнорировать.
- Люди по-разному обрабатывают информацию, Ева.
Я не купилась на пренебрежительный ответ Гидеона.
- Ты не обрабатываешь, ты игнорируешь. И я никогда не смирюсь с тем, что ты отталкиваешь меня, когда тебе больно.
- Каким образом он отталкивает вас? - спросил доктор Петерсен.
Я посмотрела на Гидеона.
- Гидеон… отдаляется. Уходит куда-то, где он мог бы побыть один. Он не позволяет мне помочь ему.
- «Уходит куда-то» - как? Эмоционально отдаляется? Или физически?
- И то, и другое, - объяснила я. - Он эмоционально отгораживается и отдаляется физически.
Гидеон протянул руку и взял в нее мою руку.
- Я не могу отгородиться от тебя. В этом вся проблема.
- Это вовсе не проблема!
Я покачала головой.
- Ему не нужно пространство, - обратилась я доктору Петерсену. - Ему нужна я, но он закрывается от меня, потому что боится, что в противном случае ранит меня.
- Каким образом вы могли бы ранить ее, Гидеон?
- Это… - он резко выдохнул. - У Евы есть определенные заморочки. Я все время о них помню. Я осторожен. Но порой, когда я трезво не владею собой есть вероятность, что могу перейти границу.
Доктор Петерсен изучал нас.
- Какие именно границы вы боитесь перейти?
Гидеон сильнее сжал мою руку, и это было единственным внешним признаком его волнения.
- Иногда, когда она слишком сильно мне нужна, я могу быть грубым…, требовательным. Порой, у меня нет того контроля, который необходим.
- Вы говорите о сексуальных отношениях?
Он кивнул в ответ на кивок Гидеона:
- Мы уже коротко касались этого раньше. Вы говорили, что секс у вас по нескольку раз каждый день. Это все еще так же?
Я почувствовала, как мое лицо загорелось. Большим пальцем Гидеон поглаживал мою ладонь.
- Да.
- Вы правы в том, что беспокоитесь. Гидеон, вы вероятно используете секс в качестве средства удержания Евы на расстоянии. Когда вы занимаетесь любовью, она не говорит, вы не отвечаете. Вполне вероятно, что вы даже не думаете, ваше тело в действии, а мозг используется только для выброса эндорфина. С другой стороны, воспоминания сексуального насилия все еще остается животрепещущим, поэтому Ева также часто использует секс для того, чтобы установить сексуальную связь. Видите в чем тут проблема? Вы, похоже, стараетесь добиться определенной дистанции через секс, а Ева в это время, наоборот, пытается стать ближе.
- Я уже говорил вам, нет никакой дистанции, - Гидеон наклонился вперед и положил мою руку себе на колено. - Не с Евой.
- Тогда ответьте мне, когда вы боретесь со своими эмоциями и являетесь инициатором секса с Евой, что именно вы ищете?
Я повернулась, чтобы взглянуть на Гидеона, полностью заинтересованная в его ответе. Я никогда не задавалась вопросом: ПОЧЕМУ ему нужно было быть внутри меня. Только КАК. Для меня все было просто, я даю то, что нужно ему.
Он встретился со мной взглядом. Та защита, та маска в его глазах исчезла. Я увидела там только страсть и любовь.
- Связь, - изрек он. - Момент. Когда она открывается и я… Я тоже открываюсь. И есть только мы. Вместе. Мне это нужно.
- Вам нужна грубость?
Гидеон посмотрел на меня.
- Иногда. Порой Ева сдерживается. Но я могу достучаться до нее. Она хочет того же, что и я. Ей нужно это так же, как и мне. Мне приходиться давить на нее. Осторожно. Под контролем. Без него мне нужно отступить.
- Каким образом вы давите на нее? - спокойно спросил доктор Петерсен.
- У меня свои способы.
Доктор Петерсен обратил свое внимание на меня:
- Гидеон когда-нибудь заходил слишком далеко?
Я отрицательно покачала головой.
- А вы когда-нибудь волновались о том, что он может сделать это?
- Нет
Его хмурый, пристальный взгляд был мягким с тенью удивления.
- А стоило бы, Ева. Вам обоим.
***
Я перемешивала овощи и добавляла цыпленка в соус карри на плите, когда услышала, как открылась передняя дверь. Я с любопытством ждала увидеть кто это был, в надежде, что Кэри вернулся домой один.
- Пахнет вкусно, - сообщил он, усаживаясь у барной стойки, чтобы понаблюдать за мной.
Он, как всегда, классно выглядел в самой простой одежде - в безразмерной футболке с V- образным вырезом и шортах цвета хаки. На вырезе футболки висели очки, широкие коричневые манжеты обрамляли предплечья, едва прикрывая царапины, которые, как я предположила, появились минувшей ночью.
- На меня хватит? - поинтересовался он.
- Только на тебя?
Он выдал мне одну из своих дерзких улыбок, но я заметила напряжение его губ.
- Ага.
- Тогда и тебе хватит, если откроешь вино.
- Торгуешься?
Присоединившись ко мне на кухне, он бросил взгляд на плиту через мое плечо.
- Белое или красное?
- Там курица.
- Значит, белое. Где Кросс?
Он направился к холодильнику с вином.
- В спортзале, у него тренировка. Как прошел день?
Он пожал плечами.
- Все то же самое дерьмо как обычно.
- Кэри, - я уменьшила температуру духовки и повернулась к нему. - Всего пару недель назад ты был так счастлив находиться в Нью- Йорке, получать новые заказы. А сейчас…, ты такой подавленный.
Достав бутылку, он снова пожал плечами.
- Вот что получаешь, когда трахаешься со всеми подряд.
- Мне очень жаль, что меня не было рядом.
Он посмотрел на меня, доставая штопор:
- Но…?
Я покачала головой.
- Никаких но. Прости меня. Я могу сказать, что почти каждую ночь, когда я дома, у тебя кто-то есть. Я думаю, что поэтому мы уже не так много разговариваем, но это не оправдывает меня за то, что не поддержала тебя. Сейчас, когда у тебя такой трудный период.
Кэри вздохнул, наклонив голову.
