Сильвия Дэй - Плененный тобой (ЛП)
- Во вторник ночью ты совсем не спал, - не сдавалась она. - И прошлой ночью был так измотан, что едва сомкнул глаз.
Она не знала, что я спал несколько часов в соседней спальне, и никогда об этом не узнает.
- Что ты от меня хочешь?
- Причем тут я! Это поможет тебе, Гидеон. Разобравшись с этим, мы сможем строить планы на будущее.
- Планы? Я и так с этим отлично справляюсь. Вчера на лице Криса отлично читалась жалость. Как и на твоем! Не нуждаюсь я ни в чьем сочувствии, черт побери. И их чувство вины мне на хрен не нужно.
Ее брови взлетели вверх.
- Не буду отвечать за Криса, но на моем лице не было жалости, Гидеон. Может быть, понимание, потому что я знаю, что ты чувствуешь. И конечно же боль, потому что наши сердца связаны. Когда тебе больно, то и мне тоже. Тебе придется с этим разобраться, потому что я люблю тебя и буду любить всегда.
Ее слова разрывали меня на части. Потянувшись, я ухватился за покрытое рябью стекло душевой кабины.
Оттаяв, она подошла ко мне и обняла. Я опустил голову, впитывая в себя ее тепло. Ее запах, чувства. Свободной рукой я спустился к ее бедрам и крепко схватил за ягодицу.
Я уже не тот человек, которым был при нашей первой встрече. В чем-то я стал сильнее, но в другом, стал уступать. И с этой слабостью приходилось бороться. Мне было свойственно бесчувствие, но сейчас…
- Он не считает тебя слабым, - прошептала она, прочитав мои мысли. И прислонилась щекой к моей груди. - Никто не сможет. После всего, через что ты прошел..., чтобы стать тем, кто ты есть. Это сила, милый. И я впечатлена.
Мои пальцы впились в ее мягкое тело.
- Ты необъективна. Потому что влюблена в меня.
- Конечно, влюблена. Иначе и быть не может. Ты удивительный, идеальный…
Я фыркнул.
- Идеальный для меня, - исправилась она. - И с тех пор, как ты принадлежишь мне, это очень хорошо.
Я притянул ее к себе, а потом затащил под теплые струи воды.
- Чувствую, как что-то изменилось, - заметил я. - Только пока не понял, что именно.
- Мы выясним это вместе.
Ее руки пробежали по моим плечам и спустились к рукам.
- Только не отталкивай меня. Ты должен перестать защищать меня, особенно от себя самого.
- Я не могу причинить тебе боль, Ангел. Не могу так рисковать.
- Как хочешь. Я все равно справлюсь с тобой, Ас, как только ты отобьешься от рук.
Будь это правдой, я бы вздохнул с облегчением.
Я решил сменить тему во избежание ссоры, способной испортить весь день.
- Я тут подумал над изменениями пентхауса.
- Ты меняешь тему.
- Мы исчерпали ее. Но не закрыли, - объяснился я. - Просто притормозили до разрешения ситуации.
Она посмотрела мне в глаза.
- И почему меня заводит, когда ты ведешь себя, как альфа-могул?
- Не говори, что когда-то было, что мне не удавалось завести тебя.
- Боже! Хотелось бы! Тогда от меня было бы гораздо больше пользы.
Я убрал мокрые пряди волос с ее лица.
- Ты вообще думала о том, чего хочешь?
- Без разницы, главное, чтобы заканчивалось твоим членом во мне.
- Я рад. Но вообще-то имел в виду пентхаус.
Она пожала плечами, а глаза загорелись озорным лукавством.
- Тоже самое.
***
Я стоял перед местным кафе, мимо которого проходили равнодушные туристы.
Маленькое и лишенное всякой эстетики, оно представляло собой обычную непривлекательную виниловую палатку. Основными блюдами являлись супы и сэндвичи для людей с хорошим аппетитом. Холодильник, стоящий около двери, имел ограниченные запасы напитков, и этот древний аппарат принимал только наличные.
Нет, путешественники и носа не сунут в заведение открытое иммигрантами, решивших урвать кусочек Большого Яблока. Они лучше отправятся по местам, известным по фильмам или телевизионным шоу или же на безвкусные спектакли Таймс-сквер. Местные же знали какое сокровище скрывается за соседними дверями, поэтому и выстраивались в очередь.
Я проскользнул мимо очереди к задней части. В крошечном помещении расположились несколько столиков с поцарапанной эмалевой поверхностью. За одним из них в одиночестве сидел мужчина, читая ежедневную газету, из стоявшей перед ним тарелки с супом струйкой взвивался пар.
Вытащив стул, я сел напротив него.
Бенджамин Клэнси, не глядя в мою сторону, заговорил.
- Чем могу помочь, мистер Кросс?
- Уверен, я должен поблагодарить вас.
Он неторопливо сложил газету и отложил ее в сторону, встретившись со мной взглядом. Этот мужчина был неплохо сложен и в хорошей форме. Его русые волосы пострижены в армейском стиле.
- Да? Ну, хорошо, тогда я принимаю благодарность. Несмотря на то, что сделал это не для вас.
- Я знаю.
Я изучающе оглядел его.
- Вы продолжаете приглядывать за ней.
Клэнси кивнул.
- Она через многое прошла. Я просто хочу быть уверен, что больше с ней ничего не случится.
- И вы не верите, что я могу обеспечить ее безопасность?
- Я не знаю вас достаточно хорошо, чтобы доверять. Мне кажется, так же, как и она. Так что, некоторое время я просто буду приглядывать за вами.
- Я люблю ее. По-моему, я очень хорошо показал, как далеко готов зайти ради нее.
Его взгляд стал серьезным.
- Некоторые люди заслуживают быть прирезанными, как бешеные собаки. И некоторые должны этим заниматься. Но вы не относитесь ни к тем, ни к другим. В моих глазах вы выглядите изгоем.
- Я забочусь о том, что принадлежит мне.
- О, да. Вы позаботились, - его улыбка не коснулась глаз. - А я позаботился об остальном. И до тех пор, пока Ева счастлива с вами, все будет в порядке. Когда однажды вы решите, что больше не нуждаетесь в ней, то распрощаетесь с ней аккуратно и с уважением. И если по каким-то причинам вы причините ей боль, наживете себе проблем, неважно жив я или нет. Вам ясно?
- Вам необязательно угрожать мне, чтобы заставить относиться к ней хорошо, но я вас услышал.
Ева сильная женщина. Очень сильная, раз пережив свое прошлое, готова строить будущее со мной. Но никто не видел, насколько она уязвима. Именно поэтому я готов сделать все, чтобы защитить ее, и судя по всему, Бенджамин Клэнси решил также.
Я наклонился вперед.
- Еве не нравится, когда за ней шпионят. Если вы станете проблемой, мы встретимся снова.
- Вы собираетесь сделать из этого проблему?
- Нет. Но если она заметит вас, то не по моей вине. Просто помните, что она всю жизнь оглядывается через плечо, захлебываясь материнской опекой. Впервые в жизни, она смогла вздохнуть полной грудью. Я не позволю вам лишить ее этого.
Клэнси нахмурился.
