Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли

— Ах, да, забыл. Ты же у нас тупой. Объясняю на пальцах, — Сеймур-Весериус поднял один палец, загораживая собой Троцкую. — Первое: благодаря моим стараниям Ирина после смерти не успела отправиться к Перуну. Ясно, да? — он поднял второй палец. — Второе: я ей предложил занять тушку Троцкой. И третье: она согласилась, — он поднял третий палец. — Что неясного?

— Саша, он врет? Разве наша мама умерла? — Наташа с трудом поднялась на ноги.

— Нет, Наташ, очень похоже, что он не врет, — я снова взял сестру за руку, на этот раз крепче, чтобы она по непониманию не наделала глупостей.

Вместе мы сделали несколько шагов по проходу в сторону раскрытого саркофага. Наташа настороженно поглядывала на Весериуса, тут же посторонившегося, давая проход ведьме. И едва сестренка увидела распростертое тело Ирины на полу, то вскрикнула и бросилась к ней.

— Наташ! Наташенька! Я теперь здесь! — подала голос Светлана-Ирина. Кое-как она смогла подняться, опираясь на постамент саркофага. Ее ноги и руки дрожали — видимо последствия электроразряда.

Наташа плакала, сжав кулачки и не обращая внимание на воззвание бывшей Троцкой. Наверное, так и должно быть. Слишком мы прикипаем душой к зрительному образу любимого человека. Как же потом трудно принять новую реальность!

— Наташенька! — я обнял ее сотрясавшуюся от рыданий, и когда она стала реже всхлипывать, объяснил еще раз: — Мама умерла в этом теле. Ее убила Троцкая за несколько минут до твоего прихода. Но магистр Весериус — я тебе уже рассказывал о нем — помог маме занять тело Троцкой. Теперь она здесь. Успокойся! Мама с нами, и ей уже ничто не грозит.

— Наташ… — Ирина в новом теле подошла к дочери и обняла ее.

Я опасался, что сестренка сейчас психанет и случится что-то опасное со стороны ведьмочки, но нет… Она обмякла, и позволила новой Ирине себя обнять, и потом уже плакала, прижавшись к ней.

Ну вот, вроде бы наступило какое-то понимание очень сложных для восприятия вещей. Когда Наташа немного успокоилась, я сказал так:

— Давайте договоримся с данной минуты этого, очень любимого нами человека, — я взял новую Ирину за руку, — мы будем называть Светлана Григорьевна Троцкая, — и прерывая, возражения Наташи продолжил: — Никто не должен знать, что в этом теле находится наша Ирина. Особенно осознай это ты, Наташа! Очень важно привыкнуть, называть ее именно Светланой, хотя мы втроем знаем правду. Давайте договоримся, что эту правду будем знать только мы! Только мы! — подчеркнул я. — Если кто-то из окружающих заподозрит, что в этом теле вовсе не Светлана, то такая опасная весть может докатиться до Троцкого-старшего, и тогда нашей Ирине Львове будет грозить опасность.

— Ого, слышу разумные мысли, — отозвался Весериус.

— Наташ, ты поняла? — спросил я.

— Я постараюсь… Если смогу привыкнуть, — она кивнула. — Но это так дико. Я не представляю, как мне думать, что в теле человека, которого я ненавижу, моя мама. Докажи, что ты моя мама, — Наташа с подозрением глядя на Троцкую попятилась: — Какое слово я начала говорить в детстве самым первым?

— Сначала «люля», а потом «Лавлик», — не задумываясь ответила та.

— Лаврик! — ведьмочка, резко повернулась, ища взглядом весса.

Он появился на ее зов, засеменил к ней, едва переставляя ноги. Обессиленный, но живой.

— Наташ, еще раз, — вернулся я к прерванному важному разговору. — Ты постарайся называть новую Светлану именно Светланой. Ты же сильная ведьма и должна лучше других смыслить в таких вещах, как перемещение душ и игры со смертью. Пойми, это очень важно. А это тело, — я ткнул пальцем в азиата. — Мы будем называть Весериусом. Можете познакомиться теперь очно. Раньше о нем вы были лишь наслышаны.

— Малыш, я не собираюсь задерживаться в столь неинтересной тушке, — рассмеялся магистр. — Нахрена мне, когда вокруг столько интересных дел. Дел на тонком плане — я люблю быть там.

— Считай, что это отпуск или наоборот командировка. Ты нам сейчас очень нужен. Хотя бы на пару дней, а? — попросил я. Он мотнул головой, и тогда я пустил в ход важный козырь: — Не будь мудаком, чертов Хранитель!

— Хорошо, чертов высерок. Но ради этих милых дам, а не ради тебя, — нехотя согласился магистр. — На пару дней — не больше.

— Спасибо, магистр Весериус! Мы будем очень рады вам. В нашем доме я постараюсь сделать для вас все, чтобы вам у нас понравилось, — сказала Светлана. Тут же ее взгляд нацелился на мертвое тело, принадлежавшее графине Разумовской. — Не представляю, что теперь делать со мной мертвой. Так странно это видеть! Есть хоть какие-то соображения? У меня голова кругом!

— Светлана, это всего лишь тушка. Немного не привычно — не более, — отмахнулся магистр. — А что делать — вообще смешной вопрос. Все это не более, чем бытовые мелочи. Тушку погрузим в карету, отвезем в «Велесов Указ» или другую похоронную гильдию. Маги и жрецы займутся телом, а мы своими делами. Да, кстати, тело будет сложновато донести тело до кареты — здесь не близко. Но это тоже решаемо: есть у меня в арсенале подходящая магия — тушку облегчим раза в три-четыре, на Сашу погрузим — он донесет. Вы, уважаемые дамы, аккуратно соберите все изъятое из тайника. Главное, не упустите ничего.

В наш московский дом мы попали лишь за час до полуночи. Устали невыносимо: от дороги, нервотрепки, лавины непростых мыслей и навалившейся кучи дел. Пришлось помотаться по Москве. Сначала к хозяину «Муромца» — долго ему объясняли, втюхивали заранее подготовленную версию о разорителях гробниц. Якобы мыс неожиданно напоролись на кладбищенскую банду. Схлестнулись с ними как раз в момент, когда вскрывали склеп Трубецких. И вышло так неудачно, что они перебили враз всех наших телохранителей и застрелили графиню Ирину Львовну. Владелец «Муромца» только увидел тело Ирины с пулевой дыркой в лобике, едва не заорал от охренения. И итоге кое-как до него дошло, что все плохо, и его трое бестолковцев, посланных с нами утром, уже никогда не вернуться. Так сказать, сгорели на работе. При чем Яков Самознаков в самом прямом смысле — у входа в склеп его обугленные кости.

Затем мы поехали в жандармерию, чтобы подать заявление. Разумеется, о произошедшем рассказали ту же самую версию, но с необходимыми дополнениями. Будто мы в глубокой дружбе и понимании со Светланой Троцкой встретились на кладбище, чтобы посетить родовую усыпальницу Трубецких. И там стряслось то самое трагическое, где я и Наташа потеряли нашу маму. Наташа, кстати, при жандармах пустила вовсе неподдельные слезы. Ирину, представили как героиню, заслонившую собой Светочку Троцкую и принявшую в себя две бандитские пули. Эта история расчувствовала не только Наташу, но даже жандармов. Они довольно шустро собрали группу для расследования, которая укатила в Дубки аж на двух экипажах.

После жандармерии мы направились в контору «Велесов Указ», чтобы передать им тело Ирины для подготовки к захоронению. Имелась еще мысль навестить Троцкого Григория Матвеевича — отца Светланы, и рассказать ему о случившихся потрясениях, но слава Перуну, у нас хватило ума отодвинуть это опасное действие на следующие дни. Требовалось сначала разобраться с содержимым тайника, решить, какие вещицы из склепа предъявлять ему, а какие нет. Вот корону, к примеру, точно нет. С остальным подумаем. И очень важно было согласовать стройную легенду, отчего я вдруг так сдружился с его «доченькой». А также объяснить неизбежные очень обширные провалы в памяти новой Светланы. Хотя уже некоторые убедительные объяснения имелись. Например, большая шишка на затылке госпожи Троцкой, ведь после «Привета от Теслы» она со всего размаха приложилась головой о пол. И, конечно, у вражин, которых мы с трудом одолели, был маг с чрезвычайно могучими ментальными школами. Этот чертов маг так шибанул чем-то непонятным, что у Светланы не то, что память стерлась, а едва ли мозги не расплавились. И конечно, вишенкой на торте нашей сладкой лжи должен стать героический поступок Ирины Львовны, заслонившей Светлану от бандитских пуль. За это мы рассчитывали выжать из Троцкого ну хотя бы слезы благодарности. Все это выглядело пока не слишком гладко. Многое требовалось как следует додумать. Как выразился Весериус: «довести красивый пизд…ж до блистательного совершенства».