Тоскуя по ней (ЛП) - Робертс Тиффани

Киан погладил ладонью предплечье Уиллоу. Она не пошевелилась. Ее сон был глубоким, безмятежным и вполне заслуженным. Сегодня вечером она перешла от беззаботной радости к душевной боли, от душевной боли к блаженству любви и благоговению перед завершенной связью. Она была истощена еще до того, как он вознес ее на небеса и закрепил свои права.

Едва сдерживая смешок, он убрал выбившуюся прядь волос с ее щеки, заправляя ее за округлое ухо.

Когда они приземлились на балконе, Уиллоу сказала Киану, что, хотя их полет был самым удивительным, запоминающимся и сильным опытом в ее жизни, она рада снова встать на твердую почву.

После того, как Киан отпустил ее, она не успела сделать и шага, как ее колени подогнулись, и она бы упала, если бы он не оказался рядом, чтобы подхватить ее. И все же Уиллоу смеялась в его объятиях. Возможно, она и покраснела, но ее кожа была такой восхитительно румяной от их занятий любовью, что он не мог сказать наверняка.

Она пошутила, что ее телу просто нужна минута, чтобы привыкнуть к существованию силы тяжести, но Киан не стал ждать. Ему не нужен был предлог, чтобы заключить ее в объятия, но он не хотел упускать возможность. Он прижал ее к груди и перенес через порог.

Тот первый шаг в его квартиру после завершения связи с ней был глубоким. Место внезапно показалось более гостеприимным, менее пустым. И полнота того, что они разделили, того, что они сделали, захлестнула его.

Их жизни уже никогда не будут прежними, и он никогда не хотел возвращаться назад.

Уиллоу пошевелилась, обнимая его крепче, пододвигая ногу немного выше и прижимаясь к нему щекой. Он обхватил пальцами ее руку и глубоко вздохнул. Прикосновение ее мягкой, гладкой кожи к его было волнующим ощущением, не имеющим себе равных.

Каким-то образом он сдержал себя в душе. Она нуждалась в отдыхе больше всего на свете, поэтому Киан нежно вымыл ее восхитительное тело и массировал, снимая напряжение и боль в мышцах. После этого он вытер ее самым большим и пушистым полотенцем, которое у него было. Ее тихие, довольные стоны, конечно, не облегчили его сопротивление, но он продолжал упорствовать.

Киан был… цельным. Впервые в его жизни не было дыры, которую нужно было заткнуть, пустоты, которую нужно было заполнить. Впервые он был полностью спокоен. Радость, которую он испытывал, любовь, чувство принадлежности, — все это не было чем-то из вторых рук. Оно было его.

Их.

Он провел по раковине ее уха тыльной стороной когтя и прикусил губу клыком. Жар закружился в его нутре, и он почувствовал его отражение внутри своей пары. Даже во сне ее желание к нему не уменьшилось.

И хотя он был сыт почти до отвала, его тоска по ней только росла.

На протяжении веков он воспринимал мир через желания окружающих. Он никогда не мог позволить себе роскошь хотеть — питание было потребностью, которую нельзя игнорировать. Инкубы и суккубы были существами желания и похоти, но что Киан на самом деле понимал в них, кроме того, как манипулировать ими, как использовать их в своих интересах?

Несмотря на все эмоции, которые он получал от смертных, несмотря на все их желания и мечты, пульсирующие в воздухе вокруг него каждый день, он никогда по-настоящему не понимал, потому что сам никогда ничего не хотел.

Или, по крайней мере, он никогда не осознавал, чего хочет. Он похоронил свои истинные желания глубоко в сердце, когда перешел в мир смертных. Так глубоко, что почти забыл о них, пока не появилась она.

Никогда бы он не подумал, что кто-то, особенно смертная, может заставить его чувствовать так много, так сильно. Никогда бы он не подумал, что может чувствовать себя таким защитником и собственником по отношению к кому-то, что будет готов сделать для нее все, что угодно.

До того, как он встретил свою пару, Киан никогда бы не поверил, что может быть настолько поглощен кем-либо или чем-либо.

Его жизнь определялась мимолетными встречами, неглубокими связями, которые завязывались и разрывались с одинаковой быстротой. И он бы посмеялся над любым, кто предположил, что он захочет сформировать какую-либо длительную привязанность. Почему он должен хотеть влюбиться в другого человека, потерять себя в нем? Зачем ему хотеть отдать всего себя одному человеку, когда он может брать понемногу у кого угодно, где угодно, когда ему заблагорассудится?

Сама мысль об этом была непостижима. Невозможна.

И все же он сидел здесь, счастливый. Удовлетворенный. Влюбленный. Он не мог представить, что все могло быть по-другому, и даже не хотел пытаться.

Он не лгал Уиллоу. Все, что ему нужно, было прямо здесь.

Она снова пошевелилась, обнимая его рукой и придвигаясь ближе. Твердые бутоны сосков коснулись его бока, и жар, исходивший от ее лона, согрел бедро. Когда он вдохнул, воздух наполнился ароматом ее возбуждения.

Низкий, напряженный стон прозвучал в его горле, и член дернулся, твердея с каждым ударом сердца.

Моей паре нужно поспать.

Хотя она все еще не проснулась, ее нога медленно поднялась выше, придвигаясь ближе к его ноющему члену.

Он взглянул на будильник на прикроватном столике. Она поспала несколько часов, и у нее еще будет время немного поспать до восхода солнца. Это более чем стоило бы того, чтобы напомнить ей, — она принадлежит ему…

И что он чувствует каждое ее желание, будь то из ее сознательных мыслей или снов.

Он медленно соскользнул вниз, растянувшись спиной на матрасе. Уиллоу захныкала, когда его движение потревожило ее, но ее глаза оставались закрытыми. Подсунув руку ей под голову, чтобы поддержать, он опустился еще ниже и повернулся на бок, лицом к ней. Его глаза отбрасывали мягкий голубой отблеск на ее лицо.

Скользнув рукой между их телами, задевая ее гладкую, теплую кожу, он нашел ее влагалище, просунул палец между складочек и снова застонал.

Она уже была мокрой.

Он нежно гладил ее, дразня кончиками пальцев каждый кусочек плоти вокруг ее клитора, и наблюдал, как малейшая морщинка на ее лбу нарушает безмятежность на ее лице.

Ее пальцы сжались, царапая ногтями его спину, когда выражение ее лица стало еще более напряженным. Губы приоткрылись. Он все еще ласкал ее чувствительную плоть, упиваясь растущим ароматом ее эссенции. Вскоре ее бедра двигались в такт его движениям.

Веки Уиллоу затрепетали и открылись. Свет из его глаз только усилил блеск похоти в ее взгляде.

Уиллоу улыбнулась и издала задыхающийся смешок, который был прерван стоном.

— Ммм. Неплохой способ проснуться.

Ухмыляясь, Киан закинул ее ногу себе на бедро и прижал головку члена ко входу. Он медленно вошел в нее.

— Ах, моя сладкая пара, скоро все станет намного, намного лучше.

Тридцать два 

Уиллоу проснулась с чувством глубокого удовлетворения, но глаза не открыла. Пока нет. Она хотела греться в тепле Киана, наслаждаться ощущением его тела рядом со своим, ощущением его руки, обвивающей ее, его ладони на груди, его дыхания, щекочущего волосы. Она хотела наполнить легкие его манящим ароматом.

Она также хотела осознать это чувство в своем сердце. Оно было странным, слишком большим для того пространства, которое оно заполняло, но оно также было… успокаивающим. Оно было правильным. Нежное и ласкающее, но твердое и поддерживающее, надежное. И это чувство уверяло, что есть кто-то, кто подхватит ее, если она упадет. Что есть кто-то, к кому она может обратиться, когда ей страшно или неуверенно, кто-то, кто защитит ее от темноты и боли.

Это была любовь. Любовь, которая была полностью выражена, полностью принята, полностью взаимна.

Уиллоу улыбнулась. Ее тело было вялым и измученным, но это была приятная болезненность. Действительно приятная болезненность.

Думаю, что за последнюю неделю у меня было больше секса, чем за всю мою жизнь.

Кроме того, это был лучший секс, который когда-либо был в ее жизни. У нее даже был секс в полете. В полете!