Виталий Протов - Вечная история
На второй день Джуди проснулась довольно рано. Она бросила взгляд на соседнюю кровать, где спала мать, и увидела, что та тоже проснулась. Мать лежала, вытянув вверх руку и словно изучая кожу на ней.
– Ма, ты чего? – спросила Джуди.
– Так, – ответила мать. – Ну, что, встаем?
– Встаем.
Когда они выходили из номера, их чуть не сбил с ног сосед – Джон. Извинившись, он понесся дальше. Этот сумасшедший столкнулся с ними еще раз буквально через минуту, когда они выходили на улицу. Он, кажется, немного пришел в себя – вид у него был уже не такой растрепанный. Он извинился, пропустил их, а сам скрылся в гостинице.
На пляже было еще пустовато, и они расположились поближе к океану. Ей опять привиделся Джон (вот привязался!). Он как будто лежал с нею рядом на пляже. Потом пляж почему-то опустел – на нем не осталось никого, даже ее матери. Только она и Джон. Джон протянул к ней руку и принялся ласкать ее грудь, потом опустился ниже, ниже, и сладкая истома охватила ее тело. Она не могла пошевельнуться. Нет, смогла… Она тоже протянула руку и нащупала под плавками у Джона то, что так волновало ее… Потом она услышала его голос:
– Вот здорово. Оказывается, мы соседи не только по гостинице. Мам, у них номер 225 рядом с нами. Это миссис Уайт и Джуди. Я познакомился с ними вчера.
Джуди, не веря своим ушам, не хотела открывать глаза, потому что боялась разрушить иллюзию. Вдруг это ей приснилось. Но тут заговорила ее мать, потом раздался мужской голос, и она села на топчане. Вот они, значит, какие, родители Джона. Пожалуй, ровесники ее матери. В этом нет ничего удивительного. Ведь они с Джоном тоже вроде бы ровесники. Словно бы из другого мира донесся до нее голос Джона:
– Джуди, ты купалась? Может, пойдем?
– Пойдем, – сказала Джуди, делая вид, что соглашается неохотно.
Джон пошел вперед и, зайдя в воду по колено, нырнул и на несколько секунд исчез под водой. Какие у него уверенные, сильные движения. Вынырнув на поверхность, он оглянулся. Джуди только еще заходила в воду. Вода была теплая, но она шла так, будто с каждым движением все глубже и глубже погружалась в ледяную купель. Наконец, когда вода стала ей чуть выше пояса, она погрузилась в воду по плечи, делая это неумело, чтобы Джон почувствовал ее беспомощность. Она разыгрывала перед ним этот спектакль и одновременно кляла себя за то, что она такая, за то, что все мысли у нее с двойным дном, что взгляд ее постоянно ищет (и находит) что-то такое, отчего ее курочка начинает кудахтать.
– Давай за мной, – сказал Джон и поплыл прочь в океан. Ее это вовсе не устраивало. Она уже определила свою роль. Плавала она и в самом деле неважно, но сейчас вознамерилась продемонстрировать свое неумение в полной мере. Джон обернулся и, увидев, что Джуди по-прежнему барахтается у берега, в несколько мощных гребков вернулся к ней.
– Хочешь, я тебя поучу плавать? – спросил он. – Я занимаюсь в бассейне с тренером.
– Я умею плавать, – ответила Джуди, стараясь не смотреть ему в глаза. – Хотя с тренером и не занималась.
– Нет, я тебя научу плавать по-настоящему. Как это делают спортсмены. Для этого прежде всего нужно не бояться замочить волосы. Ты просто попробуй погрузиться с головой, – Джуди широко раскрыла глаза. – Да ты не бойся, я ведь тут, рядом, если что… Давай, попробуй.
Джуди заставила Джона поуговаривать ее, но в конце концов с преувеличенной робостью согласилась.
Она тут же погрузилась с головой, чтобы через секунду вынырнуть на поверхность с широко раскрытым ртом, глотающим воздух, и не менее широко раскрытыми от ужаса глазами.
Джон предупредительно подтолкнул ее к берегу, до которого было не больше десяти футов.
– Вставай на ноги, не бойся. Здесь уже мелко, – сказал он.
Джуди встала на ноги, прогнала ужас из глаз и посильнее уцепилась за руку Джона. Какие у него сильные пальцы. Если бы он прикоснулся этими пальцами к ее груди. Они так и пошли к берегу, держась за руки, и лишь когда вода стала им ниже пояса, Джуди (спасательная операция завершилась, и теперь ее героиня могла идти без посторонней помощи) высвободилась.
Она вдруг позавидовала Джону. Он-то ни о чем таком и не думает. Насколько он лучше ее. Чище. А у нее чуть что, сразу появляются грязные мысли.
Она уселась на топчан и принялась расчесывать волосы, глядя в глаза Джона, который расположился рядом. Высоко подняв руки, она двигала мышцами, демонстрируя ему свою женственность и обаяние, играя ямочками, которые образовывались у нее под мышками, когда руки перебирали волосы наверху (она неоднократно репетировала эти движения перед зеркалом). А что же он? А он смотрел в ее глаза, рассказывая о своем тренере и не обращая ни малейшего внимания на ее прелести.
Потом она улеглась на топчан и погрузилась в какое-то полузабытье. Джон лежал рядом, отчего ее фантазии обретали некое правдоподобие. Но длилось это недолго, потому что скоро родители Джона стали собираться. Мистер Гровс (так, кажется, он представился ее матери) пригласил их на ужин, и на этом они расстались.
Она долго и тщательно готовилась к этому ужину, опустошив косметичку матери. В ход пошли и карандаш для бровей, и тени, и румяна (которые все же пришлось стереть – уж слишком неестественный получался цвет). Духи у нее были свои – подаренные отцом на день рождения, дорогие (кажется, отец отдал за них долларов сто пятьдесят). Она пользовалась ими лишь в редких случаях и взяла с собой, надеясь, что такой редкий случай непременно подвернется. Она не ошиблась. Она долго не могла выбрать между вечерним платьем и простыми (хотя и очень модными) юбочкой с блузкой. В конечном счете она остановилась на юбке (потому что та была короче платья) и на блузке (потому что она оставляла на ее груди больше открытого места).
Наконец, они уселись в машину. К сожалению, Джон сел на переднее сидение, чем был, кажется, очень доволен. Она бы предпочла чувствовать его сильную, надежную руку рядом с собой. Ах, эти несносные мужчины! До чего они самоуверенны и самолюбивы. Вот и Джон – даже не обратил внимания на ее одежду, на ее длинные ресницы, тени. Плюхнулся себе на переднее сидение рядом с отцом и впился глазами в дорогу. Впрочем, все дело в том, что он чище ее и у него нет на уме этих грязных мыслей.
Слава богу, в ресторане они оказались рядом. Она сидела, помалкивая, слушая и не слыша разговоры взрослых и ловя каждую возможность прикоснуться к Джону. Нет, она положительно ни чуточки не нравится ему. Вот он кладет руку на спинку ее стула, а когда она откидывается назад, чтобы почувствовать его тепло, он отдергивает свою руку, будто получив разряд тока.
Вечер прошел незаметно. Обратно они ехали, рассевшись, к сожалению, так же, как и на пути в ресторан. Раскланялись в коридоре, даже не договорившись ни о чем на завтра. Впрочем, а что договариваться, когда можно утром стукнуть в дверь и начать день вместе?
