Виталий Протов - Вечная история
Миссис Уайт, заслышав шум, производимый располагающимися рядом с нею людьми, села на своем топчане. Джуди осталась неподвижной.
– Вот здорово, – сказал Джон. – Оказывается, мы соседи не только по гостинице.
На лице миссис Уайт появилось выражение узнавания. Села на своем топчане и Джуди.
– Мам, у них номер 225 рядом с нами. Это миссис Уайт и Джуди, – представил Джон. – Я познакомился с ними вчера.
Знакомство состоялось. Они обменялись дежурными фразами. Отец был сама любезность. Поинтересовался, надолго ли миссис Уайт в Вирджинии-Бич. Предложил поужинать сегодня вместе.
– Джуди, – Джон обратился к не проронившей ни слова девушке, – ты купалась? Может, пойдем?
– Пойдем, – неуверенно сказала Джуди.
Джон сделал свой коронный бросок – вошел в воду, как дельфин. Вынырнув на поверхность, он оглянулся – Джуди только еще заходила в воду, которая в этот момент доходила ей до того места, которое вчера так недвусмысленно демонстрировала полицейским героиня фильма. Джуди шла, чуть подняв руки, словно боясь замочить их. Наконец, когда вода закрыла ее трусики, она погрузилась в воду по плечи, сделав это смешно, по-девчоночьи, но с какой-то обаятельной неловкостью.
– Давай за мной, – сказал Джон и красивыми саженками поплыл в океан. Оглянувшись через минуту, он увидел, что Джуди по-собачьи плывет вдоль берега. Он такими же мощными гребками вернулся к девчонке.
– Хочешь, я тебя поучу плавать? – спросил он. – Я занимаюсь в бассейне с тренером.
– Я умею плавать, – ответила Джуди. – Хотя с тренером и не занималась.
– Нет, я тебя научу плавать по-настоящему. Как это делают спортсмены. – (Девушка промолчала). – Для этого, прежде всего, нужно не бояться замочить волосы. Ты просто попробуй погрузиться с головой. – (Джуди смотрела на него широко раскрытыми глазами). – Да ты не бойся, я ведь тут, рядом, если что… Давай, попробуй.
Джуди послушалась и, перестав грести своими растопыренными ладошками, погрузилась под воду с головой, чтобы тут же вынырнуть с испуганным лицом и глазами, раскрывшимися еще шире. Она глотнула воды и теперь была в панике. Джон тут же подтолкнул ее к берегу, до которого было не больше десяти футов.
– Вставай на ноги, не бойся. Здесь уже мелко, – сказал Джон.
Джуди встала на ноги, ужас из ее глаз исчез, и только тут она поняла, что Джон крепко держит ее за руку. Они так и пошли, держась за руки, и лишь когда вода стала им ниже пояса, Джуди высвободилась, сделав круговое движение кистью. Джон отстал немного, пропустив девушку вперед, но вовсе не для того, чтобы разглядывать (это получилось как-то само по себе) ее длинные ноги, переходящие в мягкие округлости, которые при ходьбе делали такие удивительные раскачивающиеся движения то в одну, то в другую сторону. Интересно, это все так ходят или это только у Джуди такая необыкновенная походка? Как ему хотелось идти сейчас с ней рядом, обняв ее сзади рукой, которая нашла бы естественную опору на этой округлости. Он видел парочки, разгуливающие так по пляжу… Ах, если бы… Нет, ему нельзя об этом думать, потому что сразу же начинает шевелиться его петушок.
Он вдруг позавидовал Джуди. Она ведь ни о чем таком и не думает. Насколько она лучше его. Чище. У него же чуть что – сразу появляются грязные мысли. А она даже руку свою высвободила так, будто стряхивала с нее слизняка или навозную муху. Но он не в силах с собой ничего поделать – разглядывает ее трусики в том месте, где они прикрывают сходящиеся ноги, ощупывает глазами ее спину, бедра. Жаль, что он не может сделать это руками.
Вскоре он снова корил себя за грязные мысли, глядя в чистые глаза Джуди, которая расчесывая свои намоченные океанской водой волосы, высоко задирала руки. Он смотрел в ее глаза, боясь сорваться взглядом в чисто выбритые желобки ее подмышек, в которых с каждым движением ее пальцев происходили какие-то изменения – шевелились косточки, сухожилия, образовывались и пропадали ямки.
Наконец, чтобы дальше не искушать себя, он улегся и погрузился в какое-то странное полузабытье, в котором (в реальности и в фантазиях) присутствовала Джуди. Он воображал, как спасает ее, выносит из океана на руках, кладет на песок и делает искусственное дыхание рот в рот, выдавливает из легких воду, нажимая на грудь… Нет, с этими фантазиями нужно кончать, иначе ему опять придется нырять в океан.
Они провели на пляже в этот день около двух часов, и родители потянулись к выходу. Миссис Уайт с Джуди решили остаться – им обжигающее солнце было уже не страшно. Договорились встретиться в пять часов, чтобы отправиться – как предлагал отец – в какой-нибудь ресторан поужинать.
Джон долго готовился к этому ужину. Он даже выпросил у отца очередную десятку и сбегал в парикмахерскую, потом подстриг ногти. Он долго чистил зубы, проверялся на свежесть дыхания. Потом вылил на себя чуть не половину отцовского дезодоранта. Наконец, оделся в лучшее, что взял с собой и пожалел, что поленился прихватить свой шикарный костюм, за который было заплачено пятьсот долларов.
Они поехали на их машине – мужчины спереди, женщины сзади. На этот раз Джон ничуть не возражал против готов к роли «маленького», которого дискриминируют, отправляя на заднее сиденье. Он с удовольствием уступил бы свое место матери, чтобы сесть рядом с Джуди, где можно случайно прижаться к ней плечом, прикоснуться к ее обнаженной руке. Мечты, мечты… Он, как взрослый, едет на переднем сидении и слушает щебет женщин сзади – и голосок Джуди тоже раздается. Отец время от времени вставлял реплику, чуть поворачивая назад голову или бросая взгляд в зеркало заднего вида.
Зато в ресторане Джон сидел рядом с Джуди и извлек максимум из этого обстоятельства – наливал ей колу, передавал салфетку, стараясь при этом коснуться ее пальцев, как бы невзначай клал руку на спинку ее стула. Он не слышал разговоров за столом, он был весь – комок желаний, предмет которых находился так близко.
Вечер прошел незаметно. Обратно они ехали, рассевшись, к сожалению, так же, как и на пути в ресторан. Женщины теперь, разомлев от еды, больше помалкивали. Отец тоже вел машину молча. День подходил к концу.
Когда Джон принимал душ перед тем как улечься спать, он не удержался и совершил грех еще раз – всего несколько размеренных движений, и напряжение спало, растекаясь молочными каплями по стенке душевой кабинки (которую потом Джон тщательно ополоснул, вытащив душевой шланг из его крепления наверху). Он, ругая себя за несдержанность, оправдывался тем, что спать с этим все равно было бы невозможно.
Спал он без сновидений и проснулся поздно.
На второй день Джуди проснулась довольно рано. Она бросила взгляд на соседнюю кровать, где спала мать, и увидела, что та тоже проснулась. Мать лежала, вытянув вверх руку и словно изучая кожу на ней.
