Жестокая болезнь (ЛП) - Вольф Триша

Когда перед ними ставят напитки, девушка отодвигается от бара.

— Встретимся там, Эриксон.

Я смотрю, как она неторопливо уходит со своим напитком.

— Не любят, когда их так публично спрашивают, — говорит Эриксон. Он допивает свой первый мартини, прежде чем взять второй. — Спасибо за выпивку, но я пойду за ней.

Я приподнимаю бровь.

— Даже если платим, все равно расплачиваемся. Такие вот девушки, да?

Он смеется.

— Мудрые слова, — его светлые глаза оценивают меня. — Может, присоединишься к нам? У нас достаточно цыпочек, чтобы составить тебе компанию.

Я решительно отхлебываю свой мартини.

— Я буду рад. Спасибо.

Он протягивает мне руку.

— Эриксон Дейвернс. Корпоративный говнюк.

Принимаю рукопожатие.

— Хантер Лоусон. Просто обычный говнюк, — к счастью, у меня всегда есть наготове фальшивое имя.

Он издает еще один смешок и уводит меня прочь от бара. Мне удалось повысить самооценку Эриксона. Может, ему нравится идея держать меня при себе, чтобы я выставлял напоказ его богатство или развлекал его, как будто шестеро эскортниц не могут с этим справиться.

В любом случае, я перешел на следующий уровень, где крайне важно собрать как можно больше данных, и как можно быстрее. Это мой отборочный этап. Нужно определить, есть ли здесь то, что я ищу, а затем двигаться дальше. В идеале, не оставляя никакого неизгладимого впечатления о себе.

Когда мы подходим к бархатному канату, вышибала окидывает меня суровым взглядом. В конце концов, он отцепляет веревку, решительно впуская меня внутрь. Я достоин быть в этой зоне… пока что.

Эриксон кратко знакомит меня со своими коллегами. Девушек не представляют. Брэкстон Фальконе — главный финансовый консультант фирмы Эриксона — предлагает мне сесть рядом с ним вдоль Г-образных диванов.

— Итак, какова твоя история, Лоусон? — спрашивает меня Брэкстон, разглядывая брюнетку в мини-юбке с блестками, вызывающе танцующую перед нами.

Я провожу ладонями по своим бедрам, обтянутым джинсами, и выдыхаю.

— На самом деле, никакой истории. Я пришел просто повеселиться.

— Молодец, — он хватает брюнетку за попку и сажает ее к себе на колени. Она хихикает и продолжает тереться о него в импровизированном приватном танце. — У меня такой же план.

Пока гремит музыка и пульсируют огни, я быстро оцениваю мужчин за столом. Все, кроме одного, носят обручальные кольца. Выглядят так, словно только что пришли из офиса; вероятно, они редко надевают что-либо, кроме строгих костюмов.

Подшучивают над сегодняшним боем — подпольным боем ММА, насколько я понял, — и заводят разговоры о политике. Но в остальном мне не на чем сосредоточиться. Клубная музыка резко меняет темп на медленный, более соблазнительный, и блуждаю взглядом по блондинке, которая была в баре. Она сидит рядом с Эриксоном, но не вертится в танце, как остальные члены ее стаи.

Девушка откинулась на спинку сиденья, скрестив длинные ноги, ее облегающее черное платье с разрезом сбоку демонстрирует полоску кожи. Все мельтешат вокруг нее, но она остается неподвижной, от нее вибрирует поток собственной частоты.

Для среднестатистического мужчины, обычного наблюдателя, она сексуальная эскортница, соблазнительница. Однако, если присмотреться повнимательнее, то можно понять, что она сторонится остальных. Она не вписывается в окружение.

И, хотя она старается быть скрытнее, я замечаю, что ее внимание сосредоточено на напитке Эриксона. Каждый раз, когда тот поворачивается, чтобы сделать замечание кому-нибудь из своих приятелей, она смотрит на его мартини.

Ее хищный взгляд захватывает меня. Попался. Но я не отворачиваюсь. Я удерживаю ее пристальный взгляд, мы оба не ходим разрывать контакт.

— Хочешь потанцевать, малыш?

Одна из дам в облегающем платье возвышается надо мной. Я смотрю на нее снизу вверх и улыбаюсь. Я не могу отклонить ее предложение — это будет выглядеть странно, подозрительно, ведь именно по этой причине Эриксон пригласил меня в VIP-зону.

— Конечно, — говорю я и пытаюсь устроиться поудобнее, когда она начинает двигать бедрами.

Она склоняется надо мной, кладя руки мне на плечи, эффективно закрывая обзор на блондинку.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

— Софи, — бросает она. Без фамилии. Имя, скорее всего, фальшивое. Я уже знаю ее профессию. О чем разговаривают с эскортницами, когда они трутся о твой член?

Рядом со мной у Брэкстона нет такой дилеммы. Ему комфортно в своей стоической натуре, и он откидывается еще дальше, позволяя девушке взять инициативу в свои руки. Я пытаюсь подражать его позе и хладнокровному поведению, пользуясь тишиной, чтобы понаблюдать.

Все здесь поглощены выпивкой и танцующими девушками. Это не идеальная среда для распознавания черт характера. Мне нужен провоцирующий инцидент, чтобы вызвать реакцию — то, что я могу масштабировать и измерить.

— Ох… — девушка у меня на коленях вздрагивает. — Ты возбужден, малыш? Что это…? — ее рука тянется к моему карману, и я понимаю, что она имеет в виду мои часы.

— Это ерунда, — ловлю ее за запястье. Она соблазнительно улыбается, затем снова начинает покачивать бедрами. Я засовываю часы поглубже в карман, замечая, что блондинка изучает каждое мое движение.

Как будто боги услышали мою мольбу, Эриксон переключил внимание на свою спутницу. Он готов играть. Я наблюдаю, как он обнимает блондинку за плечи, кладет ладонь ей на бедро. Затем двигается на дюйм выше.

Девушка кладет свою руку поверх его, останавливая движение. Интересно. Однако Эриксона не так забавляет ее странное поведение. Он раздвигает ее колени и проводит рукой по внутренней стороне бедра.

Мои плечи напрягаются. Пока никто не заметил их перепалку, девушка хватает его за галстук и притягивает к себе. Происходит обмен репликами шепотом, во время которого Эриксон улыбается, хихикает, затем возвращается к своему напитку и мужику справа от себя.

Я рискну.

— Кто твоя подруга? — киваю на блондинку.

Девушка, сидящая на мне, ухмыляется.

— О, тебе нравятся блондинки, — так случилось, что она брюнетка. — Я ее не знаю, малыш. Ее зовут Лайла, но она не из нашей компании. Этот парень сам заказал ее. Думаю, он хотел чего-то особенного.

Разве не все мы этого хотим?

Песня заканчивается, сменяясь более быстрым треком, и я киваю в знак благодарности эскортнице. Блондинка — Лайла — прищуривается, глядя на меня через стол, затем вежливо извиняется. Она хватает серебристый клатч с соседнего сиденья и выходит из кабинки.

Она не часть стаи, волчица-одиночка. Все остальные эскортницы из той же компании, но, по-видимому, Эриксон арендовал свою спутницу в другом месте — почему? Он хотел более напористую, доминирующую сопровождающую? Нет, я сильно сомневаюсь в этом. Все в его личности говорит о том, что он любит все контролировать.

Основываясь на своих знаниях, могу выдвинуть общую гипотезу:

Лайла действительно обладает некоторыми желаемыми характеристиками, но наше короткое время, проведенное вместе этим вечером, не позволит провести полную оценку по шкале «Грязной дюжины» — психологической оценке двенадцати наиболее выдающихся черт, позволяющей определить, подходит ли человек темной триаде¹².

Макиавеллизм¹³.

Нарциссизм.

Психопатия.

Я бы предположил, что все эскортницы демонстрируют склонность к макиавеллизму. Им нужен определенный уровень манипулятивной тактики, чтобы контролировать свою клиентуру. Это просто инстинкт самосохранения.

Но учитывая две другие черты в триаде, каков ее результат?

Психология никогда не была моей сильной стороной. Математика — моя зона комфорта, и я довольно быстро подсчитываю. Макиавеллизм = 8; Психопатия = неизвестна; Нарциссизм = 7.

Это не точный результат, но оценки достаточно высоки, чтобы вынудить меня вскочить со своего места и броситься за ней вдогонку.

— Извини, — говорю я девушке, и она неторопливо направляется к другому члену компании, пока я догоняю Лайлу.