Лиса Дягилева - Роковое чувство
— Что произошло? — спросил он у Минка, окончательно приходя в себя, — что ты узнал?
— Через два дня состоится торговая конференция в Партиа, ты знаешь. В этот же день федералы предпримут попытку переворота.
Рауль молча следовал за Ясоном, не отрывая взгляда от какой-то одному ему известной точки над головой блонди. Мыслей, как ни удивительно, не было. Никаких. Так часто бывает, когда организм переживает какую-нибудь сильную встряску и сознанию нужно восстановиться, не реагируя ни на какие раздражения. Хотя слова Минка он слышал. Даже понимал их суть.
— Интересно, — задумчиво произнёс он, садясь следом за Консулом в машину, — они когда-нибудь успокоятся?
Ясон не стал ничего больше говорить, и лишь тогда, когда оба блонди покинули здание полиции и сели в личную машину Первого Консула, Минк продолжил:
— Здесь вся нужная нам информация, — Ясон положил диск на стол и открыл бар. Не глядя на Рауля, он налил в два бокала вина, так же поставив их перед Вторым Консулом, затем достал из-под сидения пару чистых перчаток, которые передал другу.
— Смени свои, и выпей, — необычно мягким тоном сказал он. — Станет легче.
Ясон знал, что говорил. Если бы он не любил Рики, то не смог бы сейчас заметить, что Рауль пребывал в состоянии шока. Есть вещи, которые может увидеть только элита — нестабильное состояние Рауля было серьезной угрозой для него. Прежде чем сказать своему другу о причинах, толкнувших Катце на сделку с Айджи Бруно, Минк хотел убедиться, что психика Советника выдержит такое. Еще час назад он был уверен в этом, но после инцидента в камере, у него были все основания для того, чтобы сказать Раулю вслух: «ты сорвался». Вряд ли обычное упрямство монгрелов — а упрямиться они порою умели, как никто другой — стало причиной такого срыва, должно было быть иное объяснение. Ясон боялся, что Рауль испытывает к Катце более сильные чувства, чем простое получение выгоды. Если это так, то вся эта скверная история станет для Советника ударом.
— Не стоило волноваться, — Эм взглянул в глаза блонди. Он беспрекословно сменил перчатки и сделал освежающий глоток вина, стараясь не обращать внимания на странно заботливый голос друга — не до того сейчас было. «И вправду легче…По крайней мере — жить можно». «Недолго и несчастливо», — тут же усмехнулось сознание, проявляя нездоровую иронию, но Советник быстро заставил его замолчать.
Эм немного небрежно повертел в руках диск, зачем-то пристально рассматривая его информационную сторону и блики на ней, а затем неожиданно произнёс:
— Я хочу пройти через нейрокоррекцию второго уровня, но не желаю, чтобы это стало достоянием общественности, — он испытующе посмотрел на Ясона. — Ты можешь мне в этом помочь?
Первый Консул спокойно смотрел в глаза друга около минуты, потом на вдохе сказал:
— Значит я прав… Разумеется, Рауль, я могу тебе в этом помочь. Но я хочу, чтобы ты хорошо подумал. Нейрокоррекция — дело серьезное. Ответь мне сначала, — блонди взял бокал и повертел в руках, задумчиво рассматривая вино в нем, — это из-за Катце?
Рауль Эм позволил себе тяжело вздохнуть и, наконец, положил диск на место. «Отлично, ещё немного и об этом будет знать весь Эос». В отличие от Ясона Эм не был заинтересован в демонстрации своего любовника, коим, Катце всё же был — признаемся честно. Советник встал перед диллемой: рассказать Ясону? Не всё, конечно, хотя бы часть… Или же промолчать? Консул решил повременить с ответом и поступить не совсем вежливо, отвечая вопросом на вопрос:
— Что заставило тебя так думать? — невозмутимо проговорил он, но не раздражённо холодно, как ответил бы любому другому.
— Твоя несдержанность, — твердо ответил Ясон. — Видишь ли, мне не очень понятен сам факт агрессии в отношении Катце… Мало того, что ты ошибся в выводах на счет него, и был не прав — разговор пока не об этом — но что тебе мешало отдать его в руки полицейских? У тебя перчатки в крови. С каких это пор Второй Консул Амои марает руки о монгрела?
Внимательный и пристальный взгляд устремился на Эма.
— Мы с тобой друзья, Рауль. В свете этого, я был бы весьма признателен тебе, если бы ты несколько прояснил ситуацию.
Блонди мысленно поморщился — иметь в своих друзьях Первого Консула, конечно, не так плохо, но и на счёт его проницательности тоже следовало бы не забывать… «Точно пора на нейрокоррекцию, — уже в который раз решил Эм. — Если подобное будет продолжаться, я сойду с ума…»
— Он предатель, — Консул произнёс это как истину, — и заслуживает наказания. Увы, я позволил себе слишком многое, — Рауль чуть склонил голову, — поэтому и хочу пройти через нейрокоррекцию сам, добровольно. Блонди не должны вести себя, — небольшая пауза, будто собираясь с мыслями, — подобным образом.
Внезапно Советник почувствовал в речи Ясона какую-то оговорку, что-то важное, скрытое под быстрым тоном слов:
— В каких выводах на счёт Катце я ошибся, не уточнишь? — Эм, пожалуй, излишне внимательно смотрел на Минка.
Ясон откинулся на спинку сидения и закинул ногу на ногу. Нахмурившись, он сделал глоток вина и поставил его на стол — пить Первый Консул больше не собирался. Он словно сомневался: говорить или нет? А может — подбирал слова.
— Информацию о планах Федерации мне передал Катце четыре часа назад, — спокойно начал блонди. — В ней содержатся точные сведения о покушении на… меня, и план государственного переворота. Разумеется, принимать меры пришлось сразу. У меня даже не было времени оповестить тебя. Надеюсь, ты простишь мне эту маленькую задержку — в таких вопросах доверять нельзя никаким средствам связи, кроме как — встретится лично. Разумеется, меня сразу заинтересовал источник информации и Катце назвал имя некоего Айджи Бруно. Он был доставлен в Танагуру из Космопорта сразу же — тайно, без лишнего шума. Мне было уже интересно. Сначала происходит утечка информации у нас, потом — я узнаю о предстоящем перевороте. Я не верю в случайности, Рауль. — Ясон слабо улыбнулся: — Впрочем, я не ожидал, что при аресте Бруно у него обнаружится это, — Первый Консул достал из бара синюю полупрозрачную папку, в которой без труда можно было узнать похищенные документы, и положил их перед Раулем.
Эм прослушал этот монолог молча, не двигаясь и никак не реагируя на поступающую, надо сказать, весьма неожиданную информацию. Предчувствие оправдалось. Целиком и полностью. Катце невиновен.
Рауль на автомате взял документы и пролистал папку, не особо понимая о чём там говорится.
«Я сорвался на монгрела. На невиновного в измене монгрела. На своего бывшего любовника-монгрела, я Блонди». Последнее изречение категорически не желало связываться со всеми предыдущими. «Так больше нельзя».
