Тиффани Райз - Сирена (ЛП)
Снова опустившись на парня, она позволила себе насладиться его телом внутри себя. На секунду, Нора закрыла глаза, представив под собой, в себе, кого-то другого - кого-то со светлыми волосами, вместо черных, кого-то с карими глазами, вместо серебристых... и почувствовала, как в ее теле стал формироваться оргазм, подавив который, она открыла глаза. Приподнявшись, она потянулась к горящей рядом с кроватью свече, и осторожно взяла ее, не давая пролиться ни одной капле воска. Взгляд Микаэля проследил за мерцающим пламенем, когда Нора поднесла его к центру его задыхающейся груди.
- Что ты чувствуешь сейчас? - спросила она, и качнула своими бедрами, вытягивая из него еще один стон.
Парень перевел свое внимание от свечи к ее лицу. Лицо самого Микаэля выражало полное страха доверие и полный доверия страх.
- Безопасность, - прошептал он.
Улыбнувшись ему, Нора позволила капле расплавленного воска соскользнуть вниз.
* * *
Потушив масляную лампу, Сорен закрыл позади них дверь и Зак последовал за ним вниз по очередному ряду коридоров и лестниц. Священник остановился перед одной из дверей, он не спешил ее открывать. Они оказались перед невидимой чертой.
- Для чего вы меня сюда привели? - спросил Истон.
- Я думал, вам было необходимо увидеть, кто такая Элеонор. Вам казалось, что до сегодняшнего вечера, вы ее знали.
- Я и знаю.
- Нет, вам только кажется. Это один из ее лучших трюков. Она флиртует, дразнит, признается во всем, но не изобличает ничего. Это самый старый магический трюк - дым, зеркала, дезориентация. Вы абсолютно уверены, что она находится здесь..., - Сорен щелкнул пальцами у правого уха Зака, - а тем временем, она находится здесь.
Посмотрев на священника, Истон увидел в его руке свой бумажник.
- Хороший трюк, - выхватив бумажник, он сунул его обратно в карман, - но я думаю, что знаю Нору куда лучше.
- Вы, правда, так думаете? Расскажите мне, какова - по вашему мнению - ее самая страшная тайна?
- Вы, - ответил Зак, - когда-то она была любовницей католического священника. Теперь я это знаю, что меня мало заботит.
- Я? Самая страшная тайна? Едва ли. Она держит это в тайне ради меня, а не ради себя.
- Все мы делали вещи, которых стыдимся. У каждого есть прошлое.
- У Элеонор есть прошлое, да. Но у нее есть и настоящее.
Шагнув вперед с большей смелостью, чем - он полагал - у него имелась, Истон впился в Сорена взглядом.
- Вы ревнуете, - сказал он.
- Неужели?
По-видимому, сказанное развеселило священника.
- Да, потому что она нашла жизнь без вас и вне этого места. Она говорила мне, что вы хотите ее вернуть. Но она не вернется. Когда-то она любила вас. Но сейчас вы - всего лишь игра, в которую она устала играть.
- Уверяю вас, игра только началась.
Зак не уступал.
- Зато игра, в которую играете со мной вы, закончилась. Покажите мне все, что хотите показать. Расскажите все ужасные истории, которые у вас есть. Но я знаю, кто такая Нора Сатерлин.
- Знаете? И кто она?
- Писательница.
- Вне всякого сомнения. Причем, весьма талантливая. Но она не только писательница, Закари.
- Мне нет дела до ее личной жизни. И что бы вы ни говорили, она не монстр.
Сорен вздохнул и Истон увидел в его глазах что-то неожиданное, что-то, похожее на сопереживание.
- Вы правы. Она не монстр, - сказал священник, переведя свое внимание на дверь.
Зак проследил за его взглядом. В отличие от остальных, ручка этой двери была белого цвета, на которой висел знакомый стек - черный с белым плетением. А из самой комнаты доносился еле слышимый звук - рожденный болью хнык, одинаково мучительной и жалобный, как плачь ребенка. Теперь Сорен смотрел на Истона.
- Но она и не святая.
Глава 22
Зак облегченно выдохнул, когда под конец прогулки по "Восьмому Кругу", они вернулись к бару. Сорен провел его к столику, располагающемуся на платформе, в самом дальнем от балкона углу помещения. По всей видимости, это был лучший столик заведения, зарезервированный для него одного. Когда они с Истоном заняли свои места, их окружила небольшая армия обслуживающего персонала, включая Гриффина.
- Желаете выпить? - спросил священник, и, протянув руку, начал небрежно поглаживать волосы, и украшенную кожаным ободом шею юной, милой девушки, ожидающей у его ног.
- Боюсь, я уже исчерпал свой лимит в два напитка.
Сорен послал ему легкую улыбку.
- В клубе у меня есть некоторое влияние.
- Тогда еще один джин-тоник.
- Конечно.
Он наклонился вперед, и девушка приподнялась на коленях. Взяв ее лицо в ладонь, он что-то прошептал ей на ухо. Вспыхнув, девушка улыбнулась и что-то прошептала ответ. Сорен сделал паузу, видимо, обдумывая ее слова, затем повернул голову, снова что-то прошептал, и, поднявшись, девушка поспешила к бару.
- Могу я поинтересоваться, что это было?
- Всего лишь озвучил наш заказ.
Щелкнув пальцами, священник указал Гриффину на пол. Тот незамедлительно встал на четвереньки у ног Сорена, подставляя свою идеально ровную спину.
- Заказ напитков требует приглушенного перешептывания? - спросил Зак.
- Вовсе нет, - ответил Сорен с порочным весельем, промелькнувшим в его стальных глазах, - но даже заказ напитков может стать интимным актом, если совершить его надлежащим образом.
Подняв ноги, он положил их Гриффину на спину.
Девушка вернулась к их столику с джин-тоником Истона, и бокалом красного вина для священника. Забрав напиток из ее руки, Сорен оставил поцелуй на середине ее ладони. После очередного, краткого обмена шепотом, девушка удалилась. Зак вопросительно приподнял бровь.
- Всего лишь, выразил обычную благодарность, - объяснил Сорен.
Истон посмотрел на Гриффина, который встретив его взгляд, подмигнул. Он хотел было поспорить со священником, что в ней ничего, даже отдаленно, не казалось обычным, но в этот момент, из-за боковой двери появилась Сатерлин и направилась к их столику. Зак редко настолько радовался встрече. Он осмотрел ее с головы до ног; она выглядела совершенно не пострадавшей от того загадочного дела, занимавшего ее, в течение, последнего часа.
Присев для Сорена в самом небрежном реверансе, Нора шагнула на платформу, игнорируя попытки Гриффина укусить ее за лодыжки. Сатерлин театрально плюхнулась Истону на колени, который, в свою очередь, обнял ее рукой за талию. Подобные собственнические замашки альфа-самца никогда не были ему свойственны, однако он не смог устоять, и не продемонстрировать священнику, что они с Норой не были его марионетками.
