Тиффани Райз - Сирена (ЛП)
- А вы когда-нибудь обсуждали их с ней? Простите. Вам не обязательно на это отвечать, - подчеркнуто и бесцеремонно сказал Сорен.
Истон понимал, что священник вовсе не просил прощения.
- Да, в клубе следуют структуре власти. Некоторым требуется иерархия, так как они были рождены нижними. Другим требуется иерархия, так как они были рождены Верхними.
- Среди которых и Нора?
- Среди каких именно? - улыбнулся Сорен. - Вскоре, после того, как мы с Элеонор стали любовниками, я познакомил ее с повязкой для глаз. Поначалу, она ее ненавидела.
- Почему? - спросил Зак.
- Уверен, что вам, практически, невозможно представить невинную Элеонор, но когда-то она была, по-настоящему, застенчивой и робкой. Потеря способности видеть во время наших интерлюдий ужасала ее. Поэтому, разумеется, я стал часто к этому прибегать.
- Разумеется.
- В один вечер я заметил нечто странное. Прямо перед тем, как я надевал на нее повязку, она закрывала глаза. Это казалось нелогичным. Конечно, человек, настолько боящийся насильственной темноты, будет держать глаза открытыми, упиваясь каждой драгоценной секундой зрения. Затем я осознал, что она делала. Закрывая свои глаза первой, она выбирала тьму, ослепляя себя самой, и, противостоя мне своим подчинением. Удивительно. Я никогда так не гордился ею. Вот что такое это место. Вот куда мы приходим, чтобы закрывать наши глаза.
Сорен открыл дверь с цитатой из "Алисы в стране чудес" и Истон позволил ему первым войти в темную комнату. Когда зажегся свет, он тоже зашел внутрь. Священник стоял у массивной кровати, со сваленным в высокую кучу красным и золотым постельным бельем. В руке он держал масляную лампу, которая заливала колыхающимся светом каждый уголок этой комнаты. Судя по виду, это была обычная спальня, несмотря на то, что интерьером она походила на французский бордель.
- Пышно, не находите? Элеонор так и не выучила значение слова "утонченность". Вероятно, вы сможете ей с этим помочь.
- Значит, у Норы в клубе есть своя комната?
- Да. Семи главным Доминантам предоставляется собственное помещение для личного пользования. Как можете видеть, - сказал Сорен, наклонившись вниз, подняв с пола белую, кружевную подвязку, и, положив ее на помятую кровать, - она им пользуется.
Посмотрев на найденный предмет женского нижнего белья, Зак улыбнулся.
- Белое... я бы не ожидал такого от Норы. Она всегда либо в красном, либо в черном.
- Сомневаюсь, что это принадлежит Элеонор, - отозвался Сорен.
- Тогда откуда..., - начал Истон и остановился, прежде чем произнести что-нибудь глупое.
Конечно, Сатерлин была с другой женщиной. Он постарался обеспокоиться этим фактом, но образы, вызванные крошечным клочком кружева, пробудили в его разуме чувства, резко отличные от отвращения.
- Вы выглядите взволнованным, Закари. В чем дело? - спросил Сорен, но Истон не поверил послышавшемуся в его голосе беспокойству.
- Она шутила о сексе втроем с другими женщин. Полагаю, это была не шутка.
Священник послал ему неодобрительный взгляд.
- Элеонор всегда шутит и никогда не шутит. Лучше усвоить это как можно раньше. Хотите увидеть остальную часть апартаментов?
- Апартаментов?
- Элеонор заработала здесь весьма роскошные удобства.
Сорен поднял масляную лампу, чтобы посветить на дверь, расположенную слева от огромной кровати.
- Как она стала одной из главных Доминантов в клубе? - спросил Зак, обходя постель, и направляясь в сторону двери.
Как только священник повернулся спиной, он схватил подвязку, и сунул ее себе в карман.
- Так же, как и любой другой, кто добрался до верхушки в выбранной им области, - Сорен открыл дверь, - практикой.
Истон резко вдохнул, войдя во второе помещение апартаментов Сатерлин.
- Боже правый, - выдохнул он.
Посередине комнаты стоял массивный, деревянный Х-образный крест, к верхним и нижним концам которого - ее собственного, огромного креста - были приделаны кожаные ремни. Зак не сомневался, по какому назначению она его применяла. Он видел нижний уровень, видел мужчину, пристегнутого к такому же сооружению, и избиваемому до его оргазма.
С округлившимися от шока глазами, он перевел свое внимание на стены. На вешалках и крюках, с выверенной точностью висели плети, флоггеры, розги, трости... сотня вариантов пыточных инструментов. На маленьком столе лежал ассортимент распорок, вроде той, что оказалась в сумке с игрушками у Норы дома. Выдвинув шкаф, Истон обнаружил наручники, ошейники, привязи и поводки. В дополнение к кресту, в комнате стоял большой - на подобии медицинского - стол для обследования, разве что этот, с четырех сторон был оборудован ограничителями движения.
Из-за его плеча раздался голос Сорена,
- Впечатляюще, не так ли?
- Нет, - ответил Зак, - устрашающе.
- Неужели? Какое сильное слово для описания чувственных занятий, происходящих между двумя согласными, взрослыми людьми.
- Причинение людям боли ради удовольствия? Ради сексуального удовольствия?
- Удерживать Элеонор, в то время, как она боролась подо мной, умоляя меня остановиться... вот в чем была красота.
- Насилие не есть красота.
- Но, видите ли, это не насилие, - сказал Сорен в легком тоне беседы, - она наслаждалась сопротивлением, чувством подавления и овладевания. К насилию я отношусь крайне серьезно, Закари. Моя мать была жертвой насилия.
Обернувшись, Истон уставился на священника, потрясенный внезапным сочувствием. Его недоверие к этому человеку пошатнулось.
- Мне очень жаль, - искренне произнес он, - должно быть это обернулось травмой и для нее, и для вас.
- Так и было.
- Могу я спросить, сколько вам было, когда это произошло? - поинтересовался Зак, пытаясь отыскать корень жестоких сексуальных предпочтений Сорена.
- Это произошло ровно за девять месяцев до моего рождения. Но речь не об этом. Судя по всему, вы испытываете дискомфорт в окружении женщин, всецело владеющих своей сексуальностью.
- Неправда. У женщин есть столько же прав на свое тело и желания, сколько у мужчин. Зачастую Нора обвиняет меня в том, что я чопорный англичанин, и она недалека от истины. Но я не ханжа.
- Вы говорите это, и все же, мысль о том, что женщина позволяет над собой насилие, пугает вас.
- Конечно, пугает. Существуют рамки нормальности.
- Нормальности... интересный выбор слова. Вам знакома болезнь под названием проказа?
Истон нахмурился странности вопроса.
- Полагаю, не больше, чем любому, обычному человеку.
- Я упомянул о ней неспроста.
Сорен принялся медленно ходить по кругу.
