Шелли Брэдли - Дерзкий и Властный
— Я бы предпочла назвать больше любимых в себе черт. Я достаточно умная. Я могу быть веселой...
— У тебя был шанс. Утверждения, если позволишь, — настоял Лиам.
«Уф». Рейн запомнила каждое чертово слово, но ненавидела тот факт, что ей придется произнести их снова.
— Они заставляют меня чувствовать себя неловко и неуютно.
На самом деле, из-за них у нее начинался зуд во всем теле. И Лиам с Хаммером знали это.
— Потому что ты до сих пор в них не поверила. Скажи их достаточное количество раз, и поверишь. — Хаммер выжидающе улыбнулся.
Может таким образом покончить с этим... Рейн поборола желание закатить глаза:
— Я открою себя и поделюсь не только своими потребностями, но и эмоциями.
— Каждую потребность — от тампона до поцелуя, — продолжил Хаммер.
— Особенно страхи, радости, достижения и волнения, — добавил Лиам.
«Я знаю. Знаю. Я пытаюсь понять, как...»
— Я всегда буду абсолютно честна, не боясь смущения или наказания. Не буду сдерживаться, боясь задеть чьи-то чувства.
— Ты знаешь, что мы ожидаем полной честности. Независимо от обстоятельств, — подчеркнул Лиам.
— Это понятно? — спросил Хаммер этим чертовым голосом жесткого Дома, который так ее возбуждал.
— Да, Господа. — Рейн тяжело сглотнула. Они уже повторяли эту мантру в домике.
— Следующее, — подтолкнул Лиам, жестикулируя пальцем.
Девушка вздохнула:
— Никто не смеет контролировать ни один аспект моей жизни, пока я сама не решу сделать им такой подарок.
Хаммер кивнул:
— Просто запомни, ты можешь вернуть себе контроль в любое время, когда захочешь, Рейн. Но не принимай решения признать свое поражение только потому, что тебе стало некомфортно.
«Плавали – знаем».
— Я понимаю, Господа.
Лиам нахмурился:
— Сегодня, ты передала контроль над собой Гвинет. Ты дала ей власть причинить тебе боль, не так ли?
— Да. — Она не специально, но теперь Рейн поняла, что позволила этой сучке – бывшей Лиама – залезть себе в голову.
— Последнее, — пробормотал Хаммер. — Ты отлично справляешь, прелесть.
Рейн кивнула, стараясь не морщиться. С виду эта речь должна была казаться самой простой, но, каким-то образом, она ранила больше всего.
— Я заслуживаю счастья и любви.
Не говоря ни слова, мужчины опустились на колени рядом с девушкой, окружая ее.
— Заслуживаешь. — Лиам откинул назад волосы с ее плеч и взял за подбородок, прежде чем прижаться губами к пульсирующей жилке на ее шее. — Мы надеемся, что ты позволишь нам наполнить тебя нашей любовью и счастьем, Рейн.
— Каждый день, — добавил Макен.
Одинокая слеза скатилась по лицу девушки, когда она подняла свои руки и прикоснулась к щеке каждого из мужчин:
— Я всегда буду стараться делиться своими эмоциями и страхами с вами двумя — без крика или ругательств. Я не могу обещать, что никогда не буду прятаться за своими стенами, но, если я не пойму, что делаю это снова, скажите мне. Я буду упорно работать, чтобы выйти... или впустить вас.
Широкие улыбки, озарившие их лица, почти ослепили девушку. Они обняли ее, и Рейн почувствовала, что-то изменилось глубоко внутри. И дело было не в красоте дома, а в том, что ее дом всегда будет в их руках.
— Думаю, ты быстро схватываешь, — подразнил Хаммер.
— Да, да, — она игриво надулась.
— Мы гордимся тобой, любимая. Продолжай верить в нас. Мы не подведем тебя. — Лиам поцеловал ее так нежно, что она практически растаяла.
Хаммер встал и протянул руку:
— Думаю, самое время обновить этот дом как следует. Что скажете?
— Согласен. — Лиам тоже поднялся на ноги, и протянул ей руку.
Рейн взяла их за ладони:
— Я бы удовольствием. Но есть проблема.
Глава 12
— Кроме моих посиневших шаров? — съязвил Хаммер.
— Эту проблему мы можем решить, — девушка флиртовала с ними с легкой ухмылкой на губах. — Но вы слишком нарядно одеты для такого случая. Я вот обнажена, и никто ко мне не присоединяется.
Оба мужчины бросились срывать с себя одежду, и Рейн пришлось подавить еще одну улыбку. Сегодняшний разговор был для нее трудным. Чуть раньше она совершила огромную ошибку, но Лиам и Хаммер успокоили ее, поговорили с ней, и все объяснили. В результате диалог был не прост, но плодотворен. Теперь она чувствовала, что они втроем еще больше укрепили свои отношения. И у них был невероятно красивый дом для того, чтобы «жить долго и счастливо».
Ход мыслей Рейн разрушила представшая перед ней картина: Хаммер стянул рубашку, обнажив широкие плечи и мощную мускулистую грудь, от вида которой она всегда возбуждалась. Рядом с ним, под ним, она чувствовала себя такой маленькой, женственной и защищенной. Затем Лиам сбросил брюки, и у девушки перехватило дыхание. Его подтянутые плечи и мускулистая спина сужались к талии, переходя в самую невероятную задницу, которую она когда-либо видела. Упругая, покрытая легкой «растительностью», и такая круглая, что ей очень хотелось ее укусить.
Рейн вздохнула от счастья.
Внезапно, Лиам повернулся к Макену:
— Посмотри на нее, пялится на нас, будто мы два куска мяса.
Девушка ощутила, как заливается румянцем:
— Вы не можете винить меня в этом. Вы оба невероятны. И не только внешне.
— Как бы я не наслаждался сексом с тобой, когда ты злишься, думаю, мне намного больше понравится трахать тебя, когда ты счастлива. — Хаммер обнял ее и подвел к кровати, затем посмотрел на Лиама. — Поторопись, мужик. Не знаю, как долго я продержусь, иначе могу начать без тебя.
Лиам усмехнулся и, отшвырнув свое нижнее белье в сторону, рванул к девушке и обхватил руками ее лицо. Он обрушился поцелуем на ее губы.
Губы Макена ласкали ее шею, дыхание скользило по коже:
— Прелесть, мы тебя оттрахаем как следует.
У Рейн перехватило дыхание:
— Обещаешь?
Они чуть заметно улыбнулись, и Лиам кивнул:
— Ты будешь не в состоянии выйти отсюда самостоятельно... какая жалость. Но мы понесем тебя на руках.
Ей не хотелось покидать этот роскошный дом, который представлял собой их будущее, но девушка понимала, что они должны вернуться к своим обязанностям в «Темницу», по крайней мере, пока не обставят это место и оно не будет готово к их переезду.
— Мне нравится идея, что вы будете меня носить на руках. — Она пододвинулась ближе, одновременно обхватывая и медленно поглаживая ладонями их члены. — Давайте проверим, случится ли это.
Хаммер прошипел проклятия. Лиам застонал, его лицо исказилось от удовольствия.
