А. Моллой - История Икс
Вначале мы едем во Фрари — собор Санта-Мария-Глориоза-деи-Фрари — в округе Сан-Поло, рядом с Риальто. Я понятия не имею, где находится округ Сан-Поло, но Марк заверяет: место это значимое.
— Выглядит не очень, — говорю я, уныло взирая на тусклое приземистое здание из красного кирпича.
А вот внутри — просто ах!
Там висит повергающее в трепет произведение Тициана «Успение Богородицы». Марк говорит, что именно эта картина подвигла Вагнера написать «Мейстерзингеров». Здесь же находится скульптура старца — это святой Иероним, изваянный Алессандро Виттория. Как рассказывает Марк, именно постаревший Тициан работал для него моделью. Смотрю на этого старика в конце жизни. Знаю, что смерть имеет определенное отношение к мистериям: каждая из них словно «маленькая смерть», как французы именуют оргазм. «La petite mort».
Почему мне так сильно понравилась четвертая мистерия? Что было в кикеоне? Почему я наслаждалась тем, как на меня смотрел Марк, пока женщины ублажали мое тело? Ведь знаю, что я не лесбиянка, но моя сексуальная натура оказалась более сложной, запутанной, богатой, разнообразной, многогранной, чем я когда-либо могла представить.
Значит, мистерии учат меня познавать свою сексуальность. Однако и еще кое-чему, имеющему отношение к любви, Богу и смерти. Это здесь, в моем сознании, душе. Словно восхитительный и ускользающий запах, название которого я не могу вспомнить. Пока нет.
На ум приходит цитата из Пиндара: «Счастлив тот, кто, увидев это, сходит в подземный мир: ему ведом и конец жизни, и ее благодатное начало».
Марк прерывает ход моих мыслей, уводя в другой конец церкви.
— А это алтарь Пезаро, — говорит он и целует меня в шею, и еще раз. — Генри Джеймс сказал: «В Венеции нет ничего более совершенного, чем это». Конечно же, он просто не встречал тебя, стоящей в полумраке Фрари.
Лорд Роскаррик подносит мою руку к лицу и целует. На мгновение любуюсь им. Темные волосы Марка, мои белые пальцы. Повинуясь порыву, притягиваю его к себе и целую в губы. Со всей страстью.
Наше путешествие продолжается. Следующая остановка — Скуола Гранде ди Сан-Рокко, с росписями Тинторетто. Затем шустрая гондола везет нас к Ка’д’Оро, Золотому дворцу, откуда открывается знаменитый вид на Гранд-канал, а после — к «Святому Себастьяну» Мантеньи, где Марк показывает надпись, которая глубоко запала мне в память: «Ничто не вечно, кроме Бога, все прочее лишь дым».
Но сильнее всего меня впечатляет небольшая скульптура анонимного автора «Кентавр и Ахиллес», расположенная на первом этаже. Все попросту игнорируют ее, стремясь полюбоваться Гранд-каналом. Я долгое время смотрю на эту скульптуру. Она напоминает нас с Марком: как он нес меня от Казино-дельи-Спирита. Обнаженную и беззащитную, Алекс четвертой мистерии. Я — как этот маленький мальчик, а он — Кентавр.
Сказочные дни пролетают очень быстро. Дворец дожей. Картины Тициана и Тинторетто в Санта-Марии-делла-Салюте. «Темпеста» Джорджионе. Стены Веронезе.
Затем мы посещаем расположенную на канале виллу из белого мрамора, где размещена коллекция Пегги Гуггенхайм — великолепные работы Бранкузи и Поллока. Вилла расположена так близко от Палаццо Дарио, что можно заскочить домой до обеда ради страстного секса. Что мы собственно и делаем.
Перебегаем мостики Дорсодуро, наспех пробираемся сквозь частный сад палаццо. Взлетаем по лестнице шестнадцатого века. Раздеваем друг друга и падаем на громадную, как у Наполеона, кровать. Окна комнаты выходят на Гранд-канал. Марк бросает меня на спину и, нависнув, словно величественная гора, овладевает мной. Он полностью пленяет, захватывает, поглощает мое существо. Затем властно разворачивает и входит сзади. О боже, какой же он твердый и мощный. Марк жестко берет меня, хватает за волосы и с силой тянет их на себя так, что даже больно. Но какая сладостная эта боль, я издаю стон наслаждения, кричу, дрожу всем телом, а потом кончаю, снова и снова, бьюсь в конвульсиях, покрываюсь потом, падаю лицом в подушки. Я совершенно истощена, ошарашена невероятным оргазмом. Прислушиваюсь к бешеному сердцебиению, к плывущим по Гранд-каналу вапоретто.
В наш последний венецианский день, довольно жаркий, Марк направляет изящное водное такси прочь от города, к безжизненной серой лагуне, к острову Торчелло. Любимый говорит, что именно на этом одиноком зеленом острове поселились в начале Темных веков первые венецианцы.
Здесь не так уж много интересного: невзрачный щебень, одинокая группа церквушек, парочка дорогих ресторанов. Почему Марк привез меня сюда? Мне жарко, а еще донимают большущие комары. Но тут мы ступаем в прохладу священного и древнего собора Торчелло. Марк показывает мне поразительно красивую мозаику, особенно впечатляет «Мадонна Теотока» — произведение десятого века.
На безгранично печальном лице Мадонны навеки застыла серебристая слезинка. Поразительное зрелище. Плачущая женщина. Напоминание о мистериях. Все напоминает о них. Темная и пугающая истина совсем близко. Я чувствую это. Катабазис. Последнее откровение. Я напугана и заворожена. Не могу продолжать, но я обязана, и буду.
Больше на этом крошечном островке Торчелло делать нечего. Мы гуляем среди руин заброшенного города. Мой взгляд останавливается на древнем каменном кресле — троне Аттилы, стоящем на пьяцце. В одном из ресторанчиков выпиваем по парочке дорогого мартини. Затем просто сидим на траве и потягиваем охлажденное «Просекко», купленное в баре. Делая по глоточку из рифленых стаканчиков, наблюдаем за движением белых яхт по тысячелетнему каналу Торчелло. Затем в обнимку засыпаем под сенью лимонных деревьев. Perfetto!
* * *Вечером сидим с Марком за столиком снаружи кафе «Флориан» и потягиваем напитки. Здесь очень много туристов, но любимый заверяет меня, что в Венеции все туристы, даже сами жители — как обитатели Венеции, так и приезжие — всегда осознают, где находятся. Так что это нормально.
Мы же ведем себя как туристы-богачи: сидим в кафе «Флориан». Теплый вечер опускается на самую красивую картину в Европе. Просторная площадь Святого Марка с голубями, колокольнями, роскошными дворцами дожей, возвышающимися над собором конями.
Марк пьет коктейль и смотрит на меня. Обсуждаем пятую мистерию. Любимый не уверен, что я должна принимать в ней участие.
— Икс, я никогда не видел пятую мистерию, в смысле женскую часть. Но слухи… Она очень сложная и тревожная. Ты уверена, что хочешь пройти ее?
— Если я не сделаю этого, то потеряю тебя. В конце лета. Примерно через месяц. — (Он мрачно кивает.) — Марк, это просто нелепо, — сердито качаю я головой. — Я не могу потерять тебя.
