Анна Емцева - Потерявший счастье
– Принимаются заявки для слушателей. Выбираем направление и темы песен. Так; наши, ваши, романтика, военные, релакс и ахинея, которую вы вряд ли поймете, но вам понравится. – Мы все сидели/стояли/висели/лежали в немом шоке, как впрочем и палачи. – Что мне горланить на свое усмотрение? Ну ладно. Только красивое звучание маловероятно, ну ды ладно. Может, эти от ультразвука оглохнут? – С надеждой спросил он у стен и его повели в дальнюю камеру. Мы уже хотели заткнуть уши, чтобы не слышать крика, потому, как петь, что-то в момент, когда тебя пытают петь просто нереально. —
1. Вновь Смерть оседлала коня вороного,
Плащ чёрный надев с капюшоном свой снова;
Когда идут солдаты полями,
Галопом Смерть несётся за полками.
Фландрия, плачь!
По Фландрии Смерть мчится вскачь;
По Фландрии Смерть мчится вскачь!
2. На сером коне Смерть едет мимо
Святого краше херувима;
Когда ведут хоровод девицы,
Смерть хочет с ними в том танце кружиться.
Ла, ла, ла, ла,
Ла, ла, ла, ла.
3. Смерть грозно за барабан берётся
И в сердце твоём её дробь отзовётся;
Тот барабан не замолчит,
По мёртвой коже Смерть стучит.
Фландрия, плачь!
По Фландрии Смерть мчится вскачь;
По Фландрии Смерть мчится вскачь!
4. Коль первую дробь она выбивает
Вся кровь от сердца прочь отливает;
Коль дробь вторую Смерть начнёт,
Солдат свою могилу найдёт.
Фландрия, плачь!
По Фландрии Смерть мчится вскачь;
По Фландрии Смерть мчится вскачь!
5. На чёрном и сивом коне Смерть гарцует
И, улыбаясь, свой танец танцует;
Смерть в барабан не бросит бить:
Должны все солдаты убитыми быть.
Фландрия, плачь!
По Фландрии Смерть мчится вскачь;
По Фландрии Смерть мчится вскачь11!
Песня была не обычной, некоторые слова и вовсе были непонятны, но от этого не становилась не красивой. Наоборот она нагоняла, какую-то странную грусть и печаль. Помимо прекрасного голоса омеги, который разносил свою песню по округе, были еще сдавленные шипения палачей, свист плети. Вскоре это все закончилось и омегу, всего израненного, бросили прямо на пол нашей камеры. Однако боль или страдание на лице безрассудного мальчишки я не увидел. Только глумливую улыбку, что спрашивала их о чем-то. Понять чего добивается этот странный зверек было невозможно. Как только дверь камеры закрылась, все почувствовали слабый поток ветра, что аккуратно поднял его в воздух. Журчание воды стало сильнее и ближе. Через пару минут Алурий был окутан водой, что мягко обволакивала его тело. Одежда быстро отчистилась от крови, тело тоже, это было хорошо видно потому, как на нем уже не было рубашки. Шрамы заживали прямо на глазах, как если бы, кто-то их аккуратно зашивал. Маг. Выдало нам всем сознание и, посмотрев друг на друга, лишь убедились в правильности догадки.
АлурийПоследний осколок покидал мое тело выталкиваемый регенерирующим организмом прочь. Как больно! Когда же эта боль прекратится?! Я был готов, на что угодно ради единственных суток без чувства боли. Старые раны не успевали заживать, а палач по приказу хозяина, что иногда следил за этим, уже наносил новые. Силы, приходящие с магией тратились на регенерацию и поддержание хоть немного нормального климата в камере. Сама магия не переставала меня лечить и еще некоторых невезучих, как и я. В камере пыток я всегда получал одни и те же вопросы и отвечал либо стихами, которые не имели ни какого отношения к вопросу, либо песнями. И тот и другой вариант их не устраивал, как собственно и мои периодические провалы в небытие.
Осколок заставлял приглушённо шипеть от боли. Приглушённо, чтобы не разбудить тех, кто спал тут же на полу в камере. Я всё ещё не терял надежды улучить момент и уничтожить своего мучителя. А для этого нужны были силы. Накапливать их в таком ритме жизни было почти нереально. Те же крупицы, что у меня оставались, я тратил на поиски своего альфы, а еще на изучение замка. Никто конечно пока не знает об этом, но готовиться надо. Осколок снова напомнил о себе режущей болью. И я снова принялся вытаскивать его из себя. Какой же я сейчас беспомощный, противно.
Следующие месяцы показались адом, но я не терял надежду, что смогу выбраться, ища пути спасения. Часто надо мной издевались прямо в камере, но в таких случаях, я просто молчал и закрывал глаза. Но видимо в этот раз все было хуже. Как я узнал, наша армия следовала моим четким указаниям, и продвигались все дальше, уничтожая своего врага. Это было радостью, которой я поделилась со всеми, они спасут, они помогут. Однако до этого момента надо было дожить. В этот раз Решер – хозяин замка и правитель Таренгока, был особенно неистов. Кажется, его кто-то снова разозлил, вот он на мне и срывает свою неудовлетворенность. Я пытался отвернуться, зажмурится, спрятаться от острого клинка, выкалывавшего мне глаза. В первые моменты я даже не чувствовал боли. Шок от потери зрения подавлял все остальные чувства и эмоции. Я не думал, что он дойдет до такого, но отчаиваться не было смысла.
Я пытался опуститься на дно забвения и хоть немного прекратить эти бесконечные пытки. Попытался, но мне мешал какой-то назойливый звук. Я попробовал открыть глаза и посмотреть на источник – раздражающего явления. И тут вспомнил, что раскрывать мне нечего. Спина мгновенно покрылась холодным потом, а руки потянулись ощупать лицо. Как ни странно, это получилось. И сделал вывод о том, что не связан, меня в последнее время вообще не связывали. Может это приказ, а может и лень, но мне все равно. Сейчас двигаться, куда бы то ни было, я не осмеливался. Ощупав лицо и обнаружив повязку на том месте, где должны были быть глаза, тут же предпринял попытку её снять. Но через пару секунд остановился и опустил руки.
По небу плывут облака
В какую то дальнюю даль,
На них, как подушке, в пуховых боках,
Моя уплывает печаль.
А сверху на тех облаках живет
Не расплаканный дождь,
Он смотрит на землю в пурпурных очках,
Мой маленький призрачный вождь.
А за облаками синее небо,
Снежных Королев ледяные страны,
Мир, в котором Кая так любит Герда,
Мир, когда горчичники ставит мама.
А за облаками красные горы,
Розовым коням заплету я гривы.
Мир, в котором детство уходит морем
Светлою мечтою неторопливо.
Летят и летят облака,
Где детство осталось мое,
Где держится небо на тонких ногах,
Где мама стирает белье.
Они улетают как дым,
Теряясь в волшебной реке,
Где папа остался таким молодым
И держит меня на руке.
А за облаками синее небо,
Снежных Королев ледяные страны,
Мир, в котором Кая так любит Герда,
Мир, когда горчичники ставит мама.
А за облаками красные горы,
Розовым коням заплету я гривы.
Мир, в котором детство уходит морем
Светлою мечтою неторопливо.
А на небосводе синем-пресинем
Месяц появился – желтый и яркий.
Мир, когда декабрь пропах мандарином,
А на Новый Год под елкой подарки.
Улетело детство в дальние дали,
Тот волшебный край не найти на карте.
Мир, когда в снежки во дворе играли,
Мир, когда подснежники дарят в марте.
А за облаками спрятались горы,
Алых парусов не видно в заливе.
Мир, в котором детство уходит морем
Светлою мечтою неторопливо.
По небу плывут облака12…
Кажется мои песни, кого-то разбудили, но равнодушие, что легло на душу, не дало мне ни какого сострадания, просто хотелось спеть нечто грустное и унылое, что-то про смерть. Слова песни сами пришли мне на ум.
