Жест Лицедея (СИ) - Моури Эрли

— В меня не сливай! Слышишь? Луций! В меня нельзя!

— А куда сливать? Отсосешь? — я чувствовал, что уже на грани.

Нет, не на грани… Наверное даже за ней.

Ага, точно, уже за гранью!

Кажется, я успел в Светкину нору брызнуть раньше, чем выдернул член. Мигом поднес своего труженика к ее личику. По пути к ее лицу мой могучий воин обильно орошал ее семенем. Полил все: и блузку, и грудь, и волосы.

— Сука! Рот открой! — прорычал я. — Скорее же, бл…дь!

Наверное, рот она открыла от обалдения — не ожидала такого невежливого обращения от римского консула. Ну я не растерялся — метко сунул член в ее удивленный ротик. Правда в него попали лишь последние жалкие брызги.

Когда все кончилось, Светик плевалась и ругалась. Мне кажется, у нее набралось очень много претензий к Луцию Нелию Максиму. И вот еще подстава: ведь на самом деле дом у храма Клавдия, настоящий Луций Максим ей не предоставит. Так что здесь не исключен серьезный скандал. Интуиция мне подсказывала, что лучше поскорее убираться из салона подальше.

Почти не слушая ее упреков в мой адрес, я поправил одежду, взял несколько сигарет из клубничной пачки и, прикурив одну, вышел из кабинета со словами:

— Ну, извини, если что не так.

Спускаясь по лестнице, я был готов петь. Мне даже хотелось летать, точно счастливому мотыльку. Я испытывал очень глубокое удовлетворение. Сразу моральное и половое. Или можно повернуть так: именно в эти минуты гармония души и тела стала всеобъемлющей и совершенной. Да, в конце вышло немножко некрасиво. Я кончил не совсем так, как хотелось: забрызгал ей блузку, влил немного в киску, немного в ротик и украсил милое личико струями восторга. Но это ничуть не умаляло удовольствия, которое я получил от сегодняшнего вечера. И вообще нехрен было связываться с Разумовскими! Мы еще вам не такое устроим!

Интуиция, которая шепнула в кабинете госпожи Троцкой, мол, пора валить, не подвела. Когда я почти спустился на первый этаж, входная дверь в салон распахнулась. В нее вошел настоящий Луций Максим. К счастью, он не заметил меня сразу. Лишь пройдя мимо и поднявшись на несколько ступеней, римлянин вдруг остановился — я это почувствовал спиной — и дрогнувшим голосом произнес:

— Молодой человек!.. Ну-ка постойте!

— Да пошел ты нах…й, мудак! — рассмеялся я и вышел на Неглинную, покуривая Светкину сигарету.

Прямо перед выходом из салона стояла та самая темно-красная римская колёсница. Возле нее четверо из свиты консула: два со штандартами, два с жезлами. Один из них, несколько удивленный столь быстрым возвращением консула, открыл дверь в экипаж. Недолго думая, я вошел, сел на широкое, мягкое кресло и сказал:

— Давай! Гони на Моховую!

Меня возничий что-то переспросил на латыни или итальянском — не знаю, на каком они там лопочут.

На что я ответил:

— Не зли меня! Просто езжай! — и махнул рукой, указывая направление.

Четверо римлян, стоявших у экипажа, погрузились, высказывая что-то по-своему, и мы поехали.

В первые же минуты я пожалел, что сел в римский экипаж: говорили они исключительно не по-русски. И я нихрена не понимал, что они от меня хотят. Решил проблему так — сурово сдвинул брови, сердито и громко произнес:

— Всем говорить только по-русски! Уважайте, традиции страны, где находитесь!

Они заткнулись. Только тот, что постарше, что-то еще вякнул шепотом для своих и потом мне на очень хреновом русском:

— Божественный, ми плохо русски! Очень русски никак!

— Будете учиться, мерзавцы! Русский — великий и могучий! Это ясно? — я нахмурился еще злее.

— Божественный, ми савсем сильна панимать! — отозвался старший

— Завтра с утра в книжный за разговорником! Все четверо, вместе с кучером! — распорядился я.

Мы проехали два квартала по Моховой, а я мрачно смотрел в окно и думал. Как из этой ситуации выкручиваться. Ведь ясно, ехать таким образом домой нельзя. А если прикажу остановиться и пойду пешком, они, непременно, увяжутся за мной. У них работа такая — следовать за консулом. Решение пришло неожиданно. Увидев в окно питейную «Бочкаревъ», я приказал остановиться. И сообщил римлянам так:

— Сейчас шагом марш за мной! Будем изучать русские питейные традиции! Кучер идет тоже!

Мне потребовалось примерно полчаса, чтобы довести их до состояния приемлемого опьянения. После чего я тихонько улизнул из питейной, тут же вернул свой настоящий облик и направился в сторону дома. За время моего приключения резерв магической энергии истратился аж до 146 единиц. Неплохой результат. Ведь умею же, когда хочу!

Когда я дошел почти до угла, то услышал отчаянную римскую речь за спиной. Эти дурни высыпали на улицу, ругаясь друг с другом, ища взглядами меня. Надо ж горе какое, консул пропал! Был соблазн вернуться и посмотреть на этот цирк, но я подумал об Ирине. Все-таки прошло много времени, как я уехал на очень важную и опасную встречу с Троцкой. Наверняка, «мама» не находила себе места, и мне следовало поторопиться. Как жаль, что здесь нет мобильных телефонов. Придумали бы хотя бы что-то типа ямского посыла для частного использования.

А между тем пешая прогулка по Москве приятна. Особенно по незнакомой Москве. Здесь все так невероятно отличается от того, к чему я привык. Улицы, дома совершенно не те, что ожидаешь увидеть. И часто застываешь в обалдении, мол, нихрена себе! Вообще другой город, лишь очень отдаленно напоминающий ту Москву, к которой я привык.

Я даже умудрился заблудиться. Свернул не туда за Пречистенскими воротами, и попал в какой-то запущенный безлюдный сквер. И там я понял: есть кое-что неизменное и этой, и в той прежней Москве. Это неизменное — гопники! Да, здесь тоже имелись гопники. Наверное, они назывались иначе. И выглядели не так — иные прикиды, соответствующие духу этого мира, однако носимые с показной небрежность.

Все трое синхронно поднялись с лавочки у куста сирени и преградили мне путь.

— Э… барин, дай рубль, — старший, отряхнув выпущенную из штанов рубашку от шелухи семечек, нагло улыбнулся.

— А лучше два, — голос другого, в стеганой безрукавке, раздражал неприятной хрипотцой.

Вот что мне сейчас лучше отчебучить? Передать «Привет от Теслы»? Так резерв энергии невелик — больше двух раз не пальну. И можно очень облажаться. Признаться честно, если эти ребята реально крутые, то имелся у меня шанс покинуть этот мир. А мне он очень и очень нравится. У меня здесь любимые женщины, приличное положение в обществе и куча очень притягательных интересов.

Я остановился. Они медленно приближались, видя во мне жалкого сусла. У низкорослого в руке появился нож. Два других вполне надеялись на кулаки или не считали нужным доставать перышки в объяснениях с таким хиляком как я.

«Щит Ахилла» — в данной ситуации дело не слишком выгодное. Его недостаток, что он слишком сосет энергию, которой осталось, увы, мало. Поэтому я решил так: с правой руки разряд в того, что с ножом. В левую — заготовку «Инквизитор». Как раз впервые попробую боевое применение. Для самого наглого, того, кому аж два рубля подавай, нужно показать что-то из муай тай. Ведь не зря же тренировался. Этот мир пока еще не знаком с такой полезной техникой — время познакомить.

Если что-то пойдет не так, у меня еще должно остаться немного энергии на слабый электроудар. Хотя вряд ли.

— Разве просьба, не должна быть вежливой? — поинтересовался я, когда им до меня оставалось шагов пятнадцать.

— Выворачивай карманы, маленький уродец! — рявкнул старший.

Вот это меня задело особо. Я шарм прокачал до 27! Да я душу в свою внешность вложил! Еще не красавчик, но я точно не уродец!

До меня оставалось им менее десяти шагов. Вскинул правую руку, замыкая большой палец с мизинцем — ярко-синие нити вонзились в мудозвона с ножом. Бля, сколько раз говорил себе: «контроль энергии при разряде — дело святое!». Снова переборщил. Сученка тряхнуло так, что он отлетел на клумбу — слишком резкое сокращение мышц от электрошока. Завоняло паленым мясом и горящим тряпьем. Скорее всего он не жилец, хотя еще корчится, подергивается среди зарослей сорняка.