Роман с седовласым ловеласом (ЛП) - Саммерс Хлоя

Глава пять

Атлас

— Мне все равно, куда, чёрт возьми, ты пойдешь сегодня, но ты не должен быть здесь, — говорю я Денни, который всё ещё слоняется вокруг сарая, как будто ему не найти лучшего места. Этот мужчина действует мне на нервы.

— Ладно, — говорит он, приподнимая чашку с кофе и наблюдая, как я работаю. — Я заслужил это. Но что сделано, то сделано. Ко мне сегодня придет пара, чтобы посмотреть на это место. Я хочу быть здесь, чтобы…

— Ты кусок дерьма, ты знаешь это? — я поднимаю седло и накидываю его на Бисквита. Это двенадцатилетний конь, один из последних, купленных отцом на аукционе. — Я уверен, что ты также собираешься продать всех животных? Или они заслужили твоё милосердие?

— Я думаю, что продам их вместе с ранчо, если только ты не сможешь позволить себе выкупить их у меня, — смеется он, как будто это какая-то чёртова шутка. Ему повезло, что я не бью его прямо сейчас в горло.

Он усмехается, пиная ботинками сено, прежде чем взглянуть на меня с той же самодовольной ухмылкой, которая была у него с тех пор, как мы были молодыми.

— У тебя есть сердце, Атлас, но я чертовски уверен, что ты не умеешь вести бизнес. Мы оба это знаем. Бросай это дерьмо и двигайся дальше. У нас обоих всё будет хорошо. У тебя в кармане скоро будет пятьсот тысяч. Мы вся семья, которая у нас осталась. Давай не будем ссориться из-за денег и…

Мой взгляд привлекает хруст позади него — это Кловер. Её волосы собраны в низкий хвост, на ней узкие синие джинсы, облегающие фигуру, красная фланелевая рубашка и высокие резиновые сапоги. В руке у неё также блокнот и карандаш. Думаю, она пошла за покупками, ведь сомневаюсь, что она брала с собой этот наряд.

— Кловер, — говорю я, направляясь к ней. Мне противно, что я снова думаю о том, чтобы прикоснуться к ней после нашего вчерашнего рукопожатия. В этот момент я бы даже согласился на легкое прикосновение к ее руке. Хотя теперь, когда мы оказались лицом к лицу, я вспомнил, насколько она молода, и протянул руку. Я смотрю на Денни, ожидая его замечаний. Я надеялся, что он уйдет к тому времени, как она приедет.

— А это кто? — Денни подходит к ней с широкой улыбкой на лице, как будто она свежее мясо. Мне следует ударить его ещё раз только за то, что он посмотрел на неё. Он гораздо ближе к её возрасту, и, если честно, он привлекательный парень. Не такой высокий, как я, но всё же высокий, мускулистый, и у него такие же фирменные голубые глаза, которые свойственны нашей семье со стороны отца. Мама всегда немного завидовала этому. Раньше она говорила, что единственное, что она смогла нам передать, это сумасшествие. Но она ошибалась — эта женщина сделала бы что угодно для кого угодно. Она бы просто сделала это с паяльной лампой в руке.

Денни протягивает руку, чтобы поприветствовать Кловер:

— Я Денни, брат Атласа. А ты?

— Просто уйди, — говорю я, направляя Кловер к Бисквиту, который ждет, чтобы на него сели верхом. — Она здесь проводит исследование для книги. — Я помогаю ей оседлать лошадь, думая, что ей понадобится некоторая тренировка, чтобы научиться садиться на лошадь, но она ведёт себя естественно, легко подпрыгивает и сидит.

Денни кивает и ухмыляется, как будто не верит в это, но я не обращаю на него особого внимания. Вместо этого я забираюсь на свою лошадь Рио. Это ещё один черно-белый четвероногий скакун, немного старше, около двадцати лет.

— Прости за него, — говорю я, выходя из сарая и направляясь к горе. — Это тот засранец, о котором я тебе говорил.

Она кивает:

— Да, он похож на занозу в заднице.

Мне хочется спросить её, что она имеет в виду, но я не хочу больше говорить о Денни.

Ее руки лежат на роге седла, а тело перемещается слева направо, пока Бисквит идет рысью. Он шёл по этому маршруту столько раз, что, вероятно, смог бы сделать это с завязанными глазами.

— Ещё раз спасибо, что принял меня сегодня, — говорит она, глядя на меня. — Я думаю, это то, что мне нужно. По крайней мере, так будет лучше, — смеётся она.

— Ах, чёрт, всё хорошо. Я очень рад, что у меня есть компания, правда. Если только тебе не нужно, чтобы я заткнулся, чтобы ты могла сосредоточиться. Тогда непременно, — я показываю молнию, закрывающуюся перед моими губами.

— Нет. Я хочу получить полный опыт, ковбой и все такое. — Она смотрит на меня и усмехается. — А потом мне нужно запереться и закончить эту книгу.

— В течение одного дня? Ты оказываешь на себя слишком большое давление. Это тебе скажет любой писатель. Тебе нужно отпустить ситуацию и просто позволить этому случиться.

Она смеется:

— Легко сказать, когда перед тобой не стоят сроки.

— Это навык. Чёрт, даже у Микеланджело были сроки.

Её лицо искажается, но очень мило, нос слегка сморщен.

— Я думала, ты на моей стороне. Что случилось со всеми этими вещами о природе, которые ты мне рассказывал вчера вечером?

— Я на твоей стороне. Тебе просто нужно дать себе разрешение пройти через этот процесс. Прямо сейчас ты собираешь информацию. Сегодня вечером ты напишешь несколько тысяч слов. Завтра, возможно, ещё несколько тысяч. Тебе придется снова найти свою страсть к словам, иначе ты и дальше будешь сталкиваться с той же проблемой.

Она смотрит на меня так, словно я продаю воду озеру.

— Что?

Она качает головой и смотрит на горизонт, пока мы поднимаемся на вершину хребта мне надо было заткнуться. В любом случае, не уверен, что я добавил к этому разговору, кроме роста неуверенности в себе, который, я думаю, ей не нужен.

— Я не должен был ничего говорить. Я уверен, что ты знаешь, что делаешь. Прости.

Она смотрит на меня, затем снова отводит взгляд, обхватывая себя руками и быстро проводя ими вниз.

— Всё в порядке. Ты пытаешься помочь. Я просто ошеломлена. Я имею в виду, посмотри на всё это вдохновение, и всё, о чём я думаю, это слова.

— Ну, это потому, что ты замерзаешь, — говорю я, направляя Рио на вершину хребта. Прохладный ветерок проносится мимо нас. — Я захватил одеяло и немного горячего шоколада.

— Ты все продумал, — произносит Кловер, проводя руками по мягкому пуху одеяла.

Я протягиваю ей термос с горячим шоколадом и прислоняюсь к камню рядом с ней. Так близко, что чувствую запах её сладких духов. Что-то цветочное, может быть, немного фруктовое.

— Трудно думать, когда пытаешься не отморозить себе задницу, — говорю я. — Надеюсь, это поможет.

Она улыбается и кивает, глядя на горы, возвышающиеся вдали над ранчо.

— Ты правда никогда раньше не была на ранчо?

Она качает головой:

— В северной части штата много ферм, но это похоже на съемочную площадку. Здесь невероятно.

— Я знаю. Когда я был молод, то сидел здесь и писал песни обо всём на свете. Это место, прямо здесь. Раньше я называл его «Рок вдохновения», — я поглаживаю ледяной валун, затем смотрю на Кловер. — Я просто не мог оставить это место. Сегодня к Денни придут люди, которые хотят посмотреть на ранчо.

Она вздыхает:

— Ребята, вы когда-нибудь ладили?

— Его кровь течет иначе, чем моя. Он денежный парень, а я… другой. Иногда мы сходимся во взглядах. Большую часть времени мы видим насквозь друг друга. Для него главное — результат. Для меня это воспоминания. Папа вложил всю свою жизнь в то, чтобы сделать это место таким, какое оно есть. Мама тоже. Я просто не понимаю, как он может продать всё это и обналичить чек, как будто это ничего не значит.

— Когда я была маленькой, у моего дедушки была молочная ферма. Ничего подобного этой. Она была небольшой, и у него было около пятидесяти коров, но вся семья моей мамы выросла там. Это было особенное место, понимаешь? В любом случае, дедушка скончался, и по той или иной причине ферма перешла в руки моего дяди, который, как и Денни, продал её. Моя мама пыталась сражаться с ним, но в конце концов проиграла, и ферма теперь превратилась в магазин мороженого. Для моей мамы это было опустошительно, но через некоторое время она поняла, что ее брат не смог продать воспоминания, которые они там оставили. Они навсегда останутся с ней. — Кловер проводит рукой по своим длинным тёмным волосам и смотрит на меня. — Не знаю, поможет это или нет, но я просто подумала, может быть…