Ана Феррейра - Амадора. Та, что любит...
Пятница. Вечер. Я дождалась, пока уйдет медсестра, и вошла. Меня всю колотило. Все зубы у меня успели смениться, но один молочный – правый верхний клык – никак не мог выпасть.
– Никак зуб не выпадает… А другой криво растет.
– Не надо спешить – выпадет.
– Лучше его вырвать…
– Ну, давай назначим время. Попроси маму завтра позвонить.
– А сейчас нельзя?
– Сестра уже ушла.
– Этот зуб мне мешает. Вы хоть посмотрите…
Он улыбнулся. Я с готовностью уселась в кресло и разинула рот.
– Прекрасные зубки. А с клыком ничего страшного.
Я знала, что кажусь ему хорошенькой… У меня уже выросли маленькие, но вполне заметные груди. На мне была облегающая белая водолазка и коротенькая юбочка, из-под которой, когда я садилась, должны были виднеться трусики. Он засунул два пальца мне в рот… Я закатила глаза и принялась сосать крепкие пальцы этого мужчины в белом халате. Вспомнив книжку по гипнозу, я пыталась внушить ему, чтобы он полез мне в рот не пальцами, а языком.
– Поцелуйте меня. Поцелуйте меня.
Мне и говорить не нужно было – все было видно по глазам. Он, конечно, целовался не так, как девочки. Я унеслась в космос со скоростью света и, когда долетела до Плутона, почувствовала, что разум у него отключился… Черт возьми! Он оттолкнул меня.
– Девочка, уходи.
– Не уйду…
– Уйди, Христа ради! Видишь, распятие над дверью? Уйди отсюда!
Я снова попыталась загипнотизировать его, но не так, как сказано в учебнике: закатила глаза, раздвинула ноги. Ничто на него не действовало. Он говорил без умолку:
– Зачем ты это делаешь? Я же серьезный человек! Слезай с кресла и иди домой…
– Но почему?
– Потому что ты еще ребенок, черт тебя дери!!!
– Я уже не ребенок.
– Вот я с твоей матерью поговорю!
– А я ей скажу, что вы ко мне приставали.
– Черт возьми! Сгинь с глаз моих!!!
– Тогда поцелуй меня.
– Никогда!
– Тогда не уйду.
– Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Я тебя с лестницы спущу!
– Я люблю тебя.
– Чушь!
– Я давно тебя люблю.
– Перестань, девочка. Ты и не знаешь, что такое любовь.
– Я-то знаю! А ты-то знаешь, доктор Паулу? Знаешь, что такое любовь? Можешь объяснить, что такое любовь? Раз не можешь, то хоть почувствуй и расслабься… Что такое любовь?
Когда глазами ничего не добиться, учебник предписывает использовать слуховое восприятие, повторяя фразу, на которой основана ситуация. Но и это не помогло: расслабиться он не хотел.
– У меня сын твоих лет!
– Я на два года его старше.
– Найди себе ровню.
– Они все придурки.
– Не верю! Слушай, ты красивая девочка, просто прелесть! Но у нас с тобой ничего быть не может, поэтому прошу тебя, уходи. Пожалуйста!
Он казался таким искренним… Сказал, что я красивая! И просто прелесть! Я решила больше его не гипнотизировать, а тоже быть искренней и одержать победу в честной борьбе. И довольствоваться хоть чем-нибудь… Я смиренно спросила:
– Можно, я пососу твой палец? Больше мне ничего не надо… Тогда уйду.
Моя искренность восторжествовала. Наконец он сдался. Сунул мне палец в рот, и я стала сосать. Сначала указательный, потом средний, потом безымянный… Радость победы была куда большей, чем удовольствие от сосания, и я ликовала, что добилась победы собственными силами. Я же красивая! Просто прелесть! А книжка про гипноз – просто дерьмо. Я положилась на интуицию, он не выдержал и сдался.
– Ой, девочка… – прошептал он, полез ко мне в трусы и влажными от моей слюны пальцами принялся ласкать мне киску, поросшую реденькими волосками.
– Я только посмотрю на тебя… девочка…
Он направил яркий свет на мои белые трусики, и бантик на них заиграл всеми цветами радуги…
Дебют!
В школе я влюблялась в лучших парней. Это были Нету, Клаудиу, Николау… Меня воодушевляло все: фильмы, книги, картины, статуи, весна, лето, журналы, грибы, спаржа, шоколад, мороженое, йогурт, птичка, бабочка, вьюнок, папоротник, спортсмены, поэты, подруги, мамина желтая папка, банкомат, гороскоп из газеты… Сердце мое радостно колотилось, и мне страшно хотелось целоваться в губы.
Я зашла к Николау, в которого влюбилась, но не застала его. Дома был его брат, на два года моложе и в три раза недоступнее. Спрашиваю, можно ли войти и подождать.
Мы уселись смотреть какой-то матч по телевизору… Брата звали Никодемус. Он не сводил глаз с экрана, а я с него. Сначала я пристально изучала его черты. Братья похожи, но не очень. Губы, глаза, голос – одно к одному. Тут я подумала об их отце – не то что с вожделением, скорее с уважением. Так и хотелось преклонить колени и возблагодарить Бога за то, что есть такой мужчина, который к тому же произвел двух таких интересных сыновей. Я же не виновата, что они братья.
Я сняла блузку. Наконец-то он взглянул на меня и разинул рот.
– Не знаю, что на меня нашло…
– Да просто жарко.
– Да не в том дело, что жарко. Просто захотелось. Извини.
– Тебе не за что извиняться, все в порядке. А будет за что, так я всегда тебя прощу. Мне очень понравилось…
– Не надо было мне заходить.
– Но мы с тобой вдвоем, и кое-что случилось…
– Вот это да!
– Мне так хочется тебя потрогать…
– Ты посмотри, что у тебя в штанах!
– А что там, по-твоему?
– Надо бы мне уйти, да сердце велит остаться…
Я приблизилась, и он стал тискать мне грудь. Я пылко его поцеловала, не ощущая себя Франческой, которая целовалась с Паоло, своим деверем.
– А как же мой брат?
– Я ничья…
– Ты с ума сошла!
– Не сошла… Сделай что-нибудь…
– Не надо бы, но очень хочется.
– И мне хочется.
– Тише!
– А что такое?
– Бабушка спит.
– А если проснется?
– А если придут Николау с папой?
– Матч еще не кончился.
– Два – ноль!
– Я хочу…
– У тебя это уже было?
– Много раз.
Я солгала. Это было впервые. На диване и у меня на юбке остались кровавые пятна. Он это заметил, но все равно входил в меня все глубже.
– Неправда… у тебя это в первый раз… я знаю.
– Да… неправда.
– Мне так хотелось!
– I love you!
– Что ты говоришь?!
– Гол!
Значит, он был у меня первым. Ему так хотелось быть безупречным, незабываемым… Многие женщины с сожалением вспоминают свой первый опыт… А мне жаловаться не на что. Все было очень здурово, хотя все делалось второпях. Душа моя изнывала от блаженства. Мне хотелось, чтобы Никодемус весь вошел в меня. Я предложила еще раз.
– Ой!
– Тебе больно?
– Да… давай еще…
– Я так не могу.
– Пенальти!
– Ох, как хорошо…
– Гол!
Сан-Паулу – чемпион. От криков бабушка проснулась. А мы, полуголые, растянулись на синем ковре. Бабушка закричала:
