Китти Бернетти - Тысяча и одна ночь (сборник)
— Слушай, ты явно хочешь приручить его, — пробормотала она и заняла свое место в очереди на объявление холостяков. Теперь зал заполнился женщинами, которые могли позволить себе внести деньги за право воспользоваться красивым мужчиной и тем самым принести пользу больным людям.
Сборщик средств начал работу, и это позволило Кейси немного успокоиться. Обычно она волновалась только перед началом шоу. Как только оно начиналось, она становилась совершенно спокойной.
Она посмотрела на Ника и пошла искать Энни, у которой был ее кошелек. Она не нуждалась в деньгах, но, глядя на лицо Ника, она поняла, что не сможет расслабиться до тех пор, пока не будет знать, что получит его.
На сцену вышла первая дама. Изабелла Гай была абсолютно спокойна, объявляя своих шестерых холостяков.
Ни один из них не был и вполовину так горяч, как Ник…
Кейси поняла, что безумно влюблена. Остальные мысли вылетели у нее из головы.
Глава 9
Она все делала правильно до тех пор, пока не подошла очередь Ника. Тогда она смешалась, ее язык начал заплетаться, и в голове стало пусто. Кейси услышала, как она произносит:
— А это Ник. — Она растянула это имя так, как будто говорила в разгар оргазма: «Ни-и-и-ик». Она услышала, как захихикала Энни, и даже на расстоянии могла совершенно точно сказать, что Ник покраснел.
О, боже мой.
— Ник…
Что? Ник что?
— Высокий.
Энни заухала, как какая-то дикая птица из джунглей, и у Кейси возникло мимолетное желание схватить ружье.
— И он… гм…
Думай!
— Большой.
Энни буквально кричала:
Большой! О боже, ты сказала «большой». Теперь, как ты понимаешь, все думают… про член!
— Я о другом! — она громко исправилась в микрофон.
Энни пришлось уйти.
О, черт. Теперь они все подумают, что у него маленький пенис…
— Я имею в виду, что, он прекрасен в… о боже.
Большинство женщин в комнате уставилось на нее так, как будто у нее внезапно выросла вторая голова, она говорила пошлости на французском языке или выкрикивала приказы на шведском. В зале воцарилось смущенное молчание.
— У него голубые глаза, темные волосы и… пройдитесь! — сказала она Нику, который замер на ступеньках, ведущих на сцену, как будто не был уверен в том, что ему теперь делать.
Это была настоящая катастрофа.
Но он легко улыбнулся ей в ответ и зашагал. От этой улыбки у нее на душе стало светло.
— Он — реставратор, — сказала Кейси, оставив надежду сохранить над собой полный контроль. — Он часто имеет дело с воспоминаниями, — добавила она, вспоминая, что он ей говорил. — И очень хорошо обращается с хрупкими вещами…
Он остановился, чтобы посмотреть на нее, и она увидела в его взгляде такую привязанность, что сердце чуть было не выскочило у нее из груди.
— …Такими, как сердце и чувства, — произнесла она следующую фразу, намертво вцепившись в микрофон.
Его лицо смягчилось, и он начал приближаться к ней. Она с трудом сглотнула, покачала головой и махнула рукой, будто пытаясь сказать «иди».
— Он очень хорошо целуется и…
Кто-то вздохнул, кто-то засмеялся. Никто не предлагал за него цену. Почему? Почему?!
Ник выглядел заинтересованным, но не паниковал. Он был слишком занят, слушая ее.
— И он никогда не стал бы… я знаю… это не жалость. Он — настоящий мужчина, — сказала она мягко. И затем:
— Одна тысяча долларов.
Это не его деньги, это будут ее собственные. Это будет сделано для благотворительности, это поможет спасти жизни, почтить память Брендана, а также, возможно, отпраздновать новое начало.
— Я уже упоминала, что он хорошо целуется и хорошо?..
В зале повисла многозначительная тишина. Она просто физически ощущала ее. Тишина и внимание, навалившиеся на нее, как безмолвный, невидимый груз. Ник замер на месте и во все глаза смотрел на нее. В его взгляде мерцали искорки смеха, смешанные с легким удивлением.
— Он хорош и… во многом другом. Две тысячи. Нет, не две… Я же помню прошлую ночь…
Она поняла, что последние слова произнесла вслух, и ее лицо залила волна жара. Да и черт с ним!
— Пять тысяч.
Периферийным зрением она увидела, что одна из женщин начала поднимать свою табличку. Кейси повернулась, посмотрела на нее и заявила:
— Даже не думай об этом, Анджела.
Женщина быстро опустила свою табличку и усмехнулась. Тогда Кейси сказала:
— Продано! Мне. За пять тысяч долларов. Где Энни?
Энни высунула свою голову из прихожей в зал, и Кейси сказала так спокойно, как только смогла:
— Теперь моя подруга Энни, которая все это устроила, будет вести программу дальше, потому что я беру своего холостяка и ухожу.
Она положила микрофон и вышла, чтобы схватить Ника за руку. Но он сам схватил ее и поцеловал. Его поцелуй был достоин большого экрана.
— Поспеши. Быстрее отведи меня домой, — сказала она. — Ты мне нужен.
— Самое прекрасное, что я слышал от женщины за долгое время, — прошептал он.
Ее автомобиль был припаркован позади автостоянки отеля под деревьями. Они упали на заднее сиденье, и их тела переплелись.
— Слава богу, у меня тонированные стекла. Слава богу…
Поцелуй Ника заставил ее замолчать, его тело тяжело навалилось на нее, он неуклюже боролся с ее юбкой.
— Эти пуговицы фальшивые, — закричала она, смеясь, и сама расстегнула сзади застежку-молнию.
— Глупая женская одежда. Кому нужны ложные пуговицы? — проворчал он.
Наконец-то они были полураздеты. Она поцеловала его, держа руками его голову. Ощущать его пенис, прижатый к расселине ее промежности, твердый и теплый, было невыносимо, но она сама хотела немного помучиться.
Кейси мягко толкала Ника бедрами, прижимая промежность к его эрегированному члену, пока Ник не заурчал, как животное, и сильно прижал ее бедра. Затем уже он тер своим возбужденным пенисом по ее половым губам. Время от времени давление и умеренное трение по клитору заставляли ее шипеть.
— Думаю, я влюбляюсь в тебя, — сказал он, замирая. — Когда я увидел тебя в зале, когда ты запуталась, но при этом была полна решимости продолжать… И то, что ты сказала обо мне…
— Ш-ш-ш, — она прижала палец к его губам. Он поцеловал его, а затем всосал во влажный бархат своего рта.
Ее промежность сжималась от возбуждения, мурашки бегали по животу. Кейси толкнула палец немного глубже. Она с трудом видела его глаза в полумраке тонированного автомобиля. Он качнулся к ней.
Она немного развернула бедра, и ее ноги раздвинулись, чтобы он мог ощутить жар ее тела, ее влажность, чтобы соблазнить его.
