Виктория Янссен - Любовники Камиллы
— О-о-ох, как хорошо! — хрипло выдохнул Максим.
Не сводя горящих глаз с его содрогающегося члена, Камилла разжала кулак и уже открытой ладонью продолжила стимулировать свое влагалище. И вдруг ощутила пульсацию внутри и одновременно острое наслаждение.
— Да! Да! Это прекрасно! — стонала она, извиваясь всем телом.
Через некоторое время они успокоились и уставились друг на друга, удовлетворенно улыбаясь.
После этого Камилла всячески старалась повторить то, что произошло между ними на конюшне, но случая никак не выпадало. К Максиму приставили нового учителя, преподававшего ему азы высшей математики, и более умелого мастера верховой езды. Камилле удалось уговорить этого мастера позаниматься и с ней в вечерние часы, но к тому времени Максим уже возвращался к своей математике.
Так продолжалось около года. Молодые люди иногда встречались в дворцовых коридорах, всякий раз стараясь хотя бы коснуться друг друга и обменяться горящими взглядами. Камилла почти беспрестанно грезила об огромном члене Максима, извергающем семя в его руке. Иногда они обменивались быстрыми поцелуями в уединенных чуланах или занавешенных эркерах, а однажды даже забрались в стенной шкаф.
Ночами Камилла лежала в кровати без сна, исследуя свое тело, ласкала себя, представляя, как принимает член Максима в свой рот или даже в свое влагалище, и кусала губы, чтобы вскриками не разбудить служанок. Когда молодым людям удавалось обменяться несколькими фразами, она делилась с Максимом своими ночными фантазиями. И тогда он, тяжело дыша, прижимался к ней всем телом.
На балу, который давал герцог в честь ее семнадцатилетия, Камилла и Максим исполняли напыщенный парный танец, не позволяющий приблизиться друг к другу. И все-таки, перед тем как поменяться партнерами, Максиму удалось тайком сунуть ей в ладонь кусочек бумаги. Едва дождавшись конца танца, Камилла улизнула в комнату отдыха, быстро развернула записку и, прочитав единственное слово «библиотека», резво побежала обратно в зал, чтобы успеть к следующему танцу.
И ее тут же пригласил Мишель, один из претендентов в женихи.
— Мне сказали, что вы увлекаетесь верховой ездой, — произнес Мишель, опуская ладонь на талию девушки, и Камилла почувствовала исходящий от нее жар даже сквозь его перчатку, ее корсет и тяжелую ткань платья.
Под перчаткой, плотно облегающей другую руку Мишеля, явственно угадывались очертания массивного перстня с печаткой и три кольца поменьше. Камилла едва удержалась, чтобы не спросить, а как он справляется без помощи слуг, если случайно запачкает перчатки, но не сможет стянуть их самостоятельно, чтобы заменить на чистую пару?
Камилла обрадовалась, когда фигура танца сменилась и Мишелю пришлось выпустить ее руку. Он не очень нравился девушке, поскольку держался отчужденно и почти ко всем людям, окружающим его, относился с крайним пренебрежением. Впрочем, он был моложе остальных претендентов, да и все зубы у него были целы. Камилле даже казалось, что синие глаза Мишеля можно было бы назвать красивыми, если бы в них отражалась хоть капелька доброты. Иногда он смотрел на нее чересчур пристально, и от этого взгляда у Камиллы что-то скручивалось в животе. Однако сейчас, перейдя к другому партнеру, она моментально и думать забыла о Мишеле, целиком отдаваясь танцу.
Камилле полагалось пробыть на балу до самого конца. Зная это, она заранее отослала своих служанок, чтобы они не могли заметить время, когда она вернется в свои покои. Бал закончился в два ночи. Камилла стояла у выхода и жала руки уходящим гостям. Это продолжалось так долго, что в конце рука у нее опухла от рукопожатий, а скулы свело от непрерывных улыбок.
После самого первого танца, которым они открывали бал, Камилла больше не видела Максима. Тем не менее, проводив последнего гостя, подобрала обшитые кружевом юбки и резво побежала в библиотеку, в которой на ночь оставили всего одну масляную лампу, да и ту притушили. В эркерах возле окон стояли кресла, почти полностью скрытые тяжелыми шторами. Камилла уселась в одно кресло, подобрала под себя ноги и подтянула платье, чтобы стать совсем незаметной, если вдруг сюда зайдет слуга или стражник, и начала ждать, стараясь унять биение сердца.
Высокие напольные часы пробили три, и с последним ударом появился Максим. Камилла уже хотела откинуть штору и броситься к нему, как вдруг в библиотеку вошла женщина. Она закрыла за собой дверь и громко захихикала, глядя на Максима. У Камиллы от удивления округлились глаза. Это была мадам Виссар, вдовствующая дочь министра финансов, и у нее было трое детей.
— Я тебя выследила, Максим. Что, назначил тут свидание юной Камилле? — Она покачала головой. — Ай-ай-ай, нехорошо. Если я расскажу об этом его светлости, он велит отрезать тебе яйца. Хочешь стать евнухом, а, Максим? Думаю, наши дамы не обрадуются такой потере, уж больно ты хорош.
Камилла прикусила нижнюю губу, сердце ее сжалось от ужаса. Максим застыл на месте. «Пусть все отрицает, пусть скажет, что зашел за книгой!» — молилась Камилла, но он не проронил ни звука.
— Мое молчание будет тебе кое-что стоить, — продолжала мадам Виссар, — так, сущую ерунду. Видишь ли, моя горничная говорит, что несколько раз занималась с тобой любовью. Она буквально потрясена твоими… размерами. Так вот, я хочу удостовериться в этом сама. Вдруг девчонка, как всегда, привирает?
В библиотеке повисла гнетущая тишина. Камилла боялась даже дышать. Если Максим откажет этой похотливой вдовушке, об их тайном свидании станет известно отцу. Убить он ее, конечно, не убьет, но очень сильно накажет за то, что она выбрала себе партнера без его ведома и позволения. А о том, что он сделает с Максимом, которого никогда не рассматривал как своего зятя, даже подумать было страшно. Неужели на самом деле кастрирует его?
Наконец Максим глубоко вздохнул.
— Вы можете удостовериться в этом, миледи, — произнес он и, взяв руку женщины, положил ее себе на пах.
Мадам Виссар ахнула и немедленно потребовала:
— Я хочу увидеть это. Пощупать мне мало.
В Максиме, видимо, проснулся дух противоречия.
— А я в таком случае хочу увидеть ваши груди, — нанес он ответный удар.
С этими словами Максим запустил руки в очень глубокий вырез платья мадам Виссар и вытащил наружу полные груди. Камилла прихлопнула ладонью рот, чтобы задавить вскрик изумления: оказалось, что сквозь правый сосок женщины был продет маленький металлический брусочек, с обеих сторон которого свисали крохотные изумрудики на цепочке. Максим наклонился, взял брусочек в рот, и мадам Виссар ахнула. Максим подтолкнул ее к небольшому диванчику, и они рухнули на него.
