Санклиты. Кара Господа (СИ) - Амеличева Елена

— Лучше и не скажешь! — Драган расхохотался.

— А короны у нее нет?

— Некоторые ее тиары и диадемы весьма похожи.

— Дай угадаю — она из бедной семьи?

— Не угадала. Но детство прошло на перекладных из-за Охотников.

— Значит, тяга к роскоши оттуда. Это дает ей иллюзию безопасности. Кстати, замечаю очевидное сходство! — я кивнула на фонтан в виде головы Медузы Горгоны.

— Зная, как она себя ведет с художниками и скульпторами, очень даже может быть, что один из них так ей отомстил.

Мы вышли из гостиной в огромный сад, превращенный в зоопарк.

— А ничего, что они в Красную книгу занесены? — увидев лупоглазого долгопята, что дремал на небольшом деревце, поинтересовалась я.

— Думаю, все животные здесь из вымирающих видов. Других Лилиана покупать не стала бы.

— Поэтому ей так интересен ты? — я прищурилась.

— Саяна, мне интересна только ты.

— Ты единственный, кого нет в ее зоопарке!

— Спасибо, любимая!

— Теперь понятно, почему она бесится! Ее перемкнуло на тебе!

— А меня — на тебе!

Я замолчала. Идея любовного треугольника, в котором смертной выпало быть лишь мне, вовсе не радовала. Чем это все кончится? В душе распустила коготки тоска. В итоге, рано или поздно, я умру. Другого не дано. Но до этого еще, будем надеяться, далеко!

Глава 2. Хрупкость красоты

Саяна

Я вышла из ванной, уступив ее Горану, погруженная в размышления. На этот проклятый званый вечер идти, конечно, не хотелось. Но, как говорит Глеб, есть такое слово «надо». Все равно не отвертеться. Пережить пару часов — не сложно. Тем более, рядом будет Драган.

Вопрос с извечным женским «что надеть» на повестке дня не стоял. Благодаря его предусмотрительности вечерних платьев и туфель в моем гардеробе теперь предостаточно. Но возникла другая проблема — выбрать.

Выйдя из ванной благоухающим неизменным древесно — мускусным ароматом, он подошел ко мне, с задумчивым видом перебиравшей наряды в шкафу, обвил талию стальным кольцом и прошептал:

— Если эти не нравятся, одно слово, родная, и тебе привезут любое платье, какое пожелаешь!

— Куда мне еще? — фыркнула я. — Среди этих выбрать не могу — слишком много!

— Вот в этом ты просто великолепна, — его рука погладила голубой шелк.

— Хорошо, надену его. — Одно движение, и халатик снят. — Если поможешь со шнуровкой на корсаже.

— Все, что пожелаешь, сделаю! — мужчина полыхнул глазами.

— Вся в твоем распоряжении! — я надела платье и повернулась спиной к хорвату. — Помоги.

— Тебе нравится дразнить меня, коварная искусительница! — пробормотал он, потянув за шелковые вязочки.

— Прямо-таки коварная! — хихикнув, я открыла белую резную шкатулку — подарок дедушки, и начала перебирать украшения.

Учитывая вышивку по корсажу, кулон к этому платью не нужен, только серьги. А вот и золотые бабочки с голубыми топазами, подарок Аскера на первую годовщину. Люблю их. Они идеально сюда подойдут. Надев сережки, я подошла к зеркалу.

— Какие красивые! — Горан встал сзади и качнул одну бабочку пальцем. — Явно ручная работа. Где ты нашла такое чудо?

Черт. Добром это не кончится.

— Давай сменим тему?

— Почему?

— Да потому что мой ответ тебе не понравится! А врать не буду. — Могла бы соврать, но это гнусно. Да и подло лгать, если сама требуешь честности. Изворачиваться змеей — это уж скорее в духе Лилианы. А я честная. Хоть и дура.

— Саяна? — он напрягся.

Но это были цветочки по сравнению с тем, каким Драган стал, когда я рассказала правду.

— Ты всерьез намерена надеть серьги, подаренные другим мужчиной? — прошипел он.

— Что в этом такого?

— Хочешь, чтобы я весь вечер, глядя на тебя, думал о том, как ты улыбалась ему — когда он их подарил, как обняла его, как вы занимались любовью?!

— Так не думай. — С трудом сдерживая ярость, огрызнулась я.

— Сними их! Сейчас же! — рявкнул Горан.

— Это приказ?! — ярость затопила меня до краев.

— Да, приказ! — громыхнул мужчина. — Снимай! — спинка стула, которую он сжимал руками, хрустнула и рассыпалась в труху.

Я отшатнулась от него, дрожащими руками сорвала серьги, швырнула их в шкатулку и захлопнула ее.

— Теперь ты доволен, придурок?! — по лицу потекли слезы.

— Саяна… — Моментально остыв, он побледнел и попытался подойти ко мне.

— Не приближайся! — рявкнула я и, обойдя его по широкой дуге, ушла на балкон. Руки вцепились в перила. Из груди вырвался всхлип.

— Родная, умоляю, прости! — прошептал Горан, обвив мою талию.

— Не прикасайся ко мне! — я сбросила его ладони. — Уйди!

— Не могу. Ругай, матери, бей — все стерплю, заслужил. Только прости, любимая!

— У…уходи! — сквозь слезы, раздиравшие грудь, простонала я.

— Воздух мой, поверь, то, что ты плачешь из-за меня — самое страшное наказание! — хрипло сказал он, осторожно прикоснувшись ко мне. — Я придурок, идиот ревнивый! Родная, ты во всем права! Что сделать, чтобы ты простила? Только скажи, все, что пожелаешь!

— Ни…никогда не смей… м-мне приказывать, понял?! — развернувшись к нему лицом, прорычала я.

— Клянусь, это больше не повторится, Саяна, воздух мой! — он рывком прижал меня к себе. — Не плачь, умоляю! Каждая твоя слезинка рвет сердце в клочья!

— Раньше надо было думать.

— Ты права, сокровище мое любимое! — Горан заглянул в мои глаза и начал осторожно целовать лицо. — Я научусь сдерживаться, чтобы тебе не пришлось страдать из-за моей ревности!

— Или сделаешь это, или потеряешь меня.

— Умоляю, прости, — прошептал он мне в ухо. — Я ревнивый идиот, признаю. Одна мысль о том, что ты любила другого, сводит с ума! Я… — Мужчина застонал, уткнувшись лицом в мои волосы. — Ты не представляешь, какую власть имеешь надо мной! Я панически боюсь тебя потерять!

— Но делаешь все, чтобы это случилось. — Горько усмехнувшись, прошептала я.

— Ты права, родная. Изо всех сил пытаюсь сдерживаться, но ничего не получается!

— Ты не веришь в мою любовь?

— Верю, жизнь моя!

— Тогда почему так ведешь себя?

— Потому что чувствую себя недостойным тебя, — тихо ответил хорват, — словно самозванец. Постоянно боюсь, что ты узнаешь, какой я на самом деле, сколько зла сотворил и… Схожу с ума от страха, что стану одним из твоих бывших!

— Иди ко мне, — я притянула его к себе и поцеловала.

Горан вздрогнул всем телом, глухо застонав, но отстранился от меня и заглянул в мое лицо затуманенным взглядом.

— Родная! Ты простила своего придурка?

— Да. Но не забыла, учти. А сейчас лучше думай над другой проблемой. Корсет сам не расшнуруется!

— Как прикажете, госпожа! — мужчина полыхнул глазами и через пару секунд голубые шелковые волны упали к моим ногам.

Я переступила через них.

— Афродита моя! — выдохнул он, подхватив меня на руки. — Все сделаю, чтобы ты никогда не плакала!

— Люди не меняются так быстро, Горан.

— Я — санклит!

— Мой первый санклит, — удержаться не удалось. — Дай бог, не последний!

— Злая женщина! — простонал он, уложив меня на кровать.

— Привыкай! Будем бороться с твоей ревностью методом от противного!

— Узнаю, кто этот противный, растерзаю! — рассмеявшись, он завладел моими губами.

Мраморная лестница с фонтанами, скульптурами и искусной подсветкой привела нас с Гораном на площадку, которая, по всей видимости, была задумана так, чтобы гости имели возможность замереть в восхищении, глядя на дом Лилианы. Эрмитаж плакал в сторонке, нервно сжимая кулачки. Букингемский дворец чувствовал себя лишь заплесневелой старой шкатулкой, что обита пыльным бархатом и пахнет канувшим в Лету величием. Арабские шейхи вообще заработали бы здесь комплекс неполноценности.

Вот она, Корона. Огромная, но изящная, с резными башенками по верху. Мощные лучи с газона вокруг заставляли этот бриллиант сиять дымкой золотого свечения, которое словно шло изнутри. Фигурно подстриженные деревья в саду вокруг казались мастерски изготовленными игрушками. Между стволов плавала полутьма, полная шорохов, трелей цикад и вздохов ветра в ветвях. Блики и отсветы играли на темно-серых, золотых и угольно-черных статуях, обрамлявших широкую аллею к дворцу главы клана.