Вадим Шакун - Пятьдесят девственниц
Из приключений же упомяну только одно, когда повстречалась нам в придорожном лесочке юная крестьянская девица, на предложение расстаться с девством в поспешности задравшая подол, чем не преминули воспользоваться сначала я, а потом и Крикун. И этой девице, имя которой оказалось Верда, вручил я золотой, но уже через пол часа обнаружилось, что нас настигает погоня, состоящая из большого количества зловредного вида поселян с вилами и косами.
Впереди мчался отец девицы, громко позоря нас татями и насильниками, мы же, в поспешности унося ноги в надежде спасти жизни свои, возразить ему были не в силах.
Потом пришли в город Вонючая Гавань, бывший, как явствует сие из оного названия, портовым. Явившись же в прибрежный трактир, в изумлении обнаружили десяток стоящих вдоль берега виселиц с полуразложившимися телами.
На недоумение наше, достойный трактирщик охотно пояснил, что, полгода назад Королевский флот перехватил в море изрядную пиратскую ватагу, возвращавшуюся из дварфовских земель. Многие морские разбойники погибли, предпочтя смерть плену, многие же были захвачены живьем и количество их было поделено между всеми портовыми городами, дабы в каждом повесить хотя бы десяток, чтобы иным не повадно было.
Предводитель же пиратский, прозвищем Свирепая Акула, видя, что сражение проигрывается им ужасно, обнялся со своим горячо любимым братом и так, обнявшись, оба прыгнули в пучину морскую, дабы поглотила она их.
Двум же супостатам удалось избежать заслуженного наказания, и, как показали под пытками плененные пираты, они-то и есть самые отчаянные и жестокие из всех. Злодеи эти, в изуверской своей хитрости чуя западню, остались на землях дварфов, когда вся ватага пошла оттуда назад, и по ныне пиратствуют во Внутреннем море, наводя ужас на всех честных мореплавателей.
Потом же трактирщик указал нам на пришпиленный к стене королевский указ, где черным по белому обещалось не менее ста золотых за капитана Быстрые Глазки и шкипера Бес В Ребро любому доносчику, с приказом, по изловлению, повесить обоих на главной площади столицы, а потом разрезать тела на части, дабы в каждый портовый город попало по кусочку.
Кроме того, с целью пресечь пиратство, Королевство наше оккупировало порт Жемчужный, как всем известную пиратскую вотчину.
— Какая двуличная сволочь — дварфский король! — сердито сказал я шепотом, когда все мы оказались в снятой нами комнате. — Не мог же он не ведать, что после того, как мы выполним наш уговор, в море нас перехватит Королевский флот?
— Все короли одинаковы, друг мой, — хмуро ответила Глазки. — Этот, по крайности, расплатился честно и честно же предложил остаться у него всем, кто откажется от пиратства. Согласись, когда мы были у дварфов, нас никто не преследовал, хотя, я уверена, наш монарх был не прочь захватить нас.
— Да, — согласился я. — Но почему же мы оказались худшими из худших? Мы пиратствовали недолго, а теперь, послушать, так ужасней нас и злодеев не сыщешь!
— Потому что мы до сих пор на свободе, — как ни в чем не бывало ответствовала Быстрые Глазки. — На кого и валить вину, как не на сообщников, которые до сих пор не пойманы. Будем надеяться, ложь эта хоть немного облегчила участь наших бывших товарищей. Что же касательно нынешнего нашего разбоя, так сам посуди: на кого валить пропавший с грузом корабль? На небрежение капитана? На жадность судовладельца не заботящегося о ремонте и хорошей команде? Да нет, на пиратов, конечно!
— Ужасно! — вздохнул я. — Мне так не хочется, чтобы меня вешали и резали на куски!
— Ничего страшного, — усмехнулась моя спутница. — Будешь теперь учителем грамотности, а имя твое будет — господин Фонарщик. Его ты никогда не перепутаешь. Гарл же и Трина — твои детишки от первого брака. Я же — их мачеха и твоя молодая жена, на которой ты женился овдовев.
Хотя предложенное имя мне и не понравилось, выбирать было не из чего. Приведя же себя в порядок, нам, волей не волей, приходилось спускаться в общий зал, дабы поужинать. Вознеся моления Богам мы побрели вниз по лестнице и заняли такой стол, чтобы находиться от всех подалее.
— Вина всей честной компании, — вежливо попросил я трактирщика выполняя столь популярный в нашем Королевстве обычай, когда явившийся в таверну чужак обязан первым делом угостить местных.
— Благослови вас Боги, друзья! — поблагодарил принимая кружку потрепанного вида морячок сидевший неподалеку от стойки. — когда бы не моя злая судьба, отплатил бы я вам ответным угощением, ибо был бы достаточно богат! Ах, проклятая волна смыла меня за борт, ранее, чем капитан Быстрые Глазки добралась до острова, где они с Бесом закопали добычу!
Я в изумлении взглянул на оборванца и, клянусь, лицо его совершенно никого мне не напоминало.
— Да-да, сударь вы мой, — кивнул морячок. — Еще месяц назад был я боцманом у капитана Быстрые Глазки и его продавшего душу демонам приятеля по прозвищу Бес В Ребро.
62
Несколько посетителей в поспешности подсаживались за один стол с моряком, желая услышать интересную историю.
— Хозяин, дайте еще винца достойному боцману! — попросил я в надежде, что рассказчик упьется и замолчит.
Не тут-то было! О ужас, целых два часа нам, изображая живейший интерес, пришлось слушать байки о, якобы, собственных похождениях.
Быстрые Глазки была в них огромной ярко-рыжей бабищей, которая в состоянии ударом кулака убить кашалота. Я же — пропойцей и бабником. Видели бы вы с каким замиранием сердца выслушивали внимающие оборванцу тупицы историю о том, как однажды мы захватили целый корабль на котором плыли в паломничество монахини и каждому пирату досталось по три из них! Сам рассказчик уверял, что в его боцманской каюте переночевало три монашки не достигших еще четырнадцатилетия и каждая из них до этой ночи была непорочно девственна. О количестве же закопанных нами с Глазками на всевозможных островах сокровищах я умолчу.
— На что ты сердишься? — рассмеялась спутница, когда мы вернулись в свою комнату. — Быть может, этот малый — плут и наш товарищ по гильдии. Таким образом он зарабатывает себе пропитание. Истории же эти ничем не отличаются от других пиратских легенд.
— Еще пол года таких историй, — сказал я, — и нас, не то что повесят и разрежут, но, вообще, — заживо изжарят.
— Сначала пусть поймают. Ты совершенно не похож сейчас на пиратского шкипера, да и я не огромная баба, — возразила девица. — А все же, портовые города нам безопасней миновать стороной.
Завтра же мы оставили Вонючую Гавань, купив, по случаю, женские одежды для Глазок и Трины, а также карту этих мест, дабы легче было ориентироваться в пути.
