Обретая тебя (ЛП) - Хендрикс Лена

— Ты такая красивая.

Ее глаза сверкнули, и я еще сильнее влюбился в эту удивительную, сногсшибательную девушку. Я проведу остаток своей жизни, пытаясь быть мужчиной, которого она заслуживает.

Мой голос был наполнен эмоциями:

— Обрести тебя было лучшим, что когда-либо случалось со мной.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Мой милый мужчина, — она провела рукой по моему подбородку. — Я думаю, мы обрели друг друга.

Эпилог

Джоанна

Запах кофе с корицей развеял мой сон. Я глубоко вдохнула, вытянув руки над головой. Я знала, что его там не будет, но рассеянно потянулась, чувствуя, что сторона кровати Линкольна все еще теплая.

С тихим стоном я наклонилась и схватила его подушку, вдыхая оставшийся запах. Мое сердце радостно забилось от опьяняющей смеси хвои, дыма и приятно пахнущего мужчины.

Зима всё ещё отчаянно цеплялась за горы Монтаны, пронзая утренний воздух холодом, так что, выбравшись из постели, я завернулась в пушистый халат.

Я спустилась по огромной деревянной лестнице Большого дома, чувствуя под руками гладкое темное дерево перил. Я до сих пор не могу поверить, что живу здесь. Дом нуждался в ремонте, так что за зиму Линкольн воспользовался низким сезоном (прим. Низкий сезон в туризме — период спада спроса на туризм, обусловленный в основном климатическими условиями) и удвоил усилия, чтобы привести его в порядок.

Заменены окна, отремонтированы разболтавшиеся доски крыльца. Как только, наконец, наступит весна, мы запланировали окрасить дом и просторное крыльцо в белый цвет. Мне нравилось наблюдать, как старый дом оживает и превращается в красивый дом. Наш дом.

Я свернула за угол и попала на широкую открытую кухню. На островке я нашла свежий кофе в кофейнике и записку от Линкольна.

Утренняя пробежка, затем помощь старику в сарае. Найди меня, чтобы я мог поцеловать тебя.

— Л

Маленькие счастливые бабочки заплясали у меня в животе. Одним взглядом этот мужчина все еще мог заставить меня почувствовать себя самой красивой девушкой. Я не могла дождаться, когда найду его и воспользуюсь этим поцелуем.

Я часто находила небольшие записки от Линкольна дома, в своей машине или в рюкзаке. Однажды он сказал, что это делается для того, чтобы наверстать упущенное за то, что он не отвечал на мои письма. Он этого не знал, но я прятала все до единой — даже если они были неважными или глупыми — в коробке из-под обуви. Его записки заставляли чувствовать себя особенной, как и браслет, который он сделал мне в нашу первую ночь в походе. На самом деле он не подходил ни к чему, что у меня было, но снимать его было неправильно, поэтому он стал частью меня. Как Линкольн.

Я сунула бумажку в карман халата, налила себе чашку горячего кофе и вышла на заднее крыльцо. Тихое утро именно в этом месте было моим любимым.

Я села на ступеньку, прижав ноги к себя, и позволила кофе согреть руки, наблюдая, как туман поднимается над водой. Река обвивала небольшие холмы и поля нашей собственности.

Дома.

Мы с Линкольном обустраивали здесь свой дом, и все складывалось просто невероятно. Мистер Бейли неохотно ужинал с нами почти каждый вечер и учил меня играть в покер. Прохладными вечерами мы с Линкольном зажигали костер и смотрели, как танцует пламя в камине, пока говорили о рыболовном бизнесе, «Проекте Эйр» и о наших мечтах построить что-то, что действительно соединит людей в нашем обществе с природой.

Я до сих пор не могу поверить, как после стольких лет нашла свой дом в Чикалу Фолз.

Однажды утром на заднем крыльце ко мне сзади подошел Линкольн, обнял своими сильными руками и прошептал:

— Детка, оглянись вокруг. Это… всё это. Это твоё.

Я откинула голову назад и уткнулась носом в его подбородок.

— Нет, — сказала я, — это наше.

Потягивая кофе, я вспомнила письмо Линкольна и то электрическое ощущение, когда он бежал с террасы ко мне. Он не мог дождаться, когда доберется до меня наконец. До меня.

Были еще дни, когда я не могла поверить, что Линкольн Скотт мой. Он по-прежнему был склонен к ворчливости и чрезмерной защите, но я понимала его, и он принимал меня такой, какая я есть.

Я также очень гордилась Линкольном. Он продолжал ходить на терапию, чтобы справиться с тяжестью своего армейского опыта. Его кошмары все еще пугали меня, но с помощью его психотерапевта они становились все реже и реже. Линкольн клялся всем своим существом, что лучшее, что можно сделать, когда они у него есть, — это быть рядом и обнимать его.

Мечта Финна о том, чтобы мы вместе руководили, наконец-то сбылась. Управлять конкурирующим бизнесом не имело большого смысла, а учитывая, что «Проект Эйр» отнимал у меня много времени, обслуживание рыбацких групп с Финном даже не казалось работой. Хотя я все равно наложила вето на новые названия, которые он пытался придумать. (ФиЛиДжо? Уф. Нет.)

Благодаря столь тесному сотрудничеству с Финном, Линкольн смог работать за кулисами бизнеса, и это сделало его намного счастливее. Иногда он присоединялся к нам, но больше предпочитал тишину офиса. Это также позволило им начать меньше фокусироваться на бизнесе и больше на том, чтобы быть братьями.

Мы познакомились с мужчиной, с которым Финн начал встречаться около месяца назад. Он владел кофейней в Бозмане и познакомился с Финном, когда тот был в городе. Финн лишь рассказал, что искры зажглись за чашечкой латте, и на этом все. Братья сблизились на почве сравнения Карателя и Сорвиголовы, но я всё ещё не была уверена, говорили ли они о фильмах или о чем-то другом. Как бы то ни было, видеть, как отношения Линкольна и Финна развиваются за последние несколько месяцев, было потрясающе.

До переезда в Чикалу Фолз я думала, что у меня есть все, что нужно. Оказывается, мне также нужен был дом, дружба и настоящая принадлежность. Я думаю, дедушка был бы рад узнать, что я пустила корни в его родном городе, и теперь я могла бы приносить цветы на кладбище. Иногда я ходила туда, чтобы рассказать ему и бабушке о том, как сильно изменилась моя жизнь.

· · • • ✶ • • • · ·

Линкольн

Я работал как собака всю неделю, пытаясь подготовить сарай. Джоанна вбила себе в голову, что лошадь станет следующим логическим дополнением к «Проекту Эйр». Она утверждала, что лошади не только обладают терапевтическим эффектом, но и оставят незабываемые впечатления у ветеранов и клиентов, разбивших лагерь на нашей земле. Эта девушка точно умела мечтать о бóльшем.

Я знал, что это займет какое-то время, но был чертовски уверен, что исполню мечты Джоанны. Забавно то, что где-то на этом пути ее мечты и мои переплелись, и я действительно не мог их разделить.

Сегодня вечером форель была активна, поэтому я предложил ей порыбачить на берегу. Наблюдение за рыбалкой моей девушки было одним из самых спокойных моментов моей недели. Ее ноги напряглись, когда она вошла в реку вброд. Вода покрылась рябью и заплясала, отражая розовые и оранжевые отблески угасающего заката. Ее силуэт был неясен, но я мог сказать, что она нашла свой ритм. Она двигалась взад и вперед, отбрасывая волны и двигаясь вместе с водой.

Я коснулся своего кармана. Я больше не носил с собой письмо Джоанны — мне это было не нужно, когда у меня была настоящая причина, ради которой можно было возвращаться домой каждую ночь. Я положил письма в сейф, чтобы они были в безопасности; время от времени мы доставали их и вместе читали. Я любил рассказывать ей, почему меня что-то рассмешило, или что мне больше всего понравилось в том или ином письме.

Сегодня вечером я не взял с собой письма. Вместо этого рукой ощутил очертания кольца. Я знал, что Джоанне не нужно ничего особенного, но к черту это. С некоторой помощью ее сестры Хани я разработал кольцо, которое было женственным, смелым и немного винтажным. Когда увидел макет, я понял, что это должно быть оно.

Бриллиант, наверное, был великоват, но, черт побери, я собирался жениться на этой девушке, и все будут знать это. Я улыбнулся и покачал головой при этой мысли. Я мог притворяться, что главный в этих отношениях, но все в трёх округах знали, что Джоанна обвела меня вокруг пальца.