Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП) - Янг Филиппа

Я замедляю шаг до тех пор, пока он не достигнет некоторого прогресса. Постепенно мы ускоряемся, чтобы соответствовать ритму, и я наблюдаю, как он идет. Кажется, я наконец-то поняла, что чувствует каждый родитель, когда учит своего ребенка кататься на велосипеде.

Должно быть, мы привлекли внимание зрителей, поскольку сзади нас раздаются аплодисменты и одобрительные возгласы. Воодушевленный вниманием, Том продолжает с довольной ухмылкой и добавляет в свои движения некоторую изюминку. К сожалению, его вновь обретенная страсть к танцам длится недолго: он крутится вправо, а не влево, натыкаясь на меня и заставляя половину пассажиров на нашем балконе также столкнуться друг с другом. К счастью, они не обращают внимание на это и тоже разражаются хохотом.

Том игриво высмеивает их, утверждая, что они сами виноваты в том, что смотрят на него, и призывает их копировать меня. Он определенно знает, как работать с толпой.

Меня осеняет, что нас никто об этом не просил, и я почти боюсь, что нас отчитают за то, что мы присоединились. Инициатива, проявленная под руководством брата, всегда приводила меня к неприятностям. Отчаянно пытаясь избавиться от паранойи, я оглядываюсь по сторонам и замечаю море радостных лиц. Эта работа заключается в том, чтобы делать людей счастливыми, развлекать их, и это все, чем мы здесь занимаемся. Меня ведь не могут за это наказать, верно?

Прежде чем я успеваю обдумать все до конца, я ловлю взгляд Мэддисон с палубы ниже. Она приветливо смотрит на нас, подняв в воздух два гордых больших пальца, и мое сердце улыбается.

Когда вечеринка по случаю отплытия утихает, мы с Томом вновь встречаемся с Мэддисон и другими членами команды, которые стоят и болтают.

"Вы, ребята, выглядели так, будто вам там весело".

"Так оно и было", — шутит Том.

Вдалеке что-то привлекло внимание Мэддисон.

"А вот и он".

Я прослеживаю ее взгляд до потрясающе красивого парня, который сегодня утром направлялся в нашу сторону, и отчаянно цепляюсь за надежду, что он не из того же отдела, что и я. Но поскольку его форма совпадает с нашей, моя вера тщетна. Все взгляды устремлены на него. Как будто он идет в замедленной съемке. Дамы всех возрастов и несколько вычурно одетых джентльменов отказываются от всякого чувства утонченности, чтобы поглазеть на него. Но прежде чем он успевает до нас добежать, к нам подбегает веселый директор круиза. Я искренне удивлена, что этого парня зовут не Зебеди, потому что он подпрыгивает так, словно его нижняя половина — это одна большая пружина.

"Мои новобранцы, здравствуйте!" — приветствует нас Генри.

Он — глава всех развлечений на корабле, так что я обязана произвести хорошее впечатление.

"Том!"

Его голос гремит, когда он с большим энтузиазмом пожимает руку Тома, обхватывая свободной рукой то место, где они соединяются.

"Веселый парень! Рад видеть тебя на борту, друг мой. Надеюсь, вы как-нибудь угостите нас одним из своих комедийных номеров в баре для экипажа".

"Конечно!"

Значит, Том выступает со стендапом?

Он и пяти минут не может прожить без того, чтобы не пошутить над чем-нибудь. Должно быть, Генри получил несколько ярких фактов из наших заявок. Опасения одолевают меня, когда я думаю о том, какой будет его непосредственная оценка меня. И будет ли она вообще.

Холлистер Бой задерживается возле группы, заставляя мое сердце биться чуть быстрее. Я смотрю на его бейджик с именем. Оскар. Да, типичное имя для горячего парня.

Генри обращает внимание на меня.

"А вы, должно быть, Элиза".

"Это… я", — удается мне вымолвить с некоторой долей бодрости. Он пожимает мне руку, и меня словно ударяет молнией — во всяком случае, я так себе это представляю. Он буквально излучает энергию, что поначалу немного раздражает, но это быстро проходит.

"Наша королева Хэллоуина!"

"Еще бы".

Я никогда в жизни не говорила "еще бы". Я даже не думаю, что это имеет смысл. Если честно, я бы согласилась со всем, что бы он ни сказал. Все лучше, чем «отвергнутая театральная школа»

"Рад, что ты будешь с нами".

Он поворачивается к Оскару, который лишь немного выше его.

"Харви, есть совет для наших новичков?"

Харви? Но его бейдж…

"Как ты всегда говоришь: если мы счастливы, то и гости счастливы", — говорит он профессиональным, но обаятельным тоном, которого я не слышала сегодня утром.

"Именно так. Так что, если мы можем как-то помочь вам освоиться, просто дайте нам знать".

Легко было бы отмахнуться от этих слов как от чего-то, что он говорит только для того, чтобы быть милым, но я не могу отделаться от ощущения, что он говорит серьезно.

"В любом случае, ребята, мне пора бежать". Волшебная карусель, должно быть, зовет.

"Но я рад был познакомиться с вами обоими. Добро пожаловать на борт".

"Харви, ты уже познакомился со своей напарницей?"

Мэддисон начинает наше знакомство.

"Это…"

"Элиза".

Он протягивает руку.

"Приятно узнать имя по лицу".

В нем есть что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя так, будто я тону. Я изо всех сил стараюсь не покраснеть, когда его огромная рука сжимает мою.

"Взаимно".

"Разве ты не имеешь в виду "лицо к имени"?" Мэддисон пытается его поправить.

Он едва сдерживает ухмылку.

"Нет. Нет, не имею".

Глава 3

"Что, если они спросят меня о чем-то, на что я не знаю ответа?"

Я волнуюсь.

"Просто будь собой".

Оскар, должно быть, чувствует мой страх, потому что быстро добавляет: "Тебе можно, ты же новенькая".

Меня успокаивает это и его легкая улыбка.

Я отказываюсь называть Оскара "Харви". Как выяснилось, это его фамилия. Я натерпелась этого от корпоративных придурков, которые ежедневно подкалывают друг друга, думая, что это делает их «крутыми», называя людей не по имени, а как угодно, но это уж точно не так. Я, конечно же, не собираюсь этого делать.

Сегодня вечером мы дежурим на встрече, и мне сказали, что это "больше для того, чтобы быть дружелюбным лицом на корабле, чем для Википедии", но я в этом не уверена. С самого начала дежурства нас завалили вопросами, ни один из которых даже не мог прийти мне в голову, как что-то, на что я должна знать ответ. Хотя, кажется, что Оскар никогда не устает повторять одни и те же ответы, разговаривая с каждым пассажиром так, будто знает его уже много лет, и даже я начинаю верить, что так оно и есть. В его глазах есть искорка, которая сияет ярче каждый раз, когда он кому-то помогает, и это завораживает.

Я ожидала, что на смене я буду скорее молчаливым наблюдателем, которого видят, но не слышат, но Оскар прилагает значительные усилия, чтобы представить меня, и зовет меня на каждую новую встречу, хотя сам едва знает.

Приятно, когда тебе позволяют участвовать. На моей прошлой работе меня просто таскали по большим конференциям и торговым выставкам как аксессуар. Думаю, сумочка Тинки Винки была настолько же полезна, насколько и я. Даже больше, если уж на то пошло.

Оскар смотрит на свои часы, и в его поведении прослеживаются изменения.

"Так, пора отправлять людей в театр".

Мы наконец освобождаемся от шквала гостей и начинаем медленно идти к передней — нет, носовой — части корабля.

"Сегодня вечером будет два представления, и нам нужно разделить желающих поровну. Иначе мы рискуем перегрузить зал или превысить его вместимость", — объясняет он.

По дороге Оскар продолжает болтать с людьми, непринужденно спрашивая, идет тот или иной отдыхающий на этот спектакль, при этом подталкивая их к выбору планов на вечер, пока мы не оказываемся у открытых дверей театра, приветствуя всех входящих. Оскар наклоняется ко мне, чтобы тихо спросить: