Больше, чем товарищи по кораблю (ЛП) - Янг Филиппа

К моему удивлению, дверь ванной открывается. Меня не так легко напугать, но, видимо, когда я нахожусь на грани полного унижения, я пуглива, как дремучая мышь. Из моего горла вырывается писк, и я вздрагиваю, а руки инстинктивно бросаются прикрывать тело, но безуспешно. Я застываю на месте, когда встречаюсь взглядом со своей новой соседкой по комнате, мысленно прикидывая, как бы поскорее позвонить на BBC и отменить тот детективный сериал, который они так и не собрались заказывать, потому что я явно не сыщик. Передо мной стоит не девушка с фотографии.

Это Холлистер Бой.

Глава 2

"Мне очень жаль".

Все мои вопросы о стране его происхождения мгновенно разрешились. Извиняться за то, в чем он не виноват? Классический британец. Отведя глаза, он тут же скрывается в ванной, быстро распахивая дверь, наполняя комнату своим запахом. Господи, он даже пахнет как модель из "Холлистера" — кокосом, деревом и… Это ананас?

Я срочно натягиваю форму. Почему в моей спальне мужчина? Я оглядываюсь на фотографии на стене. Возможно, это парень моей соседки, а не ее брат.

"Извините, я не знала, что здесь кто-то есть", — пыхчу я, пытаясь натянуть свои штаны.

"Ты в порядке?»

Он возвращается, по-прежнему одетый только в полотенце, и мы стоим в неловком молчании, ожидая, что кто-нибудь объяснится, но никто этого не делает. В свою защиту скажу, что я слишком отвлечена, размышляя о том, каково это быть одной из капелек воды, упрямо прилипших к его торсу.

"Простите, — да, определенно британец, — но почему вы в моей комнате?"

"В вашей комнате?"

"Да".

"Я не думала, что у них есть совместные каюты". Хотя я не жалуюсь, если это тот, с кем я буду жить вместе.

"Нет", — поправляет он меня, выглядя так же растерянно, как и я. Его добрые голубые глаза ищут в моих любые явные признаки беды, которых, я уверена, предостаточно.

"Я новенькая", — объясняю я, как будто это не очевидно.

"Я понял".

Он улыбается.

"Это моя каюта".

"Этого не может быть. У меня уже есть сосед по комнате".

"Но это 276, верно?"

Его уверенность ослабевает, что дает мне надежду на то, что я не выгляжу полной тупицей.

Я протягиваю ему документ, выданный мне командой регистрации.

"Должно быть, так и есть — мой ключ сработал".

"Странно. Возможно, произошла путаница".

"Отлично. Пойду поговорю с ними…"

Я смотрю на свои новые часы, отвлекаюсь на то, как мило они смотрятся на моем запястье — я знаю, что они должны быть простого и нейтрального цвета, но я не смогла устоять и купила те, что с радужным блеском, — и тут меня охватывает паника. До начала занятий в учебном центре осталось всего шесть минут, а я планировала потратить как минимум пять из них на то, чтобы заблудиться и найти его. «Позже…»

"Не волнуйся — я сам с ними поговорю", — предлагает он. Это заботливый жест со стороны человека, которому, вероятно, не терпится увидеть меня со спины. Хотя, наверное, он уже это сделал.

К обеду мой внутренний ребенок взывает о том, чтобы пойти вздремнуть. И если я не украду нож и не воткну его в одну из странного вида розеток, которые я вижу повсюду, я не уверена, как мне удастся собрать энергию, необходимую для того, что должно стать напряженным днем.

Помимо наших официальных обязанностей, все члены экипажа должны пройти тщательный инструктаж по действиям в самых разных чрезвычайных ситуациях. Вечером, после того как мы пройдем подготовительные курсы, нам назначат специальных партнеров из наших отделов. Они будут нашими наставниками в течение следующих нескольких недель, пока мы не будем признаны достаточно подготовленными для выполнения всех видов работы на корабле. Именно этого я жду больше всего: разрешение делать свою работу без стоящего надо мной человека, который только и будет ждать, когда я совершу очередную ошибку, чтобы отругать меня за это.

Мне не придется изнурять себя по пустякам — это вопрос о назначении моей комнаты. Оказывается, кто-то в офисе при составлении карточек-ключей перепутал написанную от руки двойку с семеркой, и вместо того, чтобы определить меня в каюту 226, как следовало бы, меня поселили в 276. Судя по всему, правильная комната, в которой я сейчас нахожусь, будет в моем распоряжении по крайней мере, на эту неделю, так что это уже кое-что.

Столовая команды находится далеко внизу, в брюхе корабля, но каким-то образом нам все равно открывается прекрасный вид на волны, бьющие за окнами. Том подходит ко мне с сияющей улыбкой, словно щенок, принесший мне носок, который я никогда не просила.

"У меня появились друзья", — объявляет он.

Я накладываю себе в тарелку то, что, как обещает карточка с названием, является овощной лазаньей, и он провожает меня к столику, за которым сидят две девушки. И тут я вижу иллюзию: глючащий монитор там, где должен быть идеальный вид. Как умно.

Девушка с короткими русыми волосами, веселая, похожая на Эмму Стоун, охотно приветствует нас, в то время как другая может показаться менее заинтересованной.

"Это моя знакомая, Мэддисон", — говорит мне Том. "А это…" Он прерывается, надеясь, что другая представится сама.

"О, я не твоя знакомая", — возражает девушка с волнистыми черными волосами, когда я сажусь напротив нее.

"Пожалуйста, не обращай на нее внимание. Сегодня утром она встала не с той ноги".

Мэддисон пытается растопить ледяной отказ своим теплом, южный оттенок ее слов заставляет меня улыбаться.

Ее подруга делает глубокий вдох и закатывает свои темные глаза.

"Твоего приятеля зовут Оби. Его будет несложно найти — он выглядит так, будто ест радугу на завтрак".

Это не сужает круг поиска. По сравнению с ней, наверное, все так выглядят.

"Нет, она с Харви", — поправляет ее Мэддисон.

"Удачи", — поддразнивает ее королева льда, сделав резкий вдох сквозь зубы.

Отлично. Меня собираются приравнять к изгою общества.

"Валентина! Не накручивай ее. С ним все в порядке. Он очень хороший парень"

"Слишком хороший", — надулась Валентина.

"Он…"

Мэддисон делает паузу, пытаясь придумать, как дипломатично высказать свою мысль.

"Нетерпеливый", — вмешивается Валентина.

Я быстро понимаю, что она не из тех людей, которые ходят вокруг да около. Если бы у нее была возможность, она бы, скорее всего, избила куст с такой силой, что его уже нельзя было бы назвать кустом.

"Я бы так не сказала. Мэддисон бросила на Валентину строгий взгляд. "Скорее… он все время работает и мало позволяет себе расслабиться".

Думаю, с этим я справлюсь.

"Не волнуйся, мы покажем тебе, какая здесь на самом деле ночная жизнь", — обещает Валентина так, что это похоже на угрозу.

Я поворачиваюсь к Тому, который делает выражение лица «все будет в порядке». Я благодарю его за то, что он усадил нас за этот столик с нашими новыми друзьями, тяжело моргая и болезненно улыбаясь.

Мы собрались в коридоре перед строгим лицом пузатого сотрудника по технике безопасности, и хотя я воспринимаю его всерьез, у Тома другие планы. Офицер настаивал на мертвой тишине, пока мы шли в одну шеренгу к этому месту, и все это время Том продолжал разжигать угли моего веселья. Это один из тех случаев, когда я знаю, что не могу смеяться, но от осознания этого мне хочется смеяться еще больше.

"Огонь — самая большая угроза для круизного лайнера".

"А я-то думал, что это айсберг", — шепчет Том мне на ухо.

Я задерживаю дыхание, чтобы не дать смеху вырваться наружу.