Бек (ЛП) - Слоан Харпер

Я открываю глаза, когда образов становится слишком много, и ослабляю хватку на Ди, когда слышу ее тихое ворчание. Дерьмо. Мне требуется каждая клеточка моего тела, чтобы мысли в моей голове снова превратились в обнадеживающие молитвы, которые я повторял с тех пор, как мы вышли из офиса.

***

Проходит еще два часа, прежде чем доктор, наконец, приходит к нам. Его лицо не выражает никаких эмоций, когда он обращается к присутствующим и спрашивает о семье Захарии Купера. Ашер встает и подходит к доктору с прямой спиной и высоко поднятой головой. Доктор говорит тихим голосом, но, когда тело Ашера начинает вздыматься, а голова быстро трясется, у меня замирает сердце. Я оглядываюсь на остальных братьев, осознавая, какие новости только что были сообщены. Эш издает такой болезненный звук, что, если бы мое сердце уже не разорвалось надвое, оно бы точно разорвалось. Ди без единого слова соскальзывает с моих колен, и я встаю, направляясь туда, где все еще говорит доктор.

— …мы сделали все, что могли, но было слишком много повреждений. — И в этот момент ноги Эша теряют способность удерживать его, и я хватаю его за руку, пока он изливает свое горе. Я смотрю поверх его головы и встречаюсь взглядом с Ди. Ее слезы текут быстро и яростно, но она слабо улыбается мне, чтобы я знал, что она держит себя в руках. В этой комнате нет ни одного человека, которого бы так или иначе не затронул Куп. Никто из нас не в состоянии сдержать боль, которую мы испытываем, зная, что у него ничего не получилось.

Захария «Зик» Купер погиб как герой. Он был одним из моих лучших друзей, моим братом, и он погиб, спасая жизнь не только моей женщины, но и Эмми.

Глава 28

Ди

Купа нет уже четыре дня.

Четыре дня, как я была в больнице и наблюдала, как ломаются самые сильные мужчины, которых я знаю.

И четыре дня, как Челси рассказала мне, что с ней происходит.

Беременная. Она беременна, и Куп никогда не узнает, что станет отцом. Возможно, в то время, когда они были вместе, у них не было никаких обязательств, но теперь его нет, и мы ничего не можем сделать, чтобы это изменить. Я знаю, что ей нелегко. Возможно, у них с Купом и не было никаких чувств друг к другу, но это не меняет того факта, что в этот мир придет ребенок, который никогда не узнает своего отца. Я думаю, что самое тяжелое для нее сейчас — это осознание того, что у нее никогда не было возможности даже сказать ему об этом.

Я делаю глубокий вдох и продолжаю наносить макияж. Бек уже переоделся в свой синий костюм, и, если бы это было для любого другого случая, я, возможно, смогла бы оценить, насколько он хорош. Я выбрала простое облегающее черное платье. Короткие рукава достаточно хорошо скрывают мою заживающую рану в том месте, где пуля задела мою руку. Я надеваю черные туфли на четырехдюймовых каблуках, прежде чем спуститься по лестнице и встретиться с Беком на кухне. Я наблюдаю за его спиной, пока он готовит кофе. Он держится, и я знаю, что сегодняшний день дался ему нелегко в эмоциональном плане.

Налив себе кофе, он поворачивается, берет свою фирменную шляпу и прислоняется к стойке, просто глядя на нее. Я подхожу и беру его лицо в ладони. Я ничего не говорю. Прямо сейчас ему это не нужно. Я притягиваю его голову к себе и нежно целую в губы. Приподнимаюсь, прижимаю ладони к его щекам. Его глаза закрыты, но одинокая слезинка скатывается из уголка и падает мне на пальцы.

Мое сердце разрывается из-за него прямо сейчас, и я понятия не имею, как унять эту боль.

— Я люблю тебя. — напоминаю я ему, как делала это каждую ночь в течение последних четырех дней.

— И я люблю тебя. — Его голос дрожит от волнения, но, похоже, он держит себя в руках немного лучше, чем две минуты назад.

Челси спускается примерно через десять минут, одетая в черное платье, похожее на мое. Она выглядит немного лучше, чем вчера, и я должна воспринимать это как положительный момент. Она слегка улыбается мне, прежде чем сесть и подождать, пока подъедет лимузин, чтобы отвезти нас в похоронное бюро. Поскольку Иззи и Мелисса будут сидеть с детьми вдвоем, мы собираемся сделать последнюю остановку перед отъездом.

Сделай глубокий вдох. Будь сильной. Я продолжаю повторять эти пять слов снова и снова. По большей части, я справляюсь с этим лучше, чем когда-либо ожидала. В ту ночь, когда мы вернулись домой из больницы, мне пришлось позвонить на личный сотовый доктора Максвелл. После объяснения того, что произошло, она была более чем счастлива помочь мне с моими проблемами по телефону. Это заняло около часа, но когда я повесила трубку, я поняла, что только что пережила нечто ужасное и не собиралась сдаваться. Я знала, что мне нужно сделать, и без чьих-либо напоминаний. Я увидела, что меня затягивают эти мрачные мысли и страхи, и приняла решение, которое мне было необходимо принять. Мы обсудили предупреждающие знаки, на которые мне следует обратить внимание, но она, казалось, была уверена, что я держу себя в руках изо всех сил.

Она также подчеркнула, что я дала Беку понять, что, если ему нужно будет поговорить, ее дверь будет открыта для него. Мы говорили об этом вчера вечером, и он согласился, что поговорит с ней. Наблюдая за тем, как он страдает от горя, и зная, что он винит себя в случившемся, я волновалась. Я никогда не думала, что настанет день, когда я смогу отплатить ему за все, что он сделал для меня в прошлом. Или, лучше сказать, начать отплачивать ему.

***

Служба в честь Купа было одним из самых эмоциональных событий, которые я когда-либо испытывала. Все мужчины были одеты в свои синие костюмы, и от их вида захватывало дух. Я даже не была шокирована, увидев Ашера, сидящего в центре зала в своей собственной форме. Все ребята заняли свои места рядом с Ашером, и все пятеро «братьев» Купа старались держаться. Они не вздрогнули, когда раздались выстрелы, на их лицах не дрогнул ни мускул, и когда Ашеру вручили флаг, который был накинут на гроб Купа, каждый из них повернулся лицом вперед и не сводил глаз с Купа.

Они не двигались до тех пор, пока последний человек не отошел от могилы. Только когда Иззи схватила меня за руку, чтобы привлечь мое внимание, я увидела, как эти сильные мужчины слегка пошатнулись.

С того дня я не видела Свэя. Я знала, что он присматривал за детьми Иззи и Мелиссы, когда они приехали в больницу, и что он закрыл салон на последние два дня из уважения к Купу.

Наблюдать за тем, как Свэй идет по траве, петляя, чтобы не наступить на какие-нибудь могилы, — это уже чересчур. Его обычная яркая одежда исчезла, а на ее месте появился идеально сшитый черный костюм. Его фирменный светлый парик исчез, а его обычные волосы, которых я никогда раньше не видела, зачесаны на затылок. Эту версию Свэя я никогда не видела.

Он сделал это для Купа.

Я знаю, что он дождался окончания службы и того, когда толпа рассосется, прежде чем выразить свое почтение. Мелисса протягивает руку и берет меня за другую, и мы сидим здесь, ожидая, что будет дальше. С того места, где мы находимся, нам открывается прекрасный вид на разворачивающуюся сцену. Все пятеро мужчин наблюдают, как Свэй подходит к гробу и ставит на него стеклянную банку. Она перевязана красивой красно-бело-голубой лентой, и когда я смотрю на содержимое, у меня вырываются рыдания, прежде чем я успеваю их сдержать. Он прижимает руку к дереву рядом с золотым, наполненным блестками кувшином и опускает голову. Ему требуется несколько минут, прежде чем он дважды похлопывает себя по макушке и отходит в сторону.

В этот момент все мы безудержно рыдаем, но что меня больше всего шокирует, так это то, что все пятеро мужчин напротив наконец-то отпустили себя. Очевидно, Куп в какой-то момент рассказал брату о розыгрыше с блестками, потому что даже его глаза сияют, несмотря на легкую улыбку, играющую на его губах. Эти большие, сильные, гордые мужчины даже не пытаются сдержать слезы, которые текут по их щекам, когда они с легкой улыбкой смотрят на Свэя.

Свэй опускает голову, прежде чем уйти в том направлении, откуда пришел. Его плечи опущены, а тихие стоны доносятся сзади. Он направляется к своей машине и уезжает. Не осталось ни одного человека, которые бы не заплакал, когда мы все смотрим на красивую стеклянную банку, полную кипящего счастья.