Стая Диких Чебурашек - Сами мы не местные...
Чуть в отдалении раздались тихие голоса и хруст поломанных веток, но глянуть в ту сторону не выходило. Я до сих пор не мог оторвать взгляда от уже начинающего корчиться на траве парня. Зато почувствовал, что хватка державших до сих пор меня парней ослабла, даже ноги освободили, но полной воли мне так и не дали, всё также не отпуская и не давая двинуться с места. Впрочем, я и сам не мог, слишком занят был тем, чтоб хотя бы моргнуть. Глаза уже начинало жечь от напряжения.
Сандр Морнио
Пока на бегу пытался застегнуть рубашку, периодически наталкивался взглядом на взбешенного блондина, использующего мухлика Яроша, словно деревенский знахарь — лозу для поиска воды. Мухлик, даже цветом сбледнувший, исправно указывал направление, больше носом, чем телепающимися лапками, вися в руке Гарриша, подобно мешку с…фруктами. Вся толпа неслась на приличной скорости, практически не отставая, только при входе в какие-то дебри (даже не подозревал раньше, что на территории Академии такие имеются!) мы, по сигналу блондина чуть сбавили скорость и уже почти крались по кустам. Вдруг Гарриш застыл, словно мраморное изваяние, лишь по трепещущим ноздрям можно было понять, что он находится в состоянии высшей степени ярости. Мият, обогнавший меня почти на корпус, осторожно высунулся из кустов, и выдохнул, мгновенно чернея, зрачки в его глазах приобрели вид узкой вертикальной щели, и на пальцах явственно повылезали когти. Кит что-то прошипел, почти на ультразвуке. Да что они там такое уви…
— …ять! — вырвалось у меня, когда и я отодвинул мешающую мне ветку.
Сначала я ничего не понял, но потом, заново оценив обстановку, чуть в осадок не выпал прямо на землю. Бледный как мел Ярош лежал, растянутый на земле, его руки и ноги крепко держали какие-то ублюдки, рубашка на груди была разодрана, а на скуле наливался синевой огромный кровоподтек. Судя по опухшим глазам, он явно недавно плакал, но больше всего меня поразило абсолютно безжизненное выражение его бледного лица. Ярко-голубые глаза с белого, измазанного кровью, лица смотрели прямо внутрь невзрачного тощего второкурсника, корчившегося рядом с Яром на земле. С тощего, судя по ауре, вампира, во всю хлестала кровь, но зрительный контакт с Яром он не мог разбить.
Холодок пробежал по моей спине, когда я нечаянно заглянул в мертвые глаза своего жениха, и уже не смог оторваться. Лишь тонкое поскуливание истекающего кровью вампира нарушало тишину. И громкий хруст веток, когда Гарриш отшвырнул ставшего теперь ненужным Ярова мухлика. Словно светлая молния, блондин кинулся к брату, тараном сметя со своего пути нага.
— Ради всего…прерви контакт! — летел ему в спину крик нашего куратора.
Блондин в бешенстве обернулся, яростно сверкнув взглядом, и подлетев к распростертому Ярошу, пинками сбил с его ног здорового облома, двух других мощным ударом снял Мият, и подоспевший наг. Гарриш, меж тем, на секунду застыл перед братом, и со всего размаха влепил тому пощечину по уцелевшей щеке.
В воздухе словно что-то мигнуло. Ярош закрыл глаза, схватившись за щеку и весь обмяк. Меня отпустило. Блондин склонился над братом и что-то тихо говоря ему, быстро одел амулет — льдинку на шею. Яроша ощутимо трясло.
Наг и Мият под умелым руководством куратора стреножили напавших магическими путами, вернее, связывал их, конечно куратор, но вот складировали в сторонке уже оборотень и змей. К валявшемуся рядом с вэзето вампиру никто не подошел, так как он не подавал никаких признаков жизни.
Зато еще один отброс из нападавших, явно был в сознании, так как попытался в суматохе быстренько очистить поле боя от своего нежелательного присутствия самостоятельно. Гарриш был занят лежащим братом, пристроившись возле него на коленях, наг караулил поленницу связанных, куратор с неким неудовольствием прислушивался к разговору двух блондинов, явно приобретавшему обостренное направление…Лишь Мият, внезапно взрычав: 'Жош, крысячье отродье!' бросился в сторону шустро убегавшего здоровенного парня. Судя по почти равной скорости обоих — явно тоже оборотня. Они на полном скаку вломились в многострадальные кусты и лишь громкий треск сопровождал их маршрут, по-видимому очень извилистый.
Нет, ну я конечно знал, что оборотни очень быстры…Бах, Хрусть!..но чтоб неповинные деревья валить…Хряссь! Бабах!.. 'Ауч!'
Потряся головой, чтобы выбить впечатление от огромной падающей с грохотом подубы, которую не всякий дровосек зачарованным топором срубит, я вновь обратился в слух, пытаясь понять, что происходит сейчас на поляне. Наг, судя по его насупленному виду, тоже не радовался тому, что сумел разобрать.
— …ты позоришь семью своим поведеньем…безответственный…ничему тебя не учит…бесстыжий…
Этот голос, голос Гарриша, даже еле слышный мне, словно пробирался под одежду колючим льдом. Представляю, каково сейчас бедному моему жениху, после веселой побудки, нападения — теперь еще и семейные разборки. Я его уже почти пожалел, вот только, глубоко внутри меня, кто-то весьма прагматичный, нашептывал, что если сейчас Ярошу не вправить мозги, то наш брак может закончиться, так и не заключившись. Что моему старшему отцу очень сильно не понравится. Воспитательный процесс, судя по налившимся слезами огромным глазам Яроша, набирал обороты.
—..связался с Факасом, гаденыш, я же тебя предупреждал…
Ярош было набрал воздуха для возражений, но страшн…старший брат так на него зыркнул, что даже куратор, пытавшийся было поучаствовать в процессе, скоренько ретировался к поленнице и стал накручивать свой магический браслет, что-то бухтя себе под нос. И правильно, еще этого сумасшедшего там не хватало.
— …какого твой амулет оказался у оборотня? Ты что, совсем уже очумел, бегать здесь без прикрытия — с надписью во всю спину 'трахни меня'? Мухлика привел в непрезентабельное состояние…
— Я…
— Молчать! — Блондин ударил кулаком по земле, да так, что она потрескалась. Ярош обхватил себя за плечи и мелко трясся перед братом, мечущим молнии. — Додумался размахивать своим эполетом перед всеми, я ведь тебя предупреждал… — Блондин навис над сжавшимся братом, словно карающий меч.
Даже мне стало не по себе. И тут гнетущую атмосферу разрушил Мият, проломившись сквозь кусты со стороны, противоположной той, куда они с беглецом рванули.
Его довольная исцарапанная и местами покусанная рожа просто светилась от счастья, поводом которому послужила измочаленная тушка сбежавшего было оборотня, за шкирку притащенная на полянку.
Сгрузив свой бесценный трофей у ног скорчившегося Яроша, Мият подозрительно окинул нас всех кошачьими глазами.
