Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня (ЛП) - "Дженисес"

— Черт, — ругается он, начиная сопротивляться.

Я сажусь, притягивая его к себе, оседлав. Я наконец кладу его сильные руки себе на талию, и его рот кривится в грешной ухмылке.

За этот короткий промежуток времени, прежде чем его прикосновение обретет силу разорвать меня, каждый нерв в моем теле наэлектризован. Как будто я жду неизбежного, но каждый раз это оказывается сильнее, чем я себе представляю. Предвкушение того, что мы будем вместе больше, чем просто слова, соединяясь на другом уровне, совершенно интимным способом, по меньшей мере, волнует.

Рука Эйса путешествует вверх под моей футболкой, оставляя мою кожу гореть там, где он прикасается ко мне. То, как мое тело реагирует на него, немедленно и с неудержимой страстью, заставляет меня верить, что он единственный, кто этого заслуживает. Единственный, кто этого достоин.

Он снимает с меня футболку и замирает. Его глаза скользят по моему телу, жадно пожирая меня. Я задерживаю дыхание, позволяя ему сделать это.

Эйс проводит языком по зубам, и мое сердце бешено колотится в груди. Мой разум находится в полном отрицании. Нетрудно понять, что то, что я чувствую к Эйсу, больше, чем я когда-либо планировала, больше, чем я когда-либо чувствовала к кому-либо раньше.

Я дергаю за пояс его штанов, давая ему понять, что хочу его прямо сейчас. — Снимай.

Он приподнимает бровь и усмехается. — Командуешь, да?

— Училась у лучших, — парирую я, и он смеется, звук низкий и плавный.

Все в нем так чертовски безупречно, и я падаю слишком глубоко. Или я уже упала? Я не могу сказать. Слишком много линий размыто, и единственное, что осталось — это завеса доступности.

Эйс игнорирует мое требование и целует меня в шею, нежно посасывая. Это слишком приятно для меня, чтобы даже беспокоиться о том, что это может оставить следы. И быть отмеченной Эйсом будет не так уж плохо, не так ли?

Его руки ласкают мое тело, притягивая меня ближе к нему, как будто он хочет устранить все и вся, стоящее между нами.

— Ты знаешь, что ты делаешь со мной?

Эйс берет меня за руку и касается губами внутренней стороны моей ладони, прежде чем положить мою руку ему на шею. Я медленно качаю головой, мои руки обнимают его за шею, мои пальцы в его взъерошенных волосах.

— Ты сводишь меня с ума, черт возьми, — произносит он, не сводя с меня глаз, — я хочу тебя, — он хватает меня за бедра, и его пальцы впиваются в мою кожу, — больше никого. Только тебя.

— Ммм, — стону я, пытаясь притянуть его рот обратно к своему.

Он мне не позволяет. Вместо этого он кладет руки по обе стороны от моего лица. — Нет ничего, чего бы я не сделал для тебя. Я хочу, чтобы ты это знала. Ты понимаешь?

Это заставляет меня сделать паузу. Эйс умеет обращаться со словами, они проникают прямо в мое сердце, но я не хочу, чтобы меня подводили. Я остерегаюсь зависеть от кого бы то ни было.

— Калла, ответь мне, — требует он, не сводя с меня глаз. Эйс меня не подведет. Я доверяю ему все, что у меня есть, и, возможно, с моей стороны — это глупо.

— Да.

Я понимаю и доверяю тебе. Пожалуйста, не заставляй меня сожалеть об этом.

— Хорошо, — говорит он. Затем его губы снова прижимаются к моим, более настойчивые, чем когда-либо прежде. Мои губы уже распухли, а боль между бедер усиливается.

Среди всех этих поцелуев нам удается снять друг с друга одежду. Я провожу рукой по его обнаженной груди. Его прекрасная светло-коричневая кожа — моя погибель. Его тело кажется чересчур знакомым, как будто оно было моим все это время. Эйс берет презерватив со своего прикроватного столика и разрывает обертку зубами.

Я чувствую все, это колоссальное магнитное поле между нами. Напряжение. Сила. Рвение. Он единственный, кто когда-либо заставлял меня чувствовать себя так, единственный, кто заставляет меня чувствовать, что он вдыхает в меня огонь. Сжигая меня заживо. Может ли он тоже это чувствовать, или это только я?

Рука Эйса обвивается вокруг моей спины, и запутывается в моих волосах. Его другая рука скользит вниз по моей скуле, скользя по губам, и вот тогда снова начинаются бесконечные поцелуи. Он трется об меня своей эрекцией, смазываясь моим возбуждением, а его рот обхватывает мой сосок.

Он медленно входит в меня, и мы тонем друг в друге с огромной скоростью, как сталкивающиеся звезды, но при столкновении могут произойти две вещи. Звезды либо формируются как единое целое, либо превращаются в черную дыру.

Мы встречаемся взглядами, и я в безопасности. Он заставляет меня чувствовать себя спокойно, под кайфом от эндорфинов. И вот тогда я понимаю, что мы проваливаемся в черную дыру. Потому что ничто из того, что кажется таким приятным, не может длиться долго. И ничто не может избежать черной дыры, даже мы.

—

— Моя мама должна быть дома, — беззаботно говорит мне Эйс, когда мы почти подъезжаем к его дому.

— Твоя мама? Я собираюсь встретиться с твоей мамой? И ты не мог сказать мне об этом раньше?

Он пожимает плечами. Я прикусываю внутреннюю сторону губы, пока вкус крови не проникает в мой рот. Я опускаю взгляд на свой наряд, поправляю свое детское розовое платье, дергаю за кончики волос.

— Хэй, — говорит Эйс, кладя руку мне на бедро и нежно потирая его, посылая успокаивающее ощущение по всему моему телу. — Все будет хорошо. Она полюбит тебя.

— Каллааааа, — входная дверь распахивается, и голос Элли вырывает меня из моих тревожных мыслей. На ней платье персикового цвета с перьями спереди, а из спины торчат маленькие серебряные крылышки. Она крутится передо мной, прежде чем обхватить руками мои ноги.

— Привет, Элли, — я присаживаюсь на корточки, чтобы обнять ее, осторожно, чтобы не смять ее крылья.

— Эй! А как насчет меня? — Эйс надувает губы и скрещивает руки на груди, притворяясь расстроенным.

— Эйси! — она смеется и прыгает на него. Он ловит ее, поднимая на руки.

Женщина, в которой я узнаю маму Эйса по фотографиям, появляется в дверях. Ее темные волосы зачесаны назад, а глаза сияют, как облака в летний день. На ней темно-синяя униформа, и я предполагаю, что она собирается идти на работу.

— Привет, мам, — Эйс обнимает ее одной рукой, а Элли балансирует на другой.

— Эйс, — приветствует она его, обнимая в ответ.

— Ты, должно быть, Калла, — она поворачивается ко мне с искренней улыбкой, — Эйс не переставал говорить о тебе.

Меня удивляет, что Эйс говорил обо мне. Что он рассказывал?

— Мама! Что за черт? — Эйс сердито смотрит на нее, но она отмахивается от него одной рукой.

— Язык, дорогой, — она бросает на него неодобрительный взгляд, прежде чем снова взглянуть на меня. — Входи. Сейчас мне нужно идти на работу, но Элли так рада этой вечеринке, — она ведет нас внутрь.

Дом наполнен сладким ароматом, и я вдыхаю глубже. Легкий привкус ванили с шоколадом. Я замечаю кексы на стойке, некоторые из которых покрыты розовой глазурью, а некоторые — фиолетовой. У всех них сверху белые крылья, посыпанные золотой пылью.

— Давай. Мы должны идти! Мы не можем опоздать, — выпаливает Элли. Она хватает коробку в фиолетовой упаковке со стойки и говорит Эйсу принести кексы. Он качает головой в ответ на ее властность, но делает то, что ему говорят. По крайней мере, кто-то может его приручить. Просто смешно, что это пятилетняя девочка.

Вечеринка Беллы — мечта каждой девочки. Дети носятся по дому, чуть не сбивая нас с ног, когда в воздухе плавают пузыри, а воздушные шары дрейфуют из угла в угол. Стопка нераспечатанных подарков стоит в углу гостиной, а посреди кухни стоит огромный четырехъярусный торт, покрытый розовым и белым кремом.

Мы следуем за Элли, когда она нетерпеливо выбегает на улицу, чтобы встретиться со своими друзьями, совершенно забыв о нас. Снаружи еще более украшено, чем внутри. Там есть массивный замок-батут с единорогом и слой розового блеска, покрывающий то, что раньше было пышной зеленой лужайкой.