Патрисия дель Рока - Грех
– Только не говори мне, что ты сочувствуешь феминисткам и лесбиянкам! – воскликнула она.
Рита, садясь за стол, едва не опустилась мимо стула.
– Что?! Какие феминистки, какие лесбиянки?! Мама меня убьет… – трагически вещала она, ударив кулаками по столу. – Она же терпеть не может ни тех, ни других. Хотя раньше, как я поняла, была как раз феминисткой. Если я правильно поняла…
– Если она была скандальной журналисткой, то явно не домашней курицей, – подхватила Трэйси.
– Да, но моя мама уже много лет в счастливом браке с моим папой! Она его безумно любит и оторвет голову любому, кто при ней о нем плохо скажет.
– Вряд ли все феминистки страны знакомы с твоим отцом, чтобы плохо о нем говорить, – резонно заметила Трэйси. – К тому же, я думаю, там будет конференция по другому поводу. А насчет лесбиянок… нам, нормальным девушкам, стоит быть им благодарными за отсутствие конкуренции. И так слишком много шикарных силиконовых баб развелось.
– А ты, Линда, что сегодня вечером будешь делать? – поинтересовалась Рита, не желая больше участвовать в скользкой теме. Откуда-то появилась предательская мысль о том, как бы отреагировала ее мать, узнав про ее роман с Элеонорой де Ноблэ. И, не важно, что ее мать этого не знает. Она сама будет об этом думать, сидя с лесбиянками за одним столом.
«Вот почему они ничего не рассказали подробно, когда сообщали про награду! – со злостью подумала она. – Приз от лесбиянок и феминисток! Мама будет счастлива… А потом выместит это на мне. Ох, чего я только не наслушаюсь этим вечером за ужином!»
– Я? Как обычно, буду гулять со своим мужчиной, – гордо задрав подбородок, сообщила Линда и снова ушла в прострацию, медитируя на свои ногти.
– Все нормально? – подруга наблюдала за ней. – Если хочешь, можешь перезвонить маме и рассказать. Ну, не придет она – подумаешь. Может, занята была.
Рита усмехнулась:
– Да ничего, Трэйси. – Матери это только пойдет на пользу. Пусть это будет моя маленькая месть.
– С каких это пор журналистки, тем более – скандальные, боялись представителей сексуальных меньшинств? – язвительно заметила Линда. – Детский сад какой-то, честно слово!
– Вот смотри, станет это меньшинство большинством, посмотрим, что ты запоешь! – хмыкнула Трэйси.
– Их проблемы, – ледяным тоном отозвалась Линда. – Я и тогда бы все равно делала бы то, что хочу. А точнее – спала бы с мужчинами… Хотели бы они этого или нет, – она неожиданно ухмыльнулась. – Тогда, девочки, переквалифицируемся в амазонок, будем ловить женоподобных мальчиков и зверски их трахать в кустах, прямо жопой на кактусах!
Они рассмеялись, атмосфера разрядилась сама собой.
– Волнуешься? – Трэйси стала рядом, наблюдая, как их драгоценный директор уходит к лифту под покровом вечера. Он обернулся и помахал им, ухмыляясь.
Рита невольно вспомнила, как в обед он поставил ее раком и отимел так, что у нее до сих пор болело между ногами. И даже то, что она была более чем равнодушна в его объятиях, совершенно его не волновало и на уровень эрекции и на оргазм никак не повлияло.
Единственное, что оказалось положительным в этот раз, это отсутствие попыток ее удушить, уколоть булавкой в зад и других садистских штучек.
– Немного, – призналась Рита. – Наверное, я пойду, спущусь вниз – надо ведь провести маму через охрану.
– Все будет в порядке, – ободряюще улыбнулась подруга. – Ладно, я пойду в конференц-зал, подожду тебя там. И заодно начну прощупывать почву для будущей статьи. Она пойдет в следующий номер. Кстати, надеюсь, ты не слишком злишься, что статью заказали написать мне, а не тебе? – осторожно уточнила она.
Рита рассмеялась мягким смехом:
– С каких это пор ты такая моралистка, Трэйси? Кажется, мы всегда придерживались убеждения, что дружба – дружбой, а служба – службой. К тому же, нет, я не обижаюсь и не злюсь. На сегодня мне моей мамы хватит. А если бы я еще за всеми бегала и интервью брала… Совсем бы умом тронулась. Так что так даже лучше, – она улыбнулась ей, втайне испытывая признательность за то, что Трэйси попыталась пощадить ее чувства.
Рита спускалась на лифте, ощущая, как ускоряется биение сердца. Она волновалась, но пыталась этого не показывать. Несколько раз глянула в зеркало, чтобы убедиться, что она выглядит «на все сто». Что тушь не потекла, а тени не осыпались, а помада не размазалась по передним зубам. Так как мама всегда выговаривала ей, если, по ее мнению, Рита не следила за собой.
В свое время ее отучили грызть ногти, ударяя по рукам, а также буквально всучивали модные журналы и заставляли смотреть передачи, посвященные косметике и новым линиям одежды.
Рита вновь почувствовала себя маленькой девочкой, которая изо всех сил пытается угодить матери. Когда-то она всерьез задумалась, а что было бы, если бы ее внешность не соответствовала материнским понятиям об идеале? Наверное, мама отправила бы ее на «свидание» к пластическому хирургу. К тому же, даже когда их общение почти полностью сошло на нет, мать все равно оплачивала ее визиты в салоны красоты и занятия фитнессом. Когда-то та даже выдумала, чтобы Рита ходила на йогу, но она отказалась, доказав, что не обладает необходимой гибкостью и желанием в зрелом возрасте учиться садиться на шпагат.
Тогда они в очередной раз разругались.
Вздохнув, Рита попыталась представить, изменилась ли мать хоть немного за то время, пока они не виделись. Но, в конце концов, пришла к выводу, что люди в таком возрасте уже никогда не меняются. Да и зачем?
Лифт остановился, и она с бьющимся сердцем отправилась к выходу.
Как оказалось, Рита успела вовремя: мать как раз выходила из своего изумрудного роллс-ройса.
Мать, как всегда, отвез шофер, так как она сама не любила водить. Он же и вежливо отворил дверь перед элегантно одетой женщиной.
Та лишь едва ему кивнула, и со снисходительной усмешкой направилась навстречу дочери.
Рита отметила, что мать выглядит потрясающе, как и всегда. Стройная, подтянутая, одета в золотисто-коричневый деловой костюм. Изящные туфли из крокодиловой кожи. Ее волосы были на этот раз выкрашены в темно-каштановый цвет.
– Привет, хорошо выглядишь, – Рита заметила как всегда придирчивый взгляд матери. – Только слишком бледна. И этот тональный крем не слишком подходит к тону твоей кожи. Он слишком темный. Тебе надо было брать тональный крем на два тона светлее, и, наверное, не эту марку.
– Да, мама. Конечно, мама, – ведя женщину к посту охранников, терпеливо отвечала она, по опыту зная, что переспорить мать совершенно невозможно. А, тем более, полностью ей угодить.
Когда проверили ее документы и их обеих впустили внутрь, Рита немного расслабилась. Предстоял разговор на деловую тему. А уж в этом плане они обе были профессионалками и просто были обязаны найти общий язык.
